Бросим взгляд в будущее. Мировой банк дал свой прогноз предполагаемого роста валового внутреннего продукта на 10 и 20 лет вперед при ежегодном увеличении ВВП на 3, 5 и 7 % (в миллиардах текущих долларов США).
Таблица 17
Через 10 лет Через 20 лет 3%5%7%3%5%7 %США 12 30014 90818 00416 53024 28335416 Россия 130015001700200025003000 Источник: World Bank Development Indicators 2006. Washington, D. C. World Bank, 2006.
Но еще большую проблему породил азиатский Восток России: постоянный отток населения сократил численность населения здесь — за Уралом до Тихого океана — до 23 млн человек. И эта цифра постоянно сокращается, грозя увести последнего россиянина из Азии к 2040 г.
Европейский Союз
Волею объективных обстоятельств европейской части Запада суждено оставаться главным направлением реализации интересов России во внешнем мире, и основной путь осуществления этих интересов пролегает через Европейский Союз. На ЕС сегодня приходится 40 процентов российского внешнеторгового оборота. На страны Европейского Союза приходится треть иностранных инвестиций в российскую экономику. Предполагаемое расширение ЕС за счет центральноевропейских и прибалтийских стран может привести к увеличению доли ЕС по этим показателям до 50 и 40 процентов соответственно. Стало быть, половина внешнеэкономических связей нашей страны окажется в недалеком будущем связанной с европейским направлением, с Европой.
Именно в свете этого для нас исключительную значимость представляет позиция центральных органов интегрирующегося западноевропейского центра.
Поэтому, учитывая остроту разделяющих проблем и силу объективных обстоятельств, России не следует выдвигать заведомо невыполнимых пожеланий, таких как о вступлении в ЕС (так же, как и в НАТО), а скорее сосредоточиться на укреплении тех инструментах, которые имеются в наличии и которые могут стать более эффективными. Даже Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) пока еще не может быть выполнено в части, касающейся создания зоны свободной торговли: слишком велик разрыв, слишком много нужно еще сделать для перестройки всей структуры российской экономики, чтобы она могла выдерживать конкуренцию западноевропейских и прочих производителей.
В сфере экономики обе стороны заинтересованы друг в друге. Взаимная торговля нужна не только России, но и Европе, которая зависит от поставок российских нефти и газа. Правда, преобладание узкой сырьевой направленности российского экспорта никак не может быть записано в плюс экономическим отношениям Россия — Европа. Желая исправить подобный перекос, Россия чрезвычайно заинтересована в том, чтобы приоритетной областью становилось инвестирование ЕС в ее экономику.
Как известно, западноевропейские страны (и в первую очередь Германия) являются основными кредиторами России. Помощь в решении этой важнейшей проблемы могло бы оказать создание совместного (РФ и ЕС) страхового фонда (или другой организации — банка, страховой компании и т. д.), который предоставлял бы государственные гарантии мелким и средним западноевропейским и российским бизнесменам (в случае создания ими совместных предприятий с предпринимателями из стран ЕС). Это страховало бы их от риска, с которым сопряжено вложение их капиталов в неструктурированный и находящийся под воздействием криминалитета рынок.
Стоило бы подумать о разрешении наиболее известным западным банкам открывать свои филиалы в России с полным собственным обслуживанием ими финансовых операций. Это было бы выгодным с точки зрения привлечения западных инвесторов в российскую экономику, равно как и выхода российской банковской системы на более высокий уровень. И если бы Россия начала этот процесс с выдачи разрешений прежде всего банкам стран ЕС, это позволило бы России играть в своих интересах на соперничестве доллара и евро. Вероятно, можно было бы пойти дальше — предложить ЕС более активно участвовать в создании рыночной инфраструктуры в России по принципу «ваш капитал, наша рабочая сила». При этом надо учесть, что отдача (прибыль) от вложений в создание инфраструктура рынка не бывает скорой и здесь потребуется определенная компенсация для западных банков со стороны России.
