– Но ведь обидно же, – роняя голову на руки, едва не плача, выдавил Ратников. – Так круто шли и так обломались! А тут на тебе, и огонь, и пламень…
– Вадим, – я положил руку на плечо друга, – строго говоря, чего ты убиваешься? Мы шли в острог? Так вот, мы уже здесь. По свету бы мы все равно из дуболомов не выбрались, так что считай, что операция продолжается. Или ты всерьез решил на этой гауптвахте срок мотать? Лешие правы, мы свою оплеуху получили, однако на ногах устояли. Теперь самое время позаботиться, чем в ответ потчевать будем.
Слово «потчевать» выскользнуло откуда-то из подсознания, немедленно вызывая голодный спазм. Кроме пары сухарей да куска сыра, вброшенных в топку по дороге к дуболомной поляне, в желудке с утра маковой росинки не было. И похоже, навязчивые хозяева подземных апартаментов вовсе не торопились исправлять это положение.
– Может, тогда чисто послушаем, – пристыжено заговорил витязь, стараясь загладить провину, – о чем эта типа Повелительница драконов с Машей калякают? – предложил он.
– Хорошо бы, – вздохнула Делли, похоже, не державшая зла на расстроенною поражением витязя. – Да только как? Стены чертога от моей магии надежно укрыты.
– Ну дык это, через мурлюкского жука. – Вадим запустил руку в карман и с победным видом извлек из него уже знакомую шкатулочку с серебряным колокольчиком внутри.
– Откуда она здесь? – удивленно вскидывая брови, улыбнулась фея, принимая из его рук драгоценную вещь.
– Как это откуда? – изумленно уставился на нее Злой Бодун. – Я ее как в Торце в карман бросил, так она у меня всю дорогу и пробултыхалась. Если в драке с Шаровой Молнией не повредилась, то в натуре должна работать. Я Маше на прощание перстень выдал, так что все должно быть конкретно.
* * *
– …Ну вот теперь ты и впрямь на королевскую дочь похожа. А то ведь ни дать ни взять оборванка-замарашка была. Кабы не знала, кого да где искать, не нашла бы, пожалуй. – Волшебный колокольчик отчего-то звучал чуть приглушенно, но вполне различимо.
– В нонешний день вам повезло, – гордо отчеканила Маша. – Но ведь у всякого дня вечер случается. А уж что завтра будет, лишь одному Лучедару известно.
– Неверно разумеешь, Машенька. В моей победе удач не более, чем в меду соли. Где же ты, девица, везенье-то сыскала? Вы ж аккурат по следу моему шли, словно пес за лисою. Я вам меток с дюжину наставила. Часть вы, поди, и не заметили, а по иным до Бослицких топей добрались. А уж из лягушачьего домика я и подавно всякий ваш шаг знала. И в избушке той болотной, и уж тем паче в лесу на этой стороне столько моих древоедов-короточцев посажено, не то что слова, дыхание каждого из вас различить можно было. Так что, дорогое мое высочество, не случай слепой моя подмога, но лишь сила разума, всеобщая воля да твое собственное высокое предначертание. Слыхала небось, корабельщики толкуют, коли путь прав, так и ветер в парус.
– Не может быть правого пути, на коем у невесты суженого умыкают, да кривдою потешившись, в труну [63] кладут, – упрямо заявила Маша.
– Ой ли! Видать, жених твой в любви не столь уж крепок, коли подвох не почуял. Да и тебе, красавица, не во вред было любовь свою испытать. На что мне твой Элизей? Коли желаешь, хоть сейчас путь к нему открою. Ступай! Целуй! Да только помни: ежели в сердце твоем ни для кого более места нет, то морок с него точно ветром сдует. Ну а вдруг как для кого другого еще уголок сыскался, то целуй не целуй – не очнется королевич. Ну что, краса ненаглядная, вести тебя к Элизею-то, или же погодим, повременим чуток, поразмыслим здраво. Может, оно и впрямь в сладком сне ему покойней будет, чем в яви.
– Не тебе то решать! – все еще резко бросила дочь Базилея IV, но уже без прежнего напора, и отчего-то не требуя немедленно проводить к пребывающему в отключке принцу.
– А вот тут ты права, – не давая ей вставить слово, перебила Повелительница драконов. – Не мне то решать – тебе. Затем ты и рождена, чтобы решать. Да решив, повелевать единовластно.
– Я принцесса!.. – начала девушка, должно быть, как обычно задирая подбородок.
– Кабы б только в том дело было, так и не вели мы бы с тобой сейчас речи окольные да не разводили здесь турусы на колесах. И других принцесс в иных землях немало, любая из них твоей судьбе радовалась бы. Но лишь над твоей колыбелькой звезды хоровод вели да на тебя лишь свет пал. Одна только ты истинная наследница и могущества, и великого жребия всех вперед тебя бывших Светоносных Дев.
Я удивленно взглянул на замершую возле приемника Делли. Вероятно, с таким же чувством слушали сводки советского информбюро партизаны за линией фронта.
– Не понял. – шепотом, точно боясь заглушить разговорчивый цветок, произнес я. – О чем это она?
Из колокольчика донесся тихий стук, словно кто-то робко испрашивал позволения войти.
– Ужин для вашей светоносности и ее высочества, – послышался незнакомый голос.
– Вот и славно, – подводя итог первому раунду, ласково сказала Повелительница драконов. – Почти вниманием наипервейших в мире поваров. Договорим после. Пока же, моя юная прелестница, поразмысли над услышанным и насладись яствами. Силясь покинуть предначертанный путь, ты все равно следуешь им. Не стоит суетиться.
Следующие полчаса прослушка была бесполезна, я бы даже сказал, вредна, поскольку плеск бульона и звон приборов издевательски внятно доносились из серебряного колокольчика, заставляя пустые желудки выворачиваться наизнанку от негодования Одни только лешие внимали гастрономической сонате с явным пренебрежением. Мы же с Вадюней с трудом сдерживались, чтобы не закрыть уши, стоически перенося кулинарную пытку. Слава богу, хоть запахи эта чертова шкатулка не передавала!
– Делли, что-то я ничего не понял, – силой воли разжимая сведенные скулы, выговорил я. – Чего эта тетка хочет от нашей Машеньки? Ну, кроме того, конечно, что выкупать и накормить.
– Похоже, она считает Машу своей наследницей, – на глазах суровея лицом, пробормотала Делли.
– Ну, так в натуре о чем базар? – мотнул головой Злой Бодун. – Наследство – это круто! Особенно когда кто чужой помирает. Че за ботва, на фига метушиться? Черкнул завещание: всех драконов завещаю Машутке, потому как она в натуре такая красавица, что глаз не отвести.
– Отвести-отвести! – глядя на боевого товарища, кинул я. – Как ты думаешь, друг сердешный, чего это вдруг Машутка не бросилась со всех ног целовать Элизея, когда колдунья ей это прямо в глаза прямо ртом предложила?
– А чисто я почем знаю? – с неподдельным удивлением захлопал глазами Вадим. – Ну, вроде решила на пустой желудок его не целовать, типа на сладкое оставить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
