Очнувшись от внезапного потрясения, вооружённая толпа нахлынула на неверных, словно гигантская волна. Оставшиеся без предводителя головорезы желали только одного – растерзать проклятых красных шпионов, втоптать их в пыль, превратить в бесформенную кровавую массу. Только так можно было отомстить подлым убийцам, которые обманом выманили великого бека из-под защиты верных телохранителей.
Глава 87
Десятки рук одновременно вцепились в пленных. На их шеи накинуты арканы. Бандиты начали душить русских. Всё стало меркнуть перед глазами Одиссея. Рядом дёргался и хрипел Лаптев. Но даже теперь прирождённый оратор пытался что-то сказать обезумившим от жажды мести убийцам. Как ни странно кому-то из бандитов вдруг стало интересно, о чём хрипит полузадушенный русский, и он принялся уговаривать остальных повременить с убийством.
– Пусть поговорит напоследок! Может комиссар желает признаться, где закопал награбленное у баев добро. Ему оно уже ни к чему, а нам пригодиться.
Петля на шее Одиссея немного ослабла. Ему, как и комиссару тоже дали небольшую отсрочку.
Некоторое время Гранит сидел на земле, растирая горло, на котором остался синий след от верёвки и харкая кровью. Ещё продолжая заходиться в кашле, Гранит поднялся на ноги и, пошатываясь, решительно вошёл в толпу. Расталкивая мрачных воинов, он отыскал того, кто ему был нужен.
– Какими пулями ты зарядил свой «Смит и Вессон»? – обратился Лаптев с неожиданным вопросом к незадачливому хозяину револьвера, из которого только что был убит Джунаид-бек.
Бандит непонимающе угрюмо глядел на комиссара и молчал. Возможно, он не понимал по-русски, поэтому Одиссей перевёл вопрос для всех. Но бандит всё равно не знал, что ему ответить.
Тогда Лаптев спросил хозяина револьвера напрямик:
– Разве у тебя были заряжены серебряные пули, или может ты специально ходил к колдуну, чтобы заговорить их на убийство оборотня?
– Бандит испуганно оглянулся по сторонам и закрутил головой.
– Не-ет. Зачем мне это! Я предан хозяину.
Басмач торопливо достал из кармана несколько запасных патронов и показал всем.
– Глядите, братья, это обычные патроны!
– Вот видите! – уже торжествующе обратился к толпе комиссар и презрительно указал на труп бека, который лежал с удивлённо приоткрытым ртом и остекленевшими вытаращенными глазами. Преодолевая хрип в горле комиссар выкрикнул громче, чтобы его могли расслышать в задних рядах:
– Он обманывал вас, славные воины Аллаха, когда выдавал себя за оборотня! Он хвалился, что ему не страшны обычные пули и обещал со временем распространить свою силу на всех вас. Этот человек постоянно врал вам! Он врал, что после победы раздаст вам бесплатно землю и скот. Простые воины не получили бы от него ничего. Если кому-то и достались бы крошки с хозяйского стола, так это его приближённым холуям, но не вам!
– Что вы его слушаете! – выкрикнул один из курбашей. – Убейте неверного!
Но речь комиссара о бесплатной раздаче земли всем труженикам, а главное его обещание дать амнистию рядовым басмачам, которые добровольно сложат оружие и с покаянной головой явятся в советские гарнизоны, уже запала в душу многим рядом басмачам. Поэтому никто из них не торопился выполнить приказ сотников зарубить или застрелить красного агитатора. Неожиданно у Лаптева и Одиссея нашлось достаточно защитников, чтобы спасти их от казни. Пленников просто вернули в яму.
Семена, брошенные Гранитом в души тёмных, свирепых, но доверчивых вчерашних тружеников, многие из которых насильно были взяты в банду, удивительно быстро дали всходы. Сидя в яме, молодые люди слушали гул голосов по соседству. Там сейчас решалась их судьба. Комиссар волком смотрел на Одиссея, однако пока отложил окончательное выяснение между ними отношений. Ведь Луков переводил ему каждый долетающий до них возглас.
Похоже торжествовать ещё было рано. На стихийном митинге верх над умеренными постепенно брали те, кто призывал не поддаваться на призывы красных агитаторов, которым нельзя верить, и продолжить священную борьбу с большевиками. Вскоре кто-то кинул в яму гранату, но к счастью она не взорвалась.
