— Да, я помню, — ответил Натаниэль, — давайте поговорим обо всем попозже.
Завязавшимся разговорам положила конец Амелия.
— Дамы и господа! — воскликнула она. — Не будем задерживаться здесь, на холоде, когда нас ждет теплый дом. — И пригласила их войти.
В ожидании обеда мужчинам подали бренди. В бокале Шанны искрился легкий херес. Она издали улыбалась Рюарку, оставшемуся стоять у двери.
Габриэла подбежала к Натаниэлю с вопросом:
— Кто это?
— Это? А, да, разумеется. Это… — смешался Натаниэль. — Это… ах… это Джон Рюарк, один из людей Траерна.
— О, так он раб! — простодушно воскликнула Габриэла. — Он будет жить в доме?
У Шанны перехватило дыхание: неужели Бошаны допустят такое унижение Рюарка? Раньше она как-то об этом не подумала. В разговор не преминул вмешаться Гэйлорд.
— Эта очаровательная девочка тонко чувствует классовые различия. Она далеко пошла бы при дворе.
Он перехватил холодный взгляд Шанны и высокомерно улыбнулся.
— Помолчи, Габриэла, — жестко оборвана ее Амелия Бошан.
Шанна посмотрела на Рюарка, ответившего ей взглядом из-под нахмуренных бровей, в котором нетрудно было прочесть намек на его горячие чувства. Габриэла громко, во весь голос опять обратилась с вопросом к Натаниэлю:
— Можно ли быть таким глупым, чтобы продаться за деньги?
Как обычно, у Гэйлорда было готово объяснение.
— Люди низшего класса, моя юная леди, не отличаются благородством мыслей и поступков!
Его заявление было встречено всеобщим молчанием. Потом старшая мадам Бошан сделала девочке замечание:
— Габриэла! Хватит болтать! Господин Рюарк не виноват в том, что с ним случилось.
Габриэла презрительно наморщила нос.
— Ни за что не хотела бы, чтобы моим мужем стал раб.
— Габи! — мягко, но не допускавшим возражений тоном проговорил Джордж. — Слушайся маму. Смеяться над обездоленными не по-христиански.
— Да, папочка, — смиренно согласилась Габриэла.
Шанна перехватила мимолетный взгляд Питни, чему-то усмехавшемуся, и в негодовании подумала, что дядя не слишком-то умен. Он туповато потягивал свое пиво и подсмеивался над тем, как они издевались над Рюарком.
Посмотрев на мужа, она удивилась его спокойствию. Он вовсе не сердился на Габи, более того, когда девушка повернулась к нему и с невинным видом наградила его одной из своих самых очаровательных улыбок, глаза его сузились в ответной улыбке.
Отставив бокал, Шанна увидела устремленные на нее глубокие карие глаза Габриэлы. Ее удивило выражение озабоченности на лице наморщившей лоб девочки.
— Сквайр Траерн был слишком добр к этому человеку, — упрямо продолжал свое Гэйлорд. — Он поселил его в собственном доме и относился к нему как к члену своей семьи. Неслыханное дело! Ему больше подошел бы барак, где живут рабы. Вашим людям не следует слишком церемониться с такими, как он.
— Там нет места, — резко заявила Амелия. Почувствовав на плече руку мужа, она смягчила тон: — Он может жить в доме.
— Как я уже говорил, этот парень без ума от лошадей, — лениво нюхнул табаку рыцарь, — пусть ему постелют рядом с ними.
— Я не… — начала было Амелия, чувствуя, как в ней поднимается ярость, но ее прервал Рюарк:
— Прошу прощения, мадам, но, если вы не возражаете, я именно там и устроюсь. — Он стоял, опершись на косяк двери, и скрестил на груди руки, когда на него метнул взгляд Гэйлорд.
Шанна внезапно почувствовала сильное желание огорошить всех скрываемой пока правдой. Она, дрожа от гнева, поднялась со стула, готовая защищать свою любовь и свой брак с этим рабом. Ее удержало лишь опасение, как бы Гэйлорд не дал знать своему отцу, что один из смертников все еще жив. Она в замешательстве приложила руку ко лбу.
— Мадам Бошан, — обратилась Шанна к Амелии, — не могу ли я прилечь на несколько минут перед обедом? Езда утомила меня больше, чем я думала.
Траерн отставил бокал и с тревогой посмотрел поверх очков на дочь. Он всегда считал, что она способна выдержать любое испытание, но, похоже, он ошибался. Рюарк разделял беспокойство Траерна, но не мог подойти к Шанне. К ней уже направлялась Амелия.
— Естественно, моя девочка, — ласково проговорила она. — Дорога такая длинная… Может быть, вы захотите и переодеться? Господин Рюарк, поднимите багаж в комнату этой дамы.
— Хорошо, мадам, — почтительно ответил Рюарк и вышел.
Госпожа Бошан, шурша платьем, повела Шанну наверх. Рюарк появился с небольшим матросским сундуком на плече и ящиком под мышкой. Без единого слова он последовал за женщинами в спальню, расположенную в конце дома. Войдя, Шанна огляделась. В камине ярко горел огонь. В убранстве этой комнаты чувствовалась мужская рука. На стене висел темный толстый ковер восточной работы, кресла были отделаны медью. Большая кровать с балдахином была покрыта покрывалом терракотового цвета, и такими же были гардины на окнах.
— Это комната моего сына, он останавливается в ней, когда приезжает домой, — объяснила Амелия. — Все остальные комнаты заняты, и я подумала, что она, может быть, вам понравится, хотя, разумеется, она не слишком дамская.
— Очень хорошая комната, — отозвалась Шанна. Она встретила вопросительный взгляд Рюарка, присевшего на ее сундук, и покраснела, сообразив, что на них смотрит старая дама.
— А где мой большой саквояж, господин Рюарк? — заставила себя обратиться к нему Шанна.
— Я сейчас пойду за ним.
— Попросите Дэвида помочь вам, — посоветовала ему Амелия, подводя Шанну к постели.
Рюарк исчез за дверью.
— Вашу служанку Эргюс я уже отправила спать, — снова заговорила Амелия. — Бедняжка казалась очень уставшей.
«Неудивительно, — подумала Шанна, — ведь она ехала с Ролстоном и Гэйлордом».
— Ей никогда раньше не приходилось путешествовать, — проговорила она.
Шанна полистала, сначала довольно рассеянно, лежавшую на бюро книгу в кожаном переплете, но потом увидела незнакомые буквы и подняла глаза на мадам Бошан.
— Греческий язык. Это книга моего сына, — ответила та на ее немой вопрос.
В дверь тихо постучали. Появился Рюарк в сопровождении старого слуги. Они внесли огромный саквояж Шанны. Амелия повернулась к Шанне:
— Я помогу вам раздеться, дитя мое. Может быть, послать кого-нибудь за едой?
— О нет, спасибо. Мне просто нужно немного отдохнуть.
Шанна покорно подставила Амелии спину, и та принялась расшнуровывать ее платье. Оставшись в одной тонкой рубашке, молодая женщина засмущалась.
— Я покидаю вас, — сказала Амелия. — Отдохните как следует. — Выходя, она добавила: — Я уверена, что если человек завоевал доверие вашего отца, а господин Рюарк, несомненно, его завоевал, он сможет перенести все. Я бы на вашем месте так не переживала, дитя мое.
