Сэссю Тоё. Зимний пейзаж. Конец XV — начало XVI в. Национальный музей, Токио
Монументальное строительство в первую очередь замков-резиденций даймё требовало привлечения огромных финансовых средств (что становилось возможным во многом благодаря эффективной экономической политике, проводимой даймё) и мобилизации значительной массы населения. Так, не одну осаду выдержала неприступная крепость Одавара; шедеврами фортификационного искусства был Осакский замок и замок Адзути, впрочем, достаточно быстро разрушенный. Наряду с крупными архитектурными формами развивались и более характерные для Японии традиции «камерного» искусства: уже упоминавшиеся чайные павильоны и сады, сады камней; в это время окончательно сформировались и представления об организации внутреннего пространства жилища. Спрос даймё и самураев на оружие и предметы престижного потребления, например появившийся в XVI в. фарфор, привел к расцвету многих видов прикладного искусства. Переживала расцвет и японская пейзажная живопись: были созданы шедевры художников Сэссю и Сэссон, живописцев школ Тоса и Кано.
Раздел III ПО ОБЕ СТОРОНЫ АТЛАНТИКИ: АФРИКА И АМЕРИКА
ЭФИОПИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XV–XVII ВЕКЕ
Середина XV в. — правление Зара-Якоба (1434–1468) считается расцветом средневековой Эфиопии. Но многие из его реформ оказались недолговечными. Уже преемник Зара-Якоба Баэда-Марьям (1468–1478) вернулся к прежней «косвенной» системе управления вместо введенной в середине века строгой административной системы, при которой наместники провинций являлись практически государственными чиновниками.
МУСУЛЬМАНСКИЕ СУЛТАНАТЫ И ХРИСТИАНСКАЯ ИМПЕРИЯ
Появление в Красном море новых сил — турок-османов на севере и португальцев на юге — привело к падению влияния местных мусульманских торговцев и их защитников — приморских султанов. Внутри Эфиопии продолжалось соперничество христианского центра и мусульманской периферии. Особенно удачными для христиан были некоторые походы Лебна-Денгеля (Давид II, 1508–1540), который, по сообщению одной из хроник, вторгся в землю Адаль, сжег города и укрепления, «пленил… мужчин и женщин, старых и малых». Но успех правителя был недолгим. Области переходили из рук в руки, и население, чтобы обезопасить себя, часто меняло веру. Особенно обострилось положение с появлением на политической арене Ахмеда ибн-Ибрагим аль-Гази, получившего прозвище Левша (Грань). Ахмед сумел привести к покорности старую купеческую верхушку Адаля и отказался выплачивать ежегодную дань негусу (императору). Левша занялся созданием из разрозненных отрядов, привыкших жить разбойничьими набегами, единой регулярной армии. Это было нелегко, так как многие кочевые племена (особенно сомалийские) жили без единоначалия, все вопросы решались народными собраниями. Тем не менее удачи Ахмеда и его щедрость при дележе захваченного постепенно привлекли на его сторону большинство племен, которые превратились в единое войско.
В 1529 г. Левша одержал победу над войсками христиан. Вернувшись в свою ставку, он вновь занялся укреплением войска, которое самовольно покинули кочевники, как только получили свою часть добычи. Ахмед Грань отправил богатые подарки турецкому паше города Забида в Йемене, а тот помог ему получить наемных мушкетеров, купить семь пушек и нанять пушкарей. После двух лет интенсивной подготовки Левша двинулся на завоевание Эфиопии, захватил сначала восточные области с мусульманским населением, а затем и христианские районы.
Неожиданные неудачи и тяжкие поражения христианских правителей этого времени скорее всего объясняются раздробленностью, так как полки негуса, разбросанные по стране, не имели опоры в областях, где властвовали местные земледельцы и вельможи. Воины не получали жалованья и кормились за счет населения, это приводило к моральной деградации одних и росту недовольства других, что мешало объединиться для сопротивления внешней угрозе. Напротив, идеи создания единого государства (Ахмед Грань на завоеванных землях оставлял прежних правителей провинций или назначал подчинявшихся ему напрямую наместников) воодушевляли мусульман, хотя им и было нелегко отказаться от привычки прекращать войну, как только была захвачена большая добыча.
