– В прошлые разы у меня просто кружилась голова.
– И у головокружения тоже есть свои причины. И для тошноты по утрам.
– Я сказала, что меня тошнило несколько дней назад, – возразила Джули. – Я не говорила, что меня тошнит каждое утро.
Пульс Джули оказался прекрасным.
– Когда у тебя в последний раз были месячные?
Джули снова бросила взгляд в сторону Ноа.
– А что, ему обязательно здесь находиться?
– Твой ответ, – сказал Ноа, – касается меня и этой школы.
Джули хихикнула.
– Можно подумать, что менструацию вызываете вы.
Пейдж увидела взгляд Ноа и помахала в сторону комнаты ожидания.
– Нам надо будет совсем немного времени.
Ноа с отвращением глянул на Джули, но все-таки вышел. Пейдж снова обернулась к девушке.
– Итак, когда у тебя была в последний раз менструация?
Джули закатила глаза.
– Откуда мне знать? Я не следила по календарю.
Пейдж старалась быть терпеливой.
– Ну, скажем, в течение последней недели.
– Нет.
– В течение последних двух недель были?
– Нет.
– Месяца?
На этот раз Джули отвечала на вопрос Пейдж медленнее, но так же скупо.
– Нет.
– Хорошо, тогда в течение последних двух месяцев?
Взгляд Джули был красноречивее ответа.
– Ладно, – произнесла Пейдж, помогая своей пациентке сесть. – Думаю, нам придется съездить в больницу. Там я осмотрю тебя как следует.
– У меня все нормально. Честно.
Пейдж пристально посмотрела на Джули.
– Ты принимаешь противозачаточные таблетки?
– Где это, интересно знать, я достану контрацептивы? Мой папаша просто убьет меня, если получит счет за них из аптеки.
Что ж, и это тоже превосходно выстраивалось в схему.
– Ответь, пожалуйста, на такой вопрос: ты ведешь активную сексуальную жизнь?
Джули пожала плечами.
– Это довольно неприятный вопрос.
– Ну не столь уж неприятный для такой привлекательной и яркой девушки, как ты. Ладно, если тебе не нравится, я поставлю вопрос иначе: ты девственница?
– Нет.
– У тебя были отношения с мужчинами за последние три месяца?
– Я не веду дневник.
– Прошу тебя, Джули.
Девушка отвернулась.
– Да, но к вам это не имеет никакого отношения.
– Самое непосредственное, – сказала Пейдж, помогая Джули слезть со стола. – И я не одобряю ранние половые связи. Но еще больше я не одобряю отношения, которые происходят без применения контрацептивов. Ты вполне могла заполучить противозачаточные таблетки, даже не посылая при этом чек отцу. Ты бы могла получить их бесплатно или у меня в кабинете, или в любой клинике. И ты всегда можешь отказаться от секса с парнем, когда у него нет при себе презерватива.
– А если так случилось, что он забыл его купить, что мне говорить в этом случае?
– Говорить «нет». – Это и в самом деле было просто сказать, но у подростков на практике получалось все по-другому. Пейдж вздохнула. – Я просто забочусь о тебе, Джули. Я не хочу, чтобы ты забеременела, а уж если это случилось, то чем раньше ты узнаешь об этом, тем большая возможность выбора у тебя будет.
Пейдж усадила Джули в свою машину. Ноа поехал за ними на своей. Прошло совсем немного времени, и они втроем уже сидели в кабинете Пейдж, которая при этом переживала такое чувство, что все это уже когда-то было. Совсем немного времени назад она сидела в этом кабинете и беседовала с Джилл. Теперь перед ней сидела Джули из богатой семьи и привилегированной школы, такая отличная от Джилл, но в то же время и похожая на нее.
– Во-первых, нам нужно связаться с твоим отцом, Джули, – сказал Ноа. – Любое решение, которое ты примешь, обязательно должно быть согласовано с ним.
– Не обязательно. Мне уже восемнадцать.
– Но ты ученица и учишься в моей школе, а за твое содержание платит отец. Ты находилась под нашей опекой, когда это случилось. Мой долг – поставить твоего отца в известность.
– Он прав, – сказала Пейдж, обращаясь к Джули. – Уж как ты и твой отец станете выходить из создавшегося положения, ваше с отцом дело, но как директор закрытой школы Маунт-Корта мистер Перрини обязан позвонить.
– Ему захочется узнать, кто отец будущего ребенка, – сказал Ноа.
Пейдж хотелось бы это узнать. Тот, кто не надел презерватив. Такой же беспечный, как и Джули. Кто бы он ни был, ему необходимо находиться рядом с ней, когда она предстанет перед отцом.
Джули уселась на диванчик, перекинула ногу на ногу и огладила джинсы на длинных стройных бедрах.
– Джули? – начала Пейдж.
Та пронзительным взглядом окинула фигуру врача.
– А я думала, что вы на моей стороне.
– Так оно и есть. Вот почему я хочу знать, ведь ты не одна этим занималась.
Джули промолчала. Ноа нагнулся вперед.
– Послушай, ты можешь изображать из себя каменную стену, если хочешь. Ты не обязана ничего нам говорить. Мы понимаем то положение, в котором ты находишься, но твой отец, возможно, окажется не столько понятливым в этом вопросе. Он, ручаюсь, захочет узнать имя твоего кавалера, а также почему мы здесь не предотвратили случившееся, – мягко сказал он.
Джули презрительно хмыкнула.
– Вы не в состоянии предотвратить того, что происходит в школе. Вы и половины не знаете, что происходит в этих стенах.
– Мы знаем больше, чем ты думаешь, но ты права, – заметил Ноа уже более нетерпеливо и поднялся. – Мы не в состоянии предотвратить подобные инциденты. Для этого пришлось бы превратить нашу школу в настоящую тюрьму, а это несправедливо по отношению к учащимся, которые обладают чувством ответственности.
Пейдж поднялась.
– Я отвезу ее назад, – произнес Ноа. Он выглядел усталым. – Потом я попробую связаться с ее отцом. Мы не многое можем сделать, пока не поговорим с ним.
Пейдж кивнула и проводила Ноа и Джули до выхода. Она испытывала большое желание взять Ноа под руку, но благоразумно воздержалась. Ей хотелось его тепла, хотелось спросить, придет ли он ночью. Но, разумеется, не хотелось делать этого в присутствии Джули. Поэтому она помахала им рукой, когда они отъезжали, а сама решила тоже двинуться домой.
Она чувствовала себя до крайности измученной, ужасно жалела Ноа, который попал в неприятную ситуацию, связанную с беременностью одной из учениц, что могло стать причиной большого скандала в дальнейшем. Пейдж также было жаль и себя. Правда, приехав домой, она на некоторое время отключилась от всех забот. Из кухни доносилось гугуканье Сами. Она пошла туда на звук голоса девочки и некоторое время постояла незамеченной в дверях.
Сами сидела на своем высоком стульчике, а Нонни ее кормила. На кухне царил небольшой беспорядок.
Пейдж постаралась представить себе возвращение в стерильно чистый, пустой и тихий дом. Ужасно. Ну, а если наоборот? С этим тоже не все ясно. Сможет ли она приходить в дом, наполненный людьми, и не чувствовать при этом вину за то, что не приготовила обед? Сможет она вот так взять и уехать среди ночи, когда ее неожиданно вызовут к больному? Сможет она просто взять и захлопнуть дверь перед носом у домочадцев, когда ей захочется побыть одной?
