Что же касается чисто военного флота, то необходимо быстро достраивать уже заложенные корабли, и обучать их команды. Брать на вооружение, Степан Осипович, не только облегченные бронебойные снаряды для стрельбы на ближней дистанции, но и утяжеленные фугасы, несущие максимальное количество взрывчатки для стрельбы на предельную дальность. Для бронебойных снарядов вводите ваши колпачки из мягкой стали, в этом тоже есть польза. Чем лучше господа адмиралы вы подготовитесь к вероятному конфликту, тем менее вероятным он окажется.
Так что единственный совет, который мы с Ниной Викторовной можем вам дать, это срочно начать обучение и тренировку личного состава флотов. Маневры в открытом море и орудийные стрельбы, торпедные стрельбы и дальние походы - другой панацеи нет.
И вот еще что... Снимайте срочно с броненосцев и крейсеров минные аппараты. Где это возможно - заменяйте дерево на металл. Сразу после начала войны перед выходом в море сдавайте на берег деревянные шлюпки - все равно, в условиях реального боя они не помогут спастись команде...
Адмирал Макаров кивнул, - Я это уже понял, прочитав рапорт Всеволода Федоровича Руднева. Он пишет, что осколки японских снарядов в первые же минуты боя превратили корабельные шлюпки, сначала в решето, а потом в щепу - пищу для огня. - Макаров повернулся к Тирпицу, и сказал, - Альфред, очевидно, придется признаться в том, что если в современном бою корабль тонет, то он тонет вместе со всей командой. Особенно это актуально для северных морей, где бесполезны пробковые плотики и жилеты.
На что германский адмирал ответил, что военные моряки вообще-то выходят в море не ради спасения своей жизни, а ради службы своему отечеству. И каждый из них должен понимать, что спастись он сможет только вместе со всеми остальными и самим кораблем, а в противном случае ему и жить то незачем.
Потом мы отдали долг прекрасному китайскому чаю. Размякшего фон Тирпица наша Нина Викторовна отвела в сторонку, и нежно воркуя, стала увлекать его предложением совместить морскую карьеру с карьерой политического деятеля. - Альфред, - голосом обольстительной русалки Лорелеи обольщала она суровое сердце германского моряка, - из вас получится превосходный канцлер. Если кайзер Вильгельм предложит вам эту должность, не раздумывайте, соглашайтесь...
А я, пользуясь тем, что внимание германского гостя отвлечено нашей матерью-командиршей, передал светочу русской военно-морской мысли большой плотный пакет с посланием адмирала Ларионова, составленного как раз для такого случая. Пусть немцы и союзники нам, но всего им знать не обязательно.
Разошлись мы уже после полудня, довольные друг другом. Как шепнула мне Нина Викторовна, она, кажется, уломала фон Тирпица и он будет не против того, чтобы возглавить правительство Германской империи. Осталось за малым - убедить кайзера сделать своему адмиралу это предложение. Ну, эту задачу Нина Викторовна взяла на себя.
Ну а мне предстоит большая работа со Степаном Осиповичем и Алексеем Николаевичем Крыловым. Кстати, надо вместе с адмиралом Макаровым нанести ему визит - ведь Опытовый бассейн, где проводятся исследования корпусов новых проектируемых судов - всего в двух шагах от дворце Великого князя Александра Михайловича. Знаю только, что работы всем будет непочатый край. В условиях новых политических реалий нужно определить параметры большой кораблестроительной программы и начать создавать новый флот, наибольшим образом соответствующий этим новым условиям.
8 марта 1904 года, Утро, Китайская провинция Шаньдун. Немецкое колониальное владение Циндао, кабинет губернатора капитана цур зее Оскара фон Труппеля.
Губернатор германской колонии Циндао Оскар фон Труппель выглянул в окно своей резиденции, из которого хорошо просматривалась гавань. На внутренний рейд медленно входил корабль непривычных очертаний, на мачте которого развевался андреевский флаг. Сердце генерал-губернатора забилось чаще. Это был один из ТЕХ САМЫХ кораблей. Схватив лежащий на рабочем столе бинокль - вещь, без которой не мог обходиться ни один моряк, Оскар фон Труппель направил его на русский корабль. Точно, боевые повреждения, пробоина в рубке и брезентовый пластырь на левой скуле, наверняка прикрывающий дыру от снаряда. Больше ничего, но для такого корабля и этого много. Капитан цур зее терялся в догадках, как могло случиться, что такой совершенный корабль подпустил противника на дистанцию артиллерийской стрельбы.
