— Мы предоставим Коналу шанс объясниться, — тихо сказал Келсон после долгого молчания. — Не хочется верить, что мой кузен совершил все эти преступления. Вполне может найтись какое-то другое объяснение.
— Надеюсь, — сказал Дункан. — Ради Конала и тебя самого.
Дугал кивнул.
— Если нам всем повезет, — сказал он, — может оказаться, что он виновен только в поспешности, а это не обязательно является прегрешением.
Однако когда они улеглись, согласившись завтра отправиться в Валорет и воспользоваться имеющимся там Порталом, Келсон какое-то время лежал без сна. Наконец он дотронулся до плеча Дугала. Если не считать часовых, все остальные спали: Морган с Дунканом — у того же костра, остальные члены отряда — у другого.
— Дугал, ты не спишь? — прошептал Келсон.
Дугал слегка приподнял голову и кивнул, затем взял короля за руку, переходя к мысленному общению.
«Ты беспокоишься, да?»
«Не то чтобы беспокоюсь. Если даже сбудутся наши худшие опасения, я все равно в состоянии справиться с Коналом. А раз вы все трое теперь стали Целителями, не исключено, что и Нигель поправится».
«Значит, все дело в Росане, так? — спросил Дугал. — Мне очень жаль, Келсон. Ты, на самом деле, любил ее?»
Келсон вздохнул и прикрыл глаза свободной рукой, желая скрыть свои чувства.
«Я грезил о ней прошлой ночью, Дугал. После того, как видел Камбера. Это была ее брачная ночь, не так ли, хотя тогда я и не знал об этом. Мы занимались любовью. Это было настолько реально, что я… ну, давай просто скажем: все было очень-очень реально. Ты не думаешь, что я каким то образом… подключился к ним с Коналом?»
«Нет, невозможно, на таком расстоянии, сквозь такую толщу скал», — ответил Дугал, быстро блокируя обрывки воспоминаний, прорывавшиеся через установленный канал связи, поскольку не хотел знать деталей. Но у Дугала имелись кое-какие собственные наблюдения. Он видел, как сразу же после полуночи брат Майкл и Ридиан тихо удалились еще другую дверь, находившуюся рядом с той, за которой исчез Келсон. На их исчезновение практически никто не обратил внимания: паства дремала. Майкл вернулся практически сразу же, а Ридиан нет. Она появилась только примерно через час. Дугал задумался, не оказался ли «сон» Келсона более реальным, чем он сам подозревал. Может, это была какая-то форма сексуальной инициации, облаченная в забытье под влиянием дурманящих испарений… нечто вроде ритуального бракосочетания освященного короля с родной землей в лице Ридиан, как это порой было заведено в древние времена у предков тех горцев, что спали сейчас у второго костра. Келсон, возможно, даже не слышал про такие традиции, но Дугал о них знал, ведь вырос на легендах и сказаниях приграничья, очень похожих на мифы горцев, так долго живших в отдалении от прочих народов.
Но он ничего не сказал Келсону. У того и так разбились все надежды, когда король узнал о браке Росаны с Коналом. И если признаться ему сейчас, что ночные грезы могли быть вызваны реальной женщиной из плоти и крови, это причинит Келсону боль, которую он может не выдержать после всего случившегося.
Поэтому Дугал спрятал свои подозрения за особыми защитами, которые создан после того, как исцелил Келсона, и они с королем осознали необходимость всегда держать некоторые вещи при себе. Келсон не мог не уловить, что Дугала пытается что-то скрыть от него, но решил, что друг попросту не желает вторгаться в подробности его видений.
Келсон тоже отправил эти воспоминания поглубже, куда никто другой никогда не проникнет. Наконец он откинулся на спину со вздохом.
«Прости, что у меня это вырвалось, в самом начале, — послал он импульс через несколько секунд. — Не хотел тебя беспокоить. Мне придется решать этот вопрос самому, когда вернемся. Ведь, в конце-то концов, она была уверена, что я мертв».
«Да, конечно, все так и было, — ответил Дугал. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе заснуть?»
«Нет, я спал прошлой ночью, и куда крепче, чем хотелось бы, — пришел ответ Келсона. — А ты сам как? Может, это мне нужно помочь тебе?»
Это предложение было самым приятным из всех, что слышал Дугал за последние несколько дней, так что он с радостью согласился, поскольку это означало отсутствие сновидений. Дугал благодарно вздохнул, когда рука Келсона легла ему на лоб. Следующим, что он увидел, был солнечный свет, бьющий ему в глаза, и тут же ощутил запах жареного мяса, от которого и проснулся окончательно. Впервые за много недель он по-настоящему отдохнул.
Глава XXVII
Спроси священника о законе.[28]
Отвратительная погода и труднопроходимые горные дороги сильно задержали путешественников, так что Келсону со свитой потребовалось почти четыре дня, чтобы добраться до Валорета. Оказавшись там, Келсон решил подзадержаться еще на пару дней, чтобы выяснить, что решил синод, перед тем как перенестись в Ремут через Портал. Теперь, учитывая трудности, с которыми готов был столкнуться король после возвращения в столицу, для него еще важнее стало окончательно прояснить вопрос с Дунканом. То, что он объявится в Ремуте чуть позже, ничего не изменит в их грядущей схватке с Коналом… если принц, и правда, повинен во всех этих преступлениях. Все равно возвращение короля станет для него неожиданностью, ведь даже если гонцы будут скакать день и ночь без отдыха, они не смогут добраться до Ремута раньше, чем на второй день Пасхи. Сам король намеревался появиться в столице днем раньше, решив, что Пасха — самое подходящее время для возвращения из могилы. К сожалению, Конал, вероятно, не сумеет уловить всей иронии ситуации.
Тем временем епископы продолжали заниматься свои труды, как было намечено еще в самом начале Великого Поста, несмотря даже на то, что Кардиель с Ариланом вернулись в столицу в роли советников, и Браден также ненадолго уезжал в Ремут, чтобы присутствовать на торжественном провозглашении Конала королем. Однако примас вернулся в свою епархию к страстной неделе и оказался свидетелем того, как Келсон въехал в городские ворота Валорета в великий четверг, удивительным образом живой и невредимый.
Соборные колокола трезвонили несколько часов кряду, возвещая праздник, напрочь презрев всю традиционную суровость последних предпасхальных дней. В полдень епископы собрались в быстро заполнившийся собор, чтобы провозгласить радостное «Те Deum», с благодарностью за счастливое возвращение короля. До конца дня было дозволено даже несколько отступить от обычных ограничений в пище, чтобы вечером устроить скромный пир в трапезной архиепископа, хотя Келсон и сопровождавшие его друзья решили не особо предаваться чревоугодию. Келсон в тот вечер ничего толком не узнал, потому что пришлось снова и снова пересказывать свою историю по очереди всем епископам и другим священнослужителям, а потом он рано лег спать, чтобы как следует отдохнуть к завтрашнему дню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
