Было видно, что невероятные, мистические способности этого человека вселяют благоговейный ужас и одновременно страстное желание услужить ему у ближайших соратников. Вот к сидящему на троне человеку приблизился тот самый одноглазый полевой командир в рыжей шапке, что распоряжался пыткой. Последние метры до восседающего на троне предводителя одноглазый преодолел на коленях. Джунаид-бек позволил ему поцеловать свою руку.
– Вот хозяин, – указал на пленников одноглазый, – эти двое из русской экспедиции. Я преследовал их отряд много недель подряд, потерял почти всех своих джигитов, но я выполнил ваш приказ. Мне известно, где сейчас скрываются и остальные русские. Дайте мне только новых воинов, и я покончу с ними.
Но Джунаид презрительно отпихнул от себя ногой одноглазого в рыжей шапке.
– Старый дряхлый лис! Ты потерял хватку и никем больше не станешь командовать! Мне пришлось самому всё делать, ибо ни на кого нельзя положиться.
Голос из-под маски показался Одиссею знакомым.
Джунаид вдруг сошёл с трона и приблизился к пленникам. По его приказу свита и все остальные отошли немного назад. Таинственный злодей начал расстегивать замки забрала на шлеме, явно собираясь открыть своё лицо…
Глава 86
Щёлкнули замочки, удерживающие маску, и Одиссей не сдержал возгласа удивления. Перед ним был ещё один Насыров! Только этот уже самый настоящий!
В голове Одиссея мелькнула шальная мысль: «А что если предприимчивый товарищ по хлебозаготовкам из Ташкента сумел каким-то образом подкараулить на пути сюда настоящего бандитского главаря и в его обличье пробрался во вражеский лагерь, чтобы спасти их?!». Впрочем, Луков тут же понял, что напрасно надеется на чудо. Безусловно, перед ними был настоящий Джунаид-бек. Поразительно, как это чудовище могло так долго таиться, ничем не выдавая себя в покладистом добродушном добряке! Теперь взгляд его был полон надменного торжества. Похоже ему было мало просто увидеть, что враги, с которыми он так долго вёл игру, потрясены. Присущее злодею гипертрофированное тщеславие и актёрское самолюбие требовало максимального удовлетворения произведённым эффектом.
Он приказал принести кувшин с водой. На глазах у изумлённых пленников лже-Насыров смыл с волос чёрную краску и стал рыжим. Теперь многое становилось понятно: эта тигриная лапа, которой бандит оставил следы на месте убийства англичанина, а также странное оружие в его руках. Оказывается, в Индии оно называется Ваг-нук и способно оставлять на теле жертвы глубокие раны, которые очень похожи на следы от тигриных когтей.
Джунаид сам охотно раскрывал свои секреты, похваляясь собственной изобретательностью (тем более, что его легковерные соратники его не слышали):
– Чтобы следовать путём тигра, вовсе не обязательно быть настоящем оборотнем. Точно такой же нож члены индусского тайного общества Севайей употребляли, чтобы отвести от себя подозрения в совершенных убийствах и приписать их тиграм-людоедам.
И всё-таки Одиссею многое оставалось непонятно в мотивах этого человека. Джунаид раскрыл их сам:
– С самого начала мне было обещано 250 британских карабинов, если ваша экспедиция сгинет по пути к пуштунам, и плюс к этому 5000 фунтов стерлингов лично за вас. Остальных надо было убить, но с вашей головы даже волос не должен был упасть.
– Ах ты предатель! – набросился на Одиссея Лаптев. Никакие побои и пытки не могли сломить дух комиссара. Гранит был готов оставшимися у него зубами вцепиться в горло Одиссею, но Джунаид опередил его, сбив с ног резким ударом кулака. Комиссар растянулся на земле без сознания. А Оборотень спокойно продолжил приватный разговор с Луковым:
– Да, всё это – и деньги и оружие было обещано мне в самом начале. Но потом планы заказчика постоянно менялись, одновременно мой передовой отряд таял, как снег под лучами весеннего солнца. В конце концов у меня кончилось терпение и я решил проникнуть в ваш отряд под видом ташкентского большевика: во-первых, я понял, что не могу полностью доверить такое дело кому-то из своих мясников. Кроме того, мне стало самому интересно взглянуть на голову, которая оценивается так дорого. Так я познакомился с вами. Но зато теперь, когда работа сделана, пусть только со мной попробуют не расплатиться!
Многое прояснялось. Лишь одного Одиссей по-прежнему не мог понять, как бандиту удавалось одновременно находиться в нескольких местах – ведь многие свидетели видели его лично командующим своей бандой.
