Одновременно с этим человек, которого давно считали пропавшим, откуда ни возьмись объявился на горе Фэнъя.
Гора, расположенная в центре хребта Цинчжу, то выгибалась острыми гребнями утёсов, то утопала в пышной зелени лесов. Стояло раннее лето, заканчивалась пора цветения, и птицы над узкой тропой заливались на все лады. Только каменная табличка с надписью «Живым душам вход заказан» мешала принять этот уголок земли за райский сад с волшебными видами. Вот такой была на самом деле Долина призраков.
Упомянутый человек долго стоял перед гигантским указателем, запрокинув голову. Слабое подобие улыбки проступило на его губах, пока он разглядывал иероглифы. Это был Вэнь Кэсин, который, следуя непостижимому чутью, незаметно пробрался в Долину, на шаг опередив врагов. Под уздцы он держал чёрного как смоль жеребца.
Вороной, казалось, обладал разумом и тревожно бил копытом, не желая идти под каменный знак. Продолжая улыбаться, Вэнь Кэсин погладил его по морде, а потом снял седло и отстегнул сбрую.
— Беги, — велел он, хлопнув по лошадиному крупу.
Конь по-человечески моргнул большими тёмными глазами, нерешительно переступил ногами, потом прорысил несколько шагов, остановился и оглянулся на своего седока, словно не желал бросать его в таком месте. Лишь когда Вэнь Кэсин резко махнул рукой, жеребец галопом унёсся прочь.
Вэнь Кэсин ещё мгновение помедлил у надписи.
— Живым душам вход заказан, — усмехнулся он и поднял ладонь.
Сильный порыв ветра пронёсся вдоль его рукава и ударил в табличку, уничтожив три слова из четырёх. Каменные обломки посыпались в траву. Грохот сотряс землю и раскатился эхом среди скал.
В тот же миг перед Вэнь Кэсином из воздуха соткался серый силуэт. От его голоса, напоминавшего скрежет ржавого железа, заныли зубы:
— Кто посмел вторгнуться…
Продолжение застряло в горле у говорившего, и он замер бледной тенью в трёх чжанах от Вэнь Кэсина. Как только призрак вгляделся в запылённого путника, на его лице появилось выражение неописуемого страха, а слова превратились в бульканье.
— Хоз… Хозяин… — пролепетал серый призрак, чуть не лишившись дара речи. Опомнившись, он бухнулся на колени и склонился так низко, словно хотел тут же зарыться в землю. Или ждал, что его зароют.
— Почтительно приветствую Хозяина Долины, — пробормотал призрак дрожащим голосом.
Вэнь Кэсин не соизволил повернуть голову.
— Лао Мэн и Сунь Дин вернулись? — спросил он равнодушно. — Пусть явятся ко мне.
И, не дожидаясь ответа, прошёл мимо часового. Серый призрак, казалось, пережил худшие мгновения своей жизни. Вся его спина взмокла от холодного пота. Лишь когда Вэнь Кэсин скрылся из виду, часовой поднял голову, и на его лице медленно проступило выражение ненависти. Он вскочил на ноги и бесшумно скользнул в лес.
Все в Долине знали, что повелитель горы Фэнъя — опасный безумец и настоящий злобный призрак. Его настроение менялось в мгновение ока: вот он весело болтает с кем-нибудь, а вот уже оторвал собеседнику голову. Шуметь при Хозяине Долины решался только Пурпурный Призрак — девчонка, которую он сам вырастил. Все прочие, оказавшись рядом с Хозяином, старались слиться с пейзажем, а в разговоре с ним переходили на шёпот. Никто не знал, чего ждать от этого сумасшедшего. Он ничем не дорожил и ничего не желал, напоминая бездушный механизм для убийств. Подкупить или просчитать Хозяина Долины было невозможно, равно как и предсказать, когда он учинит очередной кровавый кошмар. Не было ни малейшего шанса ускользнуть от его кары.
Люди снаружи не имели понятия о том, как живут призраки. Ни закон, ни сострадание не действовали на горе Фэнъя. Год за годом сильные пировали на костях слабых. Но даже среди сильнейших не было равных Хозяину Долины, каждый ощущал себя его добычей. Когда Хозяин спокойно рассуждал о домашних делах, глядя себе под ноги, окружающие продолжали помнить, что рядом беспощадный хищник. Редкому волку хватало терпения ограничиться мирной болтовней с кроликами.
Но каким бы бесчеловечным ни выглядел Хозяин Долины, он оставался человеком. А значит, должен был рано или поздно ошибиться. Глаза призрака в серой одежде коротко вспыхнули в лесной мгле: проклятый безумец уже угодил в ловушку, но пока не подозревал об этом!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Меньше чем через час лао Мэн взбежал по лестнице к центральным воротам крепости Яньвана и проследовал в главный зал, где застал господина в обществе неприметной служанки.
Вэнь Кэсин уже сменил дорожное платье на длинные тёмные одежды и спокойно устроился в просторном кресле. Безмолвная девушка осторожно расчёсывала его распущенные, влажные после мытья волосы. Почти половина лица Хозяина Долины была скрыта иссиня-чёрными прядями, в уголках губ догорала самодовольная улыбка, кроваво-красный пояс был небрежно завязан вокруг талии. От его облика веяло сумрачной жутью, но лао Мэн давно знал Вэнь Кэсина и заранее подстелил себе соломку.
До порога главного зала Призрак Непостоянства сохранял самообладание, но увидев, в каком настроении вернулся Хозяин, растерял львиную долю боевого задора. Холод пробрал лао Мэна до печёнок и растёкся по жилам. Совладав с первым порывом развернуться и броситься наутёк, он бесшумно преклонил колено, опустил взгляд, чтобы не встречаться глазами с Вэнь Кэсином, и прошептал подобающее:
— Почтительно приветствую Хозяина Долины.
Конец третьего тома.
Примечание к части
∾ У песни «Свежие ягоды» (生查子) есть несколько вариантов. В качестве источника мы использовали перевод на английский Betty Tseng (曾培慈) стихов Янь Цзидао (晏幾道). А Marcellla перевела и адаптировала текст под мелодию для русского языка. Если захотите подпеть, то вот мелодия (правда, с другой версией текста): https://youtu.be/PNUX6s4ahGE
Том 4. Глава 70. Тучи сгущаются
Том 4. Конец милосердия, вины, страсти, ненависти.
Хозяин Долины чуть склонил голову набок, словно любознательный ребенок. Он всматривался в Призрака Непостоянства так пристально, будто видел впервые. Лао Мэн, стоя на коленях, старался скрыть дрожь. Мгновения тянулись как вечность, и он уже начал подумывать, не напасть ли первым.
Нет-нет… Время ещё не пришло, нечего было и надеяться одолеть Хозяина в одиночку. Лао Мэн понимал, что не обойдётся в этом деле без помощи, которая пока не подоспела. Вэнь Кэсин прервал лихорадочные метания его мыслей:
— Хм… А где Сунь Дин?
Лао Мэн предвидел неизбежность объяснений, поэтому не впал в панику, а выдал отрепетированный ответ: между Чжао Цзином и Гао Чуном разгорелась междоусобица, Сюэ Фан подлил масла в огонь, напакостив там и сям, Скорбящий Призрак пустился по его следам и с тех пор не подавал вестей.
Вэнь Кэсин потрясённо ахнул.
— Выходит, Сунь Дин потерялся? — переспросил он заботливо. — Совсем-совсем?
Лао Мэн повесил голову, признавая собственный промах:
— Ваш слуга упустил его из виду в неразберихе. Недоглядел.
Вэнь Кэсин безмолвствовал, и тишина тяжёлыми волнами расходилась по залу. У лао Мэна глаза чесались — так тянуло посмотреть, как Хозяин воспринял новость, однако забываться было нельзя. Хозяин Долины парой слов доводил до дрожи самых отчаянных призраков. А молчанием мог довести до судорог. Но после длинной и тяжелой паузы Вэнь Кэсин бросил с неожиданной лёгкостью:
— К нам вот-вот пожалуют гости, займись приготовлениями к их приёму. Нельзя пренебрегать лучшими именами цзянху.
Призрак Непостоянства не утерпел и всё-таки поднял взгляд. По разумению лао Мэна, за отсутствие сведений о Сунь Дине и Сюэ Фане с него должны были три шкуры спустить. Нездоровое великодушие Хозяина пугало сильнее любого наказания.
— Порадуешь ещё чем-то? — невозмутимо спросил Вэнь Кэсин.
Лао Мэн опомнился и поспешно затряс головой:
