Похоже, все мои спутники, кроме, разумеется, леших, сейчас ощущали нечто подобное. Они были молчаливы и опасливо оглядывались по сторонам, словно выискивая спрятавшегося в подлеске врага. Даже жабы в коробах не издавали ни звука и почти не шевелились.
– Вот и пришли, – успокоил ведомых старший лешак И тут же мы увидели еще одну корявую фигуру, скользнувшую вниз по стволу ближайшего дерева.
– Все в порядке? – касаясь земли, взволнованно спросил оставленный в дозоре собрат наших проводников.
– Сам видишь, – кивнул на нас один из лесовиков. – А тут?
– Да