Темар догадался, что хочет сказать воин.
— Ларисса подожгла частокол?
Дарни закрыл глаза, подтвердив это.
Д'Алсеннен посмотрел на наемницу.
— Ларисса приняла полную силу их ненависти. Я почувствовал это. — Темар уже был на ногах. — Я должен увидеть Аллин и Зара.
Не дожидаясь ответа Хэлис, он, спотыкаясь, побежал к кораблям. Наемники, оправившись от нападения Высшего Искусства, со зверским отчаянием резали все еще оглушенных пиратов. У них не возникло даже мысли о том, чтобы предложить им сдаться. На берегу Розарн отправляла свой отряд снимать с убитых и пленных оружие и ценности. Д'Алсеннену было все равно. Пусть Хэлис делит трофеи, как считает нужным. Его интересует только Аллин.
Каждый сустав, каждая косточка в его теле протестовали, когда он снова втаскивал себя на борт «Ламинарии». Раненая рука горела огнем.
— Барышня Гуиналь, где она? — закричал он какому-то матросу, который медленно сматывал трос больше по привычке, чем по необходимости.
— В каюте, — ответил матрос безжизненным голосом.
Д'Алсеннен распахнул дверь.
— Она жива?
Гуиналь стояла на коленях на полу, спрятав лицо в ладонях, ее плечи тряслись. Аллин неподвижно лежала на койке, лицо повернуто к стене. С другой стороны лежал Узара: руки аккуратно сложены на груди, голова запрокинута, щеки впалые и бескровные во мраке.
— Она жива? — в ярости, порожденной ужасом, пролаял Темар.
— Еле-еле. — Гуиналь вытерла слезы, оставляя на лице грязные разводы. — Я не могу их согреть, — зарыдала она внезапно. — Никого из них. Не важно, что я делаю. Я не могу их согреть.
Ее глаза закатились, и Темар едва успел схватить барышню, чтобы она не рухнула на твердый пол.
Глава восьмая
Гамару Тайлоту, ученому Университета Кола,
От Эли Лейзен, Хадрумал
Дорогой Гамар,
В последнее время в наших библиотеках обнаруживаются любопытные документы, и наш общий друг подумал, что эта вещь тебя заинтересует. Кажется, она была написана в прошедшее поколение, возможно, даже в последнюю горсть лет. Оригинал — стихи, но горянка, которая их перевела, слишком глупа, чтобы зарифмовать свое творение.
Сказание о сожжении Хелдасекка
Люди Дачасекка давно поделили Серый Тюлений остров с людьми Хелдасекка. На острове не было священных камней, поэтому мужчины каждого клана возвращались на главный остров своего рода за правосудием и руководством, неся свои мольбы в тамошние круги.
Случилось так, что в самую белую из ночей предки послали видение главе клана Дачасекка, и он поклялся воздвигнуть круг на Сером Тюленьем острове на каменистом холме, где нет ни земли для пахоты, ни травы для животных. У главы клана Хелдасекка не было такого видения, но он, хоть и более влиятельный, не отрицал право Колбина из Дачасекка почитать мертвых в пределах его собственных границ.
Все было хорошо, пока не настало время сенокоса и жатвы. Тогда люди Дачасекка пригласили людей Хелдасекка, живущих на Сером Тюленьем острове, зайти в их круг, дабы почтить тех, кто покоится под землей. Этот круг ближе к вашим домам, сказали они. Давайте владеть им сообща, ведь у нас общая кровь. Раз Дачасекк так щедр, решил глава клана Хелдасекка, почему бы не забрать у него немного земли. И когда Дачасекк закончил жатву, он передвинул межевые пирамиды, захватывая себе всю Малую Топь.
Глава клана Дачасекка рассердился и призвал Скафета из Хелдасекка встретиться с ним на черных песках Договорного острова, что лежит в проливе между его твердыней и Серым Тюленьим островом. Он пригласил Федина из Эвадасекка стать третейским судьей, но люди Хелдасекка не приняли его. И они не предложили своего судью, отрицая любое преступление со своей стороны, которое оправдывало бы появление в их владениях такого посредника. Глава Хелдасекка не стал обсуждать межевые пирамиды, но сказал Колбину из Дачасекка о своих намерениях породниться с кланом Кеханнасекка, когда настанет время резать коз.
Колбин из Дачасекка понял, что будет с обеих сторон окружен недругами. Он не стал требовать обратно землю и, убив тех, кто пригласил людей Хелдасекка в их круг, отступил в свою крепость. Во время резки коз Осмелд, сын Скафета из Хелдасекка, женился под травяной аркой на Ренкане, дочери Рафекана из Кеханнасекка. Осмелд был способным, сильным юношей, а Ренкана была совершенна телом и прекрасна лицом. Ни один представитель других кланов не был позван, дабы стать свидетелем этой свадьбы, ибо Скафет из Хелдасекка и Рафекан из Кеханнасекка согласились, что выкуп за невесту и приданое — это вопросы, о которых лучше договориться между собой. Оба клана пировали до самого утра.
Настали дни темноты и голода, и все люди держались поближе к своим очагам. Пришла самая темная из ночей, и когда солнце снова встало, перед крепостью Кеханнасекка нашли презрительный столб. На нем был вырезан образ Ренканы, используемой Скафетом, как кобель использует сучку. Никто не знал, чья рука поставила его. Рафекан сжег столб и развеял пепел в море, не слушая тех, кто назвал его поведение немужским.
Замок Хелдасекка сгорел следующей ночью. Все в замке были убиты. Когда пожар потух, мертвых нашли запертыми в их спальнях, а главная дверь была закрыта снаружи на засов. Все кости оказались сломаны и обуглены, и никого не удалось похоронить без позора. Глава клана Трилсекка, чья сестра была женой Скафета из Хелдасекка, потребовал, чтобы Рафекан из Кеханнасекка пригласил третейского судью, дабы установить истинного виновника этого бесчинства. Глава клана Кеханнасекка отказался, говоря, что Скафет понес кару своих предков за бесчестье, нанесенное жене своего сына.
В ранние дни следующего лета Илкехан из Кеханнасекка сверг своего отца Рафекана, и будучи одаренным человеком, был провозглашен главой клана. Во время сенокоса и жатвы Илкехан из Кеханнасекка и Колбин из Дачасекка поделили между собой Серый Тюлений остров. Главы кланов Трилсекка и Эвадасекка потребовали, чтобы они объяснили свои действия перед третейским судьей, но не нашли никого, на ком все могли бы согласиться.
Во время резки коз глава Кеханнасекка воздвиг круг для людей Серого Тюленьего острова уже из клана Кеханнасекка на каменистом холме, где не было ни земли для пахоты, ни травы для животных.
Кеханнасекк, острова эльетиммов
11-е предлета
Открыв глаза, я в первый момент изумилась, что все-таки сумела заснуть. Но это изумление тут же сменилось твердой решимостью выбраться из этой черной норы. В следующий миг я уже была на ногах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
