Внезапно в переговорном устройстве шлемофона послышался резкий голос Культарана:
— Враг на горизонте! Фиксирую интенсивный бой наших сил.
— Отличная работа, Культаран! Выведи картинку на мой экран, — приказал Тилиан.
— Есть! — отчеканил оператор орудия, и тут же перед доблестным командиром экипажа появилась четкое изображение поля боя. Зрелище было жуткое: пауки-колоссы, то и дело сметавшие разрушительным огнем очаги сопротивления двадцать девятого полка Посадской гвардии, и шнырявшие у их ног металлические скорпионы, разрывавшие на мелкие кусочки ощетинившихся беспорядочным огнем пехотинцев. От рубежей обороны, как таковых, ничего не осталось: солдаты сражались на обломках укрепточек и артиллерийских орудий, обломки которых мрачно возвышались над орошёнными кровью и ошмётками плоти железными брустверами. Плазменные щиты тускло мерцали всего в трёх местах на уходящем вдаль рубеже обороны, простиравшемся на несколько километров вперед. Тяжело вздохнув, командир головного «Громовержца» спросил:
— С ними есть связь?
— Так точно, — ответил Культаран. — Есть слабый сигнал. Прикажете связаться со штабом?
— Действуй, — кратко ответил Тилиан, неустанно наблюдая за творившимся на горизонте кровавым сабантуем. Эти секунды, что оператор орудия потратил на установление связи с полком, показались молодому командиру нескончаемыми световыми годами; Тилиан понимал, что каждая секунда промедления — это чья-то жизнь, что те помехи в связи, через которые голос оператора орудия отчаянно пытался протиснуться, возможно в эту самую секунду уносят душу превращённого в порошок бойца, у которого где-то далеко — Юпитере, Марсе, Венере, Нептуне — осталась семья, родные близкие, пусть даже собака, верно ждущая хозяина на пороге. Он прилагал неимоверные усилия, чтобы сдержать нахлынувшие в его душу отчаяние и напряжение, сравнимое лишь с готовящимся извержением вулкана. Наконец, его чуткий слух услышал радостный возглас оператора орудия:
— Есть связь, командир!
В ту же секунду перед командиром появилась довольно четкая картинка из взъерошенного взрывами бруствера, на которой появилось изуродованное кровоточащими осколочными ранами грязное лицо усатого унтер-офицера, на котором выделялась пара темно-карих глаз, выглядывавших из-под слегка помятого армейского шлема. Отдав честь и в ту же секунду укрывшись от взрыва, унтер-офицер громогласным приветствием начал разговор с Тилианом:
— Здравия желаю, господин старший офицер! Говорит капитан от инфантерии Эмирель. Наши радары зафиксировали ваше появление. Вы даже не представляете, как мы рады вас видеть!
— Взаимно, господин капитан, — улыбнулся Тилиан. — У вас там жарко, я смотрю. Нам приказано произвести срочную эвакуацию Вашего подразделения. Сколько человек осталось в полку?
— Пятьдесят человек личного состава, господин старший офицер! — отрапортовал Эмирель.
— Повторите! — приказал Тилиан, не в силах поверить услышанному.
— Пятьдесят человек, господин старший офицер! — вновь отрапортовал Эмирель.
— Из тысячи двухсот… — сокрушенно прошептал Культаран. — Пресвятые предки…
— Понял Вас, капитан, — сказал Тилиан. — Готовьте подразделения к транспортировке. Ждите шесть танков. Повторяю! Ждите шесть танков.
— Так точно! — принял приказ капитан. — Конец связи.
Как только связь с командиром полка прервалась, командир головного «Громовержца» переключился на связь между экипажами и приказал:
— Так, ребята, действуем согласен плану. «Алботрин-4» и «Альботрин-6», отвлеките внимание этих тварей, остальные — за мной! Или грудь в крестах, или голова в кустах!
— Так точно, господин старший офицер! — прогремел громогласный хор в эфире.
Взревели моторы. Лязг гусениц огласил пустынные окрестности Новольдорасского посада. Экипажи многотонных монстров активировали щиты, и над танками-одиночками в доли секунды зажглись невероятной красоты голубые купола, засверкавшие посреди вечернего полумрака, словно частички яркой звезды Альдебаран. Отважное звено «Альботрин» ринулось навстречу врагу, вспенивая разлохмаченный взрывами грунт Земли и утюжа гусеницами молчаливые останки подбитых истребителей. Танки неслись на всех порах, словно окрылённые каким-то невиданным духом отваги и доблести; перепрыгивая ухабы, разрушенные окопы, брустверы и воронки, железные монстры неслись в пекло назревающего сражения. Боевая машина Тилиана двигалась в авангарде, пробивая себе путь сквозь руины. В какой-то момент от звена отделились два танка и, перепрыгивая ухабы с помощь железных лап, устремились навстречу чёрным силуэтам огромных паукообразных тварей. Доля секунды, и мощные плазменные орудия «четвёртого» и «шестого» громогласным залпом разрезали бархатистую ткань робкой тишины, заряды которых, освещая, словно яркие кометы, отчуждённые окрестности, ринулись в сторону Арахнорумов. Секунда — взрыв! Закатная пора ослеплена ярким светом взорвавшегося сгустка плазмы. И снова вдарили танки! И снова попадание! Багрится пламя на железной шкуре Арахнорума.
Маневрируя среди обломков и уклоняясь от взрывов, командир «шестого» сквозь грохот взрывов запустил свои отрывистые речи по тонкой струне связи с танком Тилиана:
— «Альботрин-1»! Ведем бой! Мы постараемся их удержать. Ведите танки к окопам и забирайте солдат. Поторопитесь! Не ждите нас.
— Понял вас, «Альботрин-6». Удачи! — ответил командир «Альботрина-1» и, переключившись на связь с остальными, приказал: — Пятый, третий и второй — за мной. Держите ушки на макушке!
— Есть, господин старший офицер! Ведите!
— Вальтраен, — обратился к механику-водителю командир «Громовержца», — давай на всех порах к окопам! Не попадись под взрывы этих членистоногих, а то я тебя сам на ремне придушу.
— Есть «на всех порах», старший офицер Тилиан! — ответил Вельтраен и что есть силы понёсся к рубежу обороны. «Громовержец» взвыл и, утюжа попадающиеся на пути его широких гусениц обломки истребителей и остовов бронетранспортеров, ринулся на всех порах к изуродованному абнестовому брустверу. За ним, объезжая обломки одиноких домишек, выдвинулись пятый, третий и второй «Альботрины». Механик-водитель напрягал все свои силы, чтобы маневрировать меж многочисленных воронок и уворачиваться от редких выстрелов Арахнорумов — из его носа текла кровь, в ушах стоял свист и грохот, голова дергалась взад и вперёд от редкий попаданий по щиту плазменных зарядов, глаза мозолил дым и яркий свет от полыхавшей земли на голографическом экране. Но не сдавался Вельтраен: все ближе и ближе на картинке одинокий бруствер. Промелькнула мысль: «Поворот. Вправо. Торможение», — и огромный железный монстр, застопорив правую гусеницу, резко, изрыв толстый слой земли перед собой, затормозил перед покалеченной линией обороны, неподвижно застыв на месте на глазах у собравшегося полка. Вслед за экипажем Тилиана к месту назначения прибыли пятый, третий и второй «Альботрины».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
