Рейтинговые книги
Читем онлайн Первая Мировая война - Анатолий Уткин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 190

Президент поручил Хаузу мобилизовать свой "мозговой центр" проанализировать проблемы, которые выйдут на первый план будущей мирной конференции. Вильсон хотел, чтобы западные союзники ощутили особенность политики Америки - не Соединенные Штаты присоединяются к прежним договорам Антанты, а союзники ищут общую с новым мощным членом коалиции платформу. Представитель Вильсона в России Э. Сиссон торопил президента, время приобретало критическое значение. Задуманный документ должен быть лаконичен и состоять "почти из плакатных параграфов". Еще до его написания обсуждался вопрос о переводе и засылке миллионов его копий в Германию и Россию.

Между тем положение посольств, не признавших правительство большевиков, становилось все более двусмысленным. Бьюкенен не хотел, чтобы новые власти испытывали иллюзии в отношении признания и 4 декабря, кладя конец неопределенности, публично объявил об инструкциях Лондона воздерживаться от любого шага, который мог быть истолкован как признание правительства Ленина. Предложение советского правительства о перемирии союзными посольствами не комментировалось. Отчуждение посольств, естественно, не способствовало благожелательному восприятию Россией и союзниками друг друга. Курс западных столиц стал определяться "издалека", без привычного знания конкретной обстановки.

Но некоторые контакты так или иначе осуществлялись. 7 декабря Троцкий сказал переводчику британского посольства капитану Смиту, что после февральской революции послу Бьюкенену давали плохие советы и он плохо был ориентирован в политической ситуации, особенно относительно Керенского. (Бьюкенен, узнав мнение наркома, согласился с ним - да, он недооценил силы большевистского движения. Он всегда оценивал это явление достаточно просто, полагая, что действиями большевиков руководят переодетые германские офицеры генерального штаба).

Генерал Людендорф предупредил министерство иностранных дел 16 декабря, что условием мирных переговоров должно быть признание Россией права народов на самоопределение, ассоциация независимой Польши с центральными державами, эвакуация русскими Финляндии, Эстонии, Ливонии, Молдавии, Восточной Галиции и Армении. Предполагалась реорганизация русской системы коммуникаций с германской помощью, финансовая поддержка русской реконструкции и установление тесных экономических отношений. Определение торгового товарооборота. Поставки Германии на льготных условиях зерна, масла и пр. Если русские представители выразят опасение в отношении японской интервенции, Германия предоставит России необходимые гарантии. В дальнейшем Германия будет готова заключить с Россией формальный союз{781}.

В Петроград 29 декабря 1917 года прибыли германские экономическая и военно-морская миссии. Их возглавляли граф Мирбах и контр-адмирал Кейзерлинг. В Брест-Литовске немцы подчеркивали гуманитарных характер этих миссий - обсудить вопросы интернирования гражданских военнопленных, ускорить обмен военнопленными-инвалидами и т.п. За этими миссиями было установлено тщательное слежение, их корреспонденция контролировалась Миссии покинули Петроград в конце февраля 1917 года, но в конце апреля Мирбах прибыл в Москву уже в качестве полномочного посла Германии.

Минимизация потерь

Перед Западом стояли задачи, требовавшие немедленного решения. Одной из таких задач было блокирование возможности выхода из войны Румынии, поставленной русским перемирием в определенно уязвимую, позицию. Напомним, что Румыния долго торговалась, прежде чем вступила в войну на стороне Антанты. Теперь, в условиях выхода России из войны, она оставалась на востоке тет-а-тет с австро-немцами. Разумеется, это не обещало ей ничего хорошего.

В ходе обсуждения румынского вопроса - всего через четыре дня после октябрьского переворота - перед Ллойд Джорджем вставала задача, которая преследовала его последующие годы. Британскому военному кабинету было доложено, что в ноябре, в отличие от марта 1917 года, далеко не все русские части покорно подчинились новой власти в Петрограде. На Юге России генерал А. Каледин начал формировать воинские части, противостоящие большевистскому режиму. Занимаясь поисками оптимальной политики в отношении России, в Лондоне задавали вопросы: кто такой Каледин, каковы масштабы его движения, имеет ли оно будущее? При этом британский кабинет достаточно отчетливо осознавал щекотливость вопроса. Прямая помощь инсургентам грозила немедленно оборвать официальные связи, необратимо подтолкнуть большевиков в объятия немцев, переориентировать вооруженные силы нового русского режима на борьбу с противниками внутри страны. Дело грозило решительным отчуждением России от Запада, если тот посчитает целесообразным вмешаться во внутренние русские дела. Было решено на данном этапе постараться избежать этих опасностей, поскольку "открытая военная помощь Каледину нанесет удар по главной цели, к которой мы стремимся".