Джунаид охотно ответил. Он вёл себя с Луковым так, словно хотел от него что-то в обмен на свою откровенность:
– Пока я разыгрывал из себя ташкентского уполномоченного, мой личный отряд отборных джигитов постоянно маневрировал, запутывая следы. Я также разделил своё войско – направив по частям в разных направлениях. И во главе каждой сотни и тысячи скакал всадник на белом коне в зелёной чалме! Благодаря такой хитрости я сумел исчезнуть незаметно, и одновременно присутствовал в десятках мест! Но и этого было бы недостаточно. Чтобы держать в постоянном повиновении страхе своих склонных к мятежу вассалов и союзников я оставил вместо себя во главе главного отряда гвардии своего брата-близнеца. Я всегда посылаю за братом, когда меня тянет поохотиться в одиночестве.
– Но мне показалось, что он не совсем психически здоров! – изумился Одиссей, снова взглянув на восседающего на троне тридцатилетнего ребёнка, который увлечённо сосал подаренный ему братом леденец.
– Вот именно! – самодовольно усмехнулся Джунаид. – В легендах говориться, что, превращаясь в оборотня, колдун может по желанию создать своего двойника. Но так как душа его в это время находиться в тигре, двойник является лишь телесной тенью, бледной копией породившего его мага… Только узкий круг доверенных лиц знает, что у меня есть брат. А основная масса моих солдат считают его фантомом, порождением моей магии. Народ здесь тёмный, и охотно верит всяким сказкам. Управлять этой массой не труднее чем стадом баранов.
– Вы страшный человек! – вырвалось у Одиссея.
– Я бек! – горделиво приосанился Джунаид. – Понимаете? Хотя в моих жилах течёт кровь простолюдинов, от одного моего взгляда дрожит Бухара. Скоро мой личный штандарт будет развиваться над Ташкентом! Я стану новым Чингиз-ханом, новым Тимуром! Вся Азия сплотится под моим правлением! Сам я вырос в нищете и ничтожестве, но потомки мои будут купаться в роскоши. С меня начнётся тысячелетняя династия великих правителей. Не думаете же вы, что власти большевиков удастся остановить меня?!
«Этот взбесившийся зверь готов утопить всю землю в крови ради власти, – думал Одиссей. – И всё же интересно было бы узнать, как ему удавалось натравливать на нас людоеда, ведь не все же убийства, совершённые тигром, можно объяснить ударом хитрого ножа и фальшивыми следами засушенной тигриной лапы».
Одиссею очень хотелось получить ответ на главную загадку Джунаида. Но бека сейчас занимало другое:
– Вскоре здесь появиться один человек… Я хочу, чтобы со мной честно расплатились, а он отказывается. Говорит, что вы не оправдали оказанное вам доверие… Поэтому, если не хотите принять смертью лютую, убедите его выполнить свои обещания.
Взгляд Джунаида случайно упал на лежащее у его ног тело. Глаза Лаптева по-прежнему были закрыты, он не шевелился, и даже было непонятно, дышит ли он.
– А комиссару выпустим кишки, он нам не нужен.
Джунаид повернулся к своим людям и небрежным жестом подозвал одного из телохранителей.
– Прикончи его.
Головорез вытащил из-за пояса револьвер и навёл на комиссара.
– Подождите! – воскликнул Одиссей. – Он может ещё пригодиться нам.
– Как? – на лице Джунаида появилось подозрительное выражение, тем не менее он подал знак палачу немного обождать.
Одиссей замешкался, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что прозвучало более менее правдоподобно, но ему ничего не приходило на ум.
– Его можно использовать… То есть я хотел сказать…
– Что? Что вы хотели сказать?
– Я хотел сказать… что он не простой комиссар! – вдруг осенило Лукова. – Это важный большевистский разведчик, он везёт фальшивое письмо к кашмирскому консулу!
Неожиданное сообщение озадачило Джунаида. Пока он размышлял стоящий наготове исполнить волю грозного командира рядовой басмач не спускал с него глаз. Неожиданно очень походивший на труп комиссар вдруг открыл глаза, стремительно выхватил наставленный на него револьвер, и в упор стал разряжать его в Джунаида. Все пули достались беку, проделав в нём шесть дырок. Прежде чем кто-либо из бандитов сообразил, что произошло, знаменитый оборотень упал замертво. Оказалось, для Лаптева не прошло даром его близкое знакомство с тигриными повадками, когда он чуть не был растерзан зверем, только притворившимся мёртвым.
