– Да, ты прав. Его еще здесь не было, – уловив ход мыслей Тактика, сказал Батя.
Они оба не сомневались, что Стратег обязательно нанесет этот визит.
– Он не хочет, чтобы я повлиял на его решение. Ему сейчас нелегко. Такой груз ответственности на его плечах. Судьба всего человечества… Ну, положим, не на плечах, а в голове, – усмехнулся Батя.
Через десять минут Старик появился с подносом, на котором дымились две чашки чая. Они уселись в уютной беседке на берегу озерца. Молча пили чай. Тактик закурил сигару. Это Стратег приучил его к сигарам, до встречи с ним он курил сигареты. Как давно это было! Тактик, несмотря на нетерпение, ждал, когда Батя заговорит первым.
– Совет сегодня в пятнадцать часов, – не столько спрашивая, сколько утверждая, наконец промолвил он.
Тактик кивнул в ответ.
– Ты встречаешься с ним до Совета?
– Да, в его кабинете, в двенадцать двадцать.
– Ты знаешь, я думаю, тебя сильно удивит решение, которое он тебе сообщит.
– Как, ты уже знаешь, где и когда мы дадим генеральное сражение?
– Нет, я с ним не общался.
– Наверное, ты прав. На то он и Стратег, чтобы принимать решения, которым потом все удивляются. Если бы они оказывались тривиальными, он не был бы собой.
В ответ Батя промолчал.
Тактик и не предполагал, насколько он поразится тому, что сообщит ему Стратег. Потом они поболтали с Батей о разных пустяках. О том, как клюет, и о том, что уже пошли грибы. Они сознательно не касались самого главного.
– Ты ждешь от меня последних наставлений, – уже прощаясь, произнес Батя, – они предельно просты. Верь Стратегу до конца. Не позволяй сомнениям закрасться в твою душу.
Они обнялись, и Тактик поднялся на борт военного истребителя «Чибис», мирно припаркованного прямо на траве за домом. «Чибис» смотрелся на тихой лесной лужайке как-то нереально, словно прилетел из другого мира или из другой эпохи. И в самом деле ничто не указывало на то, что Земля уже давно вступила в космическую эру, а сейчас стояла на пороге первой полномасштабной космической войны. Тактик тогда не придал значения словам Бати. Не понял тайного намека. Он и так был полностью предан Стратегу. За время их совместной работы он ни разу не позволил себе усомниться в нем, в правильности принятых им решений. Такова уж была схема их совместной работы – все стратегические решения принимал Стратег, поэтому его так и называли. Просто Стратег. Никто уже не помнил его настоящего имени. За Тактиком же оставалась разработка тактического воплощения этих идей.
«Чибис» бесшумно начал подъем. Вертикальный взлет. Очень удобно, не надо никаких взлетно-посадочных полос. Поднявшись метра на два, он на долю секунды неподвижно завис, как бы раздумывая, что делать дальше, затем с легким хлопком устремился вверх. Тактик бросил последний взгляд на одиноко стоящую фигуру Бати на фоне небольшого озерца. Куда ни глянь, до горизонта простирался лес. Новгородский лесной заповедник. Не много таких мест осталось на Земле. Тактик, с его беспокойным характером и постоянной жаждой деятельности, всегда удивлялся, почему Батя выбрал именно это место. Батя. Человек-легенда. Он имел все мыслимые и немыслимые звания и награды, и не только от человечества, которое в знак благодарности называло его просто и ласково – наш Батя. И разве может быть более высокое звание или награда? Он стоял у истоков космической эры человечества. Он был инициатором создания Совета. Перечисление всех его заслуг занимало несколько томов Большой Всемирной Энциклопедии, но с точки зрения Тактика главное достижение Бати заключалось в создании должности Стратега. Да, эта идея принадлежала Бате, это ему удалось убедить Совет в том, что Земле нужен Стратег. Два года все занимались подбором кандидатуры на эту должность, пока Батя не нашел того, кто так блестяще подтвердил все его теоретические построения, человека, на встречу с которым сейчас летел Тактик. Следующие пять лет Батя оставался его наставником, и только по истечении этого срока Совет утвердил Стратега в должности, но отказался наделить всеми предусмотренными полномочиями, опасаясь их сосредоточения в руках одного человека. Но Стратег прошел Лабиринт Страха. Прошел его в одиночку. Самые отчаянные люди Земли, лучшие бойцы спецназа в течение двух лет безуспешно штурмовали этот Лабиринт, а Стратег справился с ним самостоятельно. После этого события у Совета не оставалось выбора, и Стратег получил все полагающиеся своей должности полномочия и затем еще не раз оправдал выбор Бати.
Идея введения должности Тактика принадлежала уже Стратегу. Объявили конкурс на эту должность и образовали множество комиссий. Ни Батя, ни Стратег участия в их работе не принимали. Как впоследствии узнал Тактик, они решили, что подходящий кандидат без проблем пройдет эти предварительные испытания, и его не смогут отвергнуть некомпетентные экзаменаторы. В итоге отобрали двадцать кандидатов. Теперь комиссия состояла только из двух человек – Снежного Барса и Стратега. Тактик прекрасно помнил тот день, изменивший его судьбу. Воспоминания нахлынули на него.
…Мне достался девятый номер, и я весь исходил на нервы – ведь предстояла первая в моей жизни встреча с Батей и Стратегом. Одетый как на парад, я ожидал, что попаду в строгую, официальную обстановку. И войдя в небольшое помещение, где работала комиссия, сперва немного растерялся. Посредине, на простом, сколоченном из досок столе красовался самовар. До этого я видел самовар только в этнографическом музее. Рядом со столом приютилась такая же несуразная табуретка. Стратег подпирал стену у окна и курил сигару. Батя сидел в дальнем углу в кресле-качалке и тоже курил, но не сигару и не сигареты, а что-то странное. Потом я узнал, что это «козья ножка», самокрутка. Первым нарушил молчание Стратег, он предложил мне сесть на эту неуклюжую табуретку и попить чайку. Я горел желанием рассказать о своих планах по освоению космоса, защите Земли от внешней агрессии, о первоочередных направлениях научных исследований… От нетерпения я даже подпрыгивал на табуретке. Со стороны это, наверное, выглядело смешно. Я походил на молодого жеребца, бьющего от нетерпения копытами. Беседа же текла неторопливо, в основном о каких-то пустяках, не имеющих отношения к теме. Батя за все время, кроме короткого приветствия, не проронил ни слова. Стратег задавал куда-то в пустоту свои странные, ничего не значащие вопросы, ответов на которые, похоже, и не ждал. Я что-то отвечал, просто чтобы не молчать. Мы пили чай. Такого вкусного чая я раньше не пил. Затем Стратег с Батей переглянулись и, кивнув друг другу, вежливо дали мне понять, что беседа закончена. Они проводили меня через другую дверь. Кандидатам было строго-настрого запрещено общение друг с другом. Я вышел в полном недоумении. И это легендарные люди? Сидят, курят и гоняют чаи. Какой-то дурацкий стол и под стать ему табуретка. Уверенный, что провалился, я был готов улететь в экспедицию на Плутон, но по правилам ни один из кандидатов не имел права покидать Землю до объявления результатов конкурса. Словами не передать мое удивление, когда курьерской почтой Совета пришло официальное уведомление о моем назначении. Потом – пять лет подготовки. Пять лет, за которые я научился большему, чем за всю предыдущую жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