В ряду наиболее актуальных задач во взаимодействии с ЕС находится борьба с организованной преступностью, отмыванием денег, а также осуществление совместных проектов переработки ядерных отходов и оздоровление окружающей среды, в первую очередь на северо–западе России.
Что касается проблем ядерной и экологической безопасности, то в этом направлении достигнут заметный прогресс на переговорах о «Многосторонней ядерной и экологической программе в России». Данное соглашение можно рассматривать как один из примеров реального практического взаимодействия между Россией и ЕС.
Отношения в сфере обороны и безопасности
Важность проблем безопасности вызывается тем, что в последнее время именно задачи европейской обороны и военно–политической интеграции выходят на центральное место в политической повестке дня Западной Европы и обусловливают развитие нынешнего процесса важных реформ Европейского альянса. То, как эти проблемы будут решаться, несомненно, отразится на позиции России в европейском раскладе сил.
Мощный импульс к переосмыслению Евросоюзом своей роли в сфере безопасности и усилению интеграционных процессов в западноевропейском регионе дала война на Балканах, которая показала зависимость Западной Европы от США. Сказались уроки, вынесенные европейскими участниками из военно–воздушной кампании НАТО на Балканах, недовольство значительной части ЕС войной в Ираке, стремление Западной Европы сформировать европейскую идентичность в сфере обороны и безопасности вокруг ЕС на основе расширения компетенции и механизмов этого союза, и создания собственных инструментов военной политики. Данный процесс открывает перед Россией возможности выстраивания отношений с Евросоюзом на новых основаниях, которые еще совсем недавно были нереальны в условиях абсолютной гегемонии атлантического альянса. Потенциал этих возможностей нуждается в глубоком и взвешенном осмыслении со стороны России.
Уже на хельсинском саммите ЕС Россия называлась в качестве реального будущего участника сил быстрого реагирования в операциях по разрешению кризисных ситуаций в случае их возникновения. Возможное соглашение об участии частей Российской армии в многонациональных европейских силах, выполняющих миротворческие операции под эгидой ЕС, требует проработки всего комплекса условий взаимодействия России и ЕС по проблемам кризисного урегулирования. В этом контексте заслуживает внимания постановка вопроса о совместной разработке специального договорного статуса для российской стороны, который предусматривал бы не только механизм консультаций, но и оговаривал бы, в каких случаях она наделялась бы правом участия в принятии решений по миротворческим операциям, проводимых под эгидой ЕС, и какими бы были российские контрольные функции. В противном случае было бы необходимо говорить о придании более существенного веса механизму консультаций, учитывая имеющийся негативный опыт, накопившийся при сотрудничестве с НАТО (в Югославии, Балтии, на Украине) Определение подхода России к военно–политическому измерению европейской интеграции приобретает на данном этапе особую актуальность в связи со стремлением ЕС взять на себя большую меру ответственности за безопасность в Европе. России было бы целесообразно включиться в этот процесс, поскольку линию нового раздела Европы может провести не только НАТО, но и ЕС. Отстраненность России от европейских интеграционных процессов могла бы способствовать ее изоляции на континенте в не меньшей степени, чем геополитическая экспансия НАТО.
Сейчас, когда вырабатываются ключевые решения по формированию в лице ЕС дееспособного военно–политического института Европы, инициатива РФ по присоединению к формирующимся военно–политическим структурам Евросоюза послужила бы поддержкой тех кругов в Западной Европе, которые ориентированы на специфически европейские потребности и которые отстаивают более самостоятельный статус для создаваемых европейских сил быстрого реагирования, нежели тот, который хотели бы видеть США, не желающие ослабления натовского доминирования в европейской архитектуре безопасности. Если санкционирование использования европейских сил будет закреплено за Советом НАТО, как этого добивается Вашингтон («право первого отказа»), то политическая зависимость Западной Европы от решений, принимаемых в Вашингтоне, сохранится даже при фактическом неучастии США в европейской операции. В то же время возрастающие претензии ЕС на роль эффективной структуры безопасности предполагают необходимость налаживания диалога с российской стороной.