- Наверняка опять какое-то чисто азиатское коварство, - пробормотал себе под нос Оскар фон Труппель, и начал собираться, чтобы нанеси традиционный визит вежливости.
Личный катер губернатора всегда находился под парами, в полной готовности к выходу в море. Так что стоило коляске фон Труппеля подкатить к пристани, как подняв на мачте губернаторский вымпел, и пачкая бледно-голубое небо жирным угольным дымом, катер сорвался с места. Вздымая перед носом белопенный бурун, он понесся навстречу русскому кораблю.
Сорок минут спустя, СКР "Сметливый" уже ошвартовался правым бортом к причальной стенке. Почти сразу же на его борт поднялась бригада немецких рабочих, обслуживающих корабли Восточно-Азиатской крейсерской эскадры. Кстати возглавлял их инженер представленный как Макс Шмидт, подозрительно похожий на флотского офицера, полчаса назад одевшего рабочий комбинезон. Старший офицер "Сметливого", капитан 3-го ранга Ивлев на это только пожал плечами. Ничего другого от "немецких камрадов" он и не ждал. Дружба - дружбой, а служба - службой...
Скорее всего, герр Шмидт служил старшим механиком на одном из дислоцированных в Циндао крейсеров. Не теряя времени даром, немецкие специалисты приступили к осмотру повреждений. Особенно плохо дело было с пробоиной в борту. "Сметливому" повезло, что пока он шел к Циндао, погода стояла хорошая, и волнения на море практически не было. Достаточно было даже не очень сильного шторма, чтобы у экипажа начались бы большие неприятности.
Больше всего гостей поразил сварной корпус корабля. Совершенно не годился стандартный для этих времен метод ремонта, когда рабочие, срубая заклепки, удаляли поврежденные листы обшивки, а потом на их место заново приклепывали новые. Дыру в борту предстояло ЗАВАРИВАТЬ, что приводило немцев в определенное возбуждение.
Тем временем, губернатор Циндао, сидя в капитанской каюте "Сметливого", прихлебывал из фарфоровой чашки обжигающий чай, и с ужасом и восхищением выслушивал от капитана 1-го ранга Гостева историю, которой знаменитому писателю Карлу Маю, хватило бы на пару приключенческих романов.
- Жизнь, если захочет, как бык овцу кроет самую бурную человеческую фантазию, - думал он, - Кто мог подумать, что томми выдумают такой изощренно-коварный ход, чтобы подобраться поближе к грозному врагу. И самое главное, если у них хватило нахальства проделать все это с русским кораблем, то чего же тогда ждать от них нам, бедным немцам?
Попутно Оскар фон Труппель познакомился со всемирно известным американским писателем Джеком Лондоном, который, как выяснилось, тоже оказался свидетелем тех событий. Американец воспользовался случаем, и попросил губернатора переправить вместе с дипломатической почтой в Европу и Америку несколько плотных пакетов со статьями и фотографиями. Между прочим, один из пакетов был адресован германской газете "Берлинер Цайтунг".
Душа губернатора Циндао возликовала, Британия теперь может получить крупные неприятности, а ее репутация на мировой арене после подобной выходки должна быть сильно подмоченной.
Потом разговор зашел о текущей военно-политической ситуации на Дальнем Востоке, где боевые действия между Англией и Россией могли начаться в любой момент.
08 марта (23 февраля) 1904 года. 08:05. Япония, Куре. Крейсер "Цусима". Политик, дипломат и премьер-министр маркиз Ито Хиробуми
Как должно быть унизительно для японских военных моряков выходить в море, не под родным "восходящим солнцем с лучами", а под белым флагом мира и капитуляции. Впрочем, гордые самураи тешили себя, что это флаг парламентеров. Но замки с орудий были сняты, а боезапас полностью выгружен.
Команда крейсера и персонал базы в Куре почти без устали работали почти целые сутки. Но зато, когда премьер-министр и личный представитель императора маркиз Ито Хиробуми вышел из вагона спецпоезда, то на "Цусиме" уже были разведены пары, а команда готова к походу. На берегу оставили всех артиллеристов и минеров - зачем они нужны на фактически разоруженном корабле. Зато из берегового экипажа базы взяли двойной комплект кочегаров и механиков, чтобы как можно дольше держать пар на марке, и идти полными ходами.
Крики чаек над серо-стальной водой, и такие же крики провожающих на берегу. "Цусима" идет в свой первый поход, по странному стечению обстоятельств, в поисках не войны, а мира. Те, кто месяц назад начал ее на этих берегах, вынуждены сегодня кланяться вчерашнему врагу, и извиняться за вероломное нападение...
