Планы их были составлены весьма хитроумным человеком. («Безусловно, Микли Карстом, гением и проводником гениев».) – Когда ситуация стала критической, – продолжил Тераи, – немедленно известили мастеров Лож. Те проинформировали членов своих организаций и попросили добровольцев выступить на защиту Ориона, заранее зная, где волонтеры могут получить боеприпасы, пищевые рационы и резервное топливо – все, что год от года запасалось для этого случая.
Собралась лоскутная армия. Ее встретили кадровые офицеры и разместили по всему полуострову. Наверное, она превосходит численностью нашу морскую пехоту. Мы не рассчитывали встретить значительное сопротивление. К тому же маураи никогда не были хорошими пехотинцами, мы – мореходы. А норрмены привыкли к своим сухопутным лесам, огнестрельному оружию и всяческим машинам – они нация механиков. Это возместило недостаток военной подготовки. Ну а в итоге они уничтожили цвет корпуса морских пехотинцев.
Тераи откинулся назад. Веки его опустились: столь долгая речь утомила и без того уставшего великана.
– Ну что ж, – продолжил мужской голос, деловитый и ровный. – Полагаю, вам придется поверить, невзирая на столь невероятную логику. Вы допрашивали пленных и жили среди этого народа. Вопрос в том, какие действия теперь надлежит предпринять?
Кепалоа обвел взглядом собравшихся и, смирив собственную боль, сказал:
– В настоящий момент мы можем сделать немногое. Я не вижу смысла штурмовать залив, учитывая перспективу крупных потерь, когда у нас нет частей, которые можно выслать к Ориону. Далее, корабли, собравшиеся в одном месте, будут уязвимы для ядерного оружия. А мы должны считаться с возможностью его применения, враг может им обладать. – Ровный тон, которым он произнес эти слова, свидетельствовал о его самообладании. Соответствующим образом разместив флот, мы блокируем залив. А тем временем наша армия на юге попытается предотвратить прибытие сюда по суше регулярных частей. Быть может, в конце концов и они проголодаются.
– А что делать, если они тем временем сумеют поднять свои проклятые космические корабли? – поинтересовался другой мужчина.
Тераи раскачивался взад и вперед, стараясь не задремать.
– Судя по моим впечатлениям от пребывания среди них, они не смогут сделать этого в ближайшее время, – сообщил он. – По крайней мере, год у нас должен быть.
Кепалоа кивнул:
– Весьма вероятно. Ну что ж, когда будет подходящая погода, а значит не частр, мы можем вести бомбардировки окрестностей; хотя Орион наверняка превосходно защищен.
– Сэр, – обратился Тераи, – я мог бы возглавить небольшой отряд и высадиться на берег, чтобы установить, где именно расположена наша цель.
– Я обдумаю ваше предложение, – ответил адмирал, – но могу уже сейчас усомниться в том, что возможные выгоды перевесят риск. Разве у нас уже недостаточно потерь?
– Сэр, – продолжил майор из морской пехоты, – получив подкрепление, мы сможем пробиться туда. Юг не имеет значения. Когда мы захватим Орион, о юге можно будет почти и не думать, как это было в Энергетическую войну. Почему бы не послать нашу армию в горы?
– Я предполагаю, что это сейчас обдумывают в Велантоа, – заявил адмирал. – Но я буду против. Если мы оставим юг, кто предотвратит огромный приток людей и припасов на Ласку с материка? Потом, мы не хотим кровопролития… с любой стороны.
– Вы слышали, капитан Лоханнасо. Если не считать одного-двух экспериментальных запусков, Орион сможет стартовать лишь через год.
Это оставляет нам достаточно времени. Откровенно говоря, я полагал с самого начала, что кабинет слишком считается с мнением масс, рекомендуя безотлагательно проводить крупные операции. От этих двух слов «атомная энергия» коленки затряслись слишком у многих. А теперь будем надеяться, что нам позволят действовать рационально и не резать противника, а душить его. – Впервые Кепалоа улыбнулся. – Быть может, все получится достаточно быстро, – заявил он. – В соответствии с полученной информацией мы можем вскоре рассчитывать на помощь.
«Сегодня Пять Наций совместно объявили войну Северозападному Союзу, штурмовые отряды уже вышли к Скалистым горам и двигаются к перевалам, на которых не выставлено серьезной обороны, В Чай Ка-Гоу сам Тянь-Дзян заявил, что союзники захватят месторасположения проекта «Орион» задолго до летнего солнцестояния».
2.
Месяцы шли, и Фейлис все чаще и чаще старалась оставаться в своих апартаментах. Невзирая на одиночество, она была почти рада тому, что Джовейну приходилось работать долгими часами. Если бы у него было свободное время для развлечений, как у прежних Капитанов, ей приходилось бы исполнять – как подобает – роль хозяйки и бывать вместе с ним в обществе. Она стала страшиться людей и старательно избегала встреч с ними. Обо всем заботились служанки, а челнок доставлял книги из библиотеки Консватуара.
В открытую никто не был с ней груб; однако кое-кто из персонала аэростата – особенно женщины – холодно поглядывали на нее; слыхала она и фразы, которые будут подобать ее достоинству, когда развод наконец будет оформлен и она по праву сделается женой Капитана. Терранская гвардия изъявляла к ней искреннее уважение, офицеры же старались держаться любезно.
Она не знала, как реагировать. Это были солдаты – люди иной породы.
Многих теперь ничто не связывало с домом, что прискорбным образом напоминало ей о собственном изгойстве. Их разговоры были ей скучны; не разбираясь ни в чем, кроме отвратительных военных занятий и политики, они не имели представления о науке, эстетике… и не хотели иметь.
Что касается Маттаса Олверы – этот вонючий хам не мог даже сдержать свои липкие пятерни. Фейлис в конце концов набралась отваги и заявила, что не нуждается в его наставлениях по основам геанства.
Легко ей было только с братом Лоренсом, но он обычно путешествовал по Домену, представляя Джовейна и улаживая всякие неприятности, а наверх поднимался, лишь чтобы передохнуть от трудов.
Сам Скайгольм сделался нереальным. Поначалу она возненавидела эти толпы, но теперь, после того как Джовейн распустил кадетов и отменил визиты членов кланов на период чрезвычайного положения (природы его она никогда не понимала вполне, поскольку мотивы всегда менялись), здесь оставались лишь персонал и их жены, несколько конфидентов Джовейна да сотня гвардейцев, сменявшаяся через месяц. Прилетавшие по делам редкие посетители – как правило, иностранцы – были ей неизвестны, обычно они задерживались не более чем на неделю. И теперь, в его гулких пустынных переходах, она всегда ощущала, насколько огромен и как высоко парит этот аэростат, и вечно старалась напомнить себе, что все ее страхи порождены одиночеством, а значите безосновательны. Или же это было не так? Сама иррациональность делала их ужасными; ее часто посещали кошмары.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