И вдруг там вышла какая-то заминка. Одиссей догадался, что на месте событий появилась какая-то новая, очень могущественная сила, которая способна самым решительным образом вмешаться в их судьбу.
Глава 88
Пленников вновь вытащили из ямы и подвели к мужчине среднего роста с красивым полнощёким, аккуратно выбритым восточным лицом и шикарными усами, кончики которых были лихо закручены колечками. Он был в офицерском мундире светло-оливкового цвета но без погон. На голове его вместо фуражки красовалась белая чалма. Незнакомец представился турецким генералом. Звали его Джедмаль-паша.
Как профессиональный востоковед, Одиссей был наслышан о нём. Эта была необыкновенная и очень серьёзная политическая фигура. Этот человек был широко известен во всех мусульманских странах как непримиримый враг англичан и удачливый полководец. В годы недавно закончившейся мировой войны Джедмаль-паша командовал несколькими турецкими армиями, действующими против войск Антанты на арабском Востоке, а затем занимал высокий пост в Генеральном штабе Османской империи. За успешное руководство боевыми действия против британских войск, в мусульманских странах он получил прозвище «Лев Ислама».
В начале 1919 года командованием английских оккупационных войск в Турции Джедмаль-паша был заочно приговорен к смертной казни. Турок был объявлен англичанами военным преступником за участие в геноциде турецких армян. Джедмалю грозила виселица, так что терять ему было нечего.
Ненависть к англичанам и желание избежать казни, а также присущий ему дух авантюризма заставили Джедмаля искать союзников в Москве. Готовность высокопоставленного турка тесно сотрудничать с большевиками, его профессионализм, несомненный дар дипломата и ненависть к англичанам сразу же были по достоинству оценены советским руководством, которое увидело в нём сильного союзника против Британской империи. Теперь Джедмаль в сопровождении 10 отборных турецких офицеров, которые составляли его походный полевой штаб, следовал ко двору афганского эмира, чтобы предложить тому организовать многотысячный мусульманский легион для вторжения в Индию. Москва дала турку обещание щедро снабдить его армию оружием (вплоть до самолётов) и деньгами. В лагере Джунаид-бека он оказался не случайно, ибо, едва оказавшись в новом регионе, сразу повёл сложную политическую игру, стремясь заручиться поддержкой самых разных сил региона. Правда, он прибыл с небольшим опозданием, и не успел вступить с переговоры с лидером басмачей.
И хотя это явно был не тот человек, о скором появлении которого за пять минут до своей смерти предупреждал Лукова «оборотень», Одиссей был рад турку! Повстречать такую персону теперь стало для них с Лаптевым двойной удачей. Во-первых, своим непререкаемым авторитетом турок мгновенно подчинил себе оставшихся без предводителя басмачей. Принятым под его знамёна воинам тут же было роздано 50 000 рупий жалованья. Это сделало присоединение басмаческих отрядов более чем добровольным.
Кроме того, теперь Луков мог надеяться на скорое успешное решение главной поставленной перед ним задачи – заключить союз с вождями горских племён. Ведь на сотрудничество с Джедмалем охотно шли вожди большинства афганских племен и религиозные лидеры пуштунов. Причем даже те из них, кто вряд ли решился бы установить прямые контакты с «неверными большевиками»! Турок явно в совершенстве владел искусством дипломатического лавирования. Он не раз это уже доказывал. Так Ленину и Троцкому он обещал помощь в экспорте революции на Восток, в то же время убеждая мусульманских союзников в необходимости временного соглашения с неверными, так как полученное от них оружие и деньги предназначаются на правое дело – защиту правоверных от «инглизи».
Впрочем, каковы бы не были намерения хитрого политика в туманном будущем, в данный момент он был, пожалуй, самым могущественным союзником большевиков здесь в Афганистане, и, следовательно, мог оказать большую поддержку московской экспедиции. Джедмаль сразу своею властью освободил пленников и объявил их своими друзьями. Уже после пяти минут разговора Одиссей почувствовал, что они кажется понравились друг другу.
В расчёте на помощь турка Одиссей даже решился пренебречь данной ему инструкцией – ни под каким предлогом не посвящать кого бы то ни было в планы экспедиции без санкции Москвы. Представившийся шанс необходимо было использовать! Поэтому Одиссей откровенно рассказал ему о характере своей миссии. Правда он всё же открыл турку лишь часть своего задания и утаил информацию, что носила совершенно секретный характер.