Но если прямое вмешательство Британии опасно, то не может ли функцию организатора противодействия русским пацифистам взять на себя третья сторона? Выходом стало казаться подключение к делу румын. Пусть румыны, нуждающиеся в помощи (они оказались одни перед лицом австро-германской угрозы) найдут общий язык с генералом Калединым. Если же румынская армия под мощным нажимом немцев будет вынуждена отступить в пределы России, то и в этом случае предварительная договоренность с Калединым облегчит ее участь. Собственно, такой поворот дел уже наметился. Представитель Британии в Бухаресте сообщал, что румынам скорее всего понадобится "с боями пробиваться в Россию для объединения своих сил с казаками; им придется, возможно, в конечном счете, влиться в британские войска, расположенные в Месопотамии". В любом случае координация действий противников петроградского режима и румынских военных представлялась Западу позитивным фактором.

На данной стадии в рассуждениях высшего слоя английского руководства присутствовал элемент "игры ума". Это были пока рассуждения, а не процесс выработки конкретной политики. Ллойд Джордж и Бальфур не хотели принимать роковых решений (способных быстро и необратимо антагонизировать Петроград) до тех пор, пока Запад в целом не определит более отчетливо свою позицию в отношении России. Первый случай для выработки общего подхода представился в конце ноября 1917 года на союзнической конференции в Париже. Одной из главных особенностей этой конференции было участие в ней (впервые) наряду с европейским Западом американцев. (В Париж прибыл полковник Хауз). В этом смысле Парижская конференция была важна в двух отношениях, она должна была, во-первых, определить какой будет новая западная стратегия в отношении России, и, во-вторых, способны ли американцы одним махом оседлать мировую дипломатию, удастся ли им стать фактическими руководителями антигерманской коалиции. Разумеется, в Лондоне и Париже были готовы положить на чашу весов почти все для того, чтобы, спасаясь от германской гегемонии, не попасть в структуру, возглавляемую американцами.

Сразу же после начала конференции (30 ноября 1917 года) министр иностранных дел Бальфур задал своим французским, американским и итальянским коллегам принципиальный вопрос, может ли Запад позволить себе милость в отношении России - освободить ее от обязательства не заключать сепаратный мир? В формирующейся дипломатической концепции Бьюкенена-Бальфура доминировал следующий резон: сохранение дипломатических связей с Россией должно укрепить ее решимость сопротивляться в случае крайних германских требований. Более того, возникала надежда, что сразу же увянет тезис большевистской пропаганды о желании Запада обескровить Россию, уже надорвавшую свои силы. А главное, рано или поздно, но России придается уйти из зажигательного мира лозунгов в суровый мир реальности, где ей противостоят дивизии кайзера.

Надо сказать, что французская делегация выразила симпатию только в отношении последнего тезиса. Клемансо и его окружению совершенно не нравилась идея Бьюкенена о фактическом разрешении России подписать сепаратный мир с немцами. По словам французского министра иностранных дел Пишона, позволить России заключить сепаратный мир с Германией было бы непростительной ошибкой. Россия просто станет протекторатом Германии, не более того. Разрешение на сепаратный мир означало легитимацию Советской России и оказание мощной поддержки силам социального подъема в западных странах, а это деморализует значительную долю населения на Западе. Большевики получили бы на Западе искомую респектабельность, а заняв нужные им позиции в западных обществах, они начнут рвать социальную ткань западной цивилизации. С точки зрения Парижа, следовало подождать, пока непредсказуемый Петроград будет возглавляться более приемлемым для Запада правительством.

1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 190
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Первая Мировая война - Анатолий Уткин бесплатно.
Похожие на Первая Мировая война - Анатолий Уткин книги

Оставить комментарий