Почти вся Эфиопия была разорена. На значительной части ее укрепились воины Левши, остальные земли подвергались набегам, разрушались церкви и монастыри. Богатства христианских правителей и церкви перешли в руки мусульман. По сообщению хроник, «они… разрушили все дома молитвы, стены которых были сооружены из серебра, золота, драгоценных камней, камня индийского. Они перебили множество верующих мечами и пленили юношей и дев, мальчиков и девочек, и продали их в рабство… Тогда многие оставили веру церкви христианской и совратились в веру мусульман… В эти дни был голод великий в земле Абиссинской».
Но вскоре голод коснулся и завоевателей, начались эпидемии. Левша лихорадочно пытался организовать гражданскую власть и систему управления, наладить мирные отношения с христианами. Для этого он собирался жениться на дочери Лебна-Денгеля. Когда этот замысел не удался, он постарался использовать его сына Мину, в 1540 г. попавшего в плен. Левша окружил юношу заботой и любовью и даже женил его на своей дочери. Этим планам мирного урегулирования не суждено было сбыться. Слишком сильна была оппозиция воинствующих эмиров, для которых война и грабежи, а не мирное развитие, были основой и образом жизни. Мина был отослан «в подарок» йеменскому султану, правда, через год, после поражения и гибели Левши, его обменяли на сына последнего и позднее он стал императором.
ЦАРИЦА ЕЛЕНАВ поисках союзников негусы неоднократно обращались к португальцам. Первое посольство с письмом о помощи было подписано Лебна-Денгелем, но фактически послано Еленой (Ылени, ум. ок. 1522). Она была незаурядной личностью. Мусульманка по рождению, дочь Мехмеда, правителя подчиненной императору области Хадия, она крестилась после своей свадьбы с Зара-Якобом. Хотя ее отец и признавал сюзеренитет христианского правителя Эфиопии, тот ему полностью не доверял, боясь, что Мехмед при удобном случае перейдет на сторону традиционных противников центральной власти — правителей мусульманских султанатов на Востоке страны.
При дворе негуса, имевшего целый гарем, Елена была не главной женой, хотя и носила почетный титул «царицы справа». Она не имела тронного имени, как другие жены правителей, например Наод Могаса — жена негуса Наода (1494–1508, внук Зара-Якоба) и мать будущего правителя Лебна-Денгеля. Согласно эфиопским хроникам, «истинные царицы» или «царицы слева», первые женщины двора, получали новое имя, созвучное тронному имени супруга. Но обе царицы присутствовали на всех важных церемониях, чтобы уравновесить их влияние на принятие решений. После смерти Зара-Якоба Елена не покинула двор, уйдя в монастырь, как это делали эфиопские царицы и до, и после нее. Она продолжала активную политическую деятельность и при его преемнике Баэда-Марьяме, который «весьма любил и царицу справа Елену, ибо она была от бога совершенна во всем — в праведности, в вере, в молитве, в приобщении и в мирских делах — в изготовлении стола, в законе, в знании писания и речи». Елена принимала участие в придворной борьбе за престол после смерти самого Баэда-Марьяма, а затем и его младшего сына Наода и немало способствовала тому, что выбор знати был сделан в пользу юного Лебна-Денгеля, которому в то время едва исполнилось 12 лет. С этого времени Елена, сумев отстранить соперничавшие группировки знати, фактически стала правительницей страны. Многие деяния Лебна-Денгеля на деле и задумывались Еленой, и осуществлялись под ее неофициальным руководством. В их числе была и борьба против мусульманских султанатов. Елена считала важнейшим условием процветания и благополучия родины заключение мира и создание условий для внешней торговли, которая велась как раз через земли, охваченные войной. Когда планы замирения не увенчались успехом, Елена начала поиски союзников в христианском мире. Выбор пал на португальцев, уже знакомых с Эфиопией, к которым решили отправить посольство.
ПОСОЛЬСТВА ЕЛЕНЫ В ЕВРОПУПослом был выбран торговец-армянин Матфей (Матевос). Армяне издавна бывали в Эфиопии, со временем возникла многочисленная община, существующая и поныне. Выбор именно армянского купца определялся и тем, что официально он являлся «райя» — подданным Османской империи, любого другого «первый же турок, в чьей власти он мог оказаться, продал бы… в рабство». В письме, подготовленном для португальского короля, Елена предлагала заключить союз против мусульман и скрепить его династическим браком, за пределами страны совместно бороться с мусульманами. Предполагалось, что Португалия вышлет для этого морской и сухопутный корпус.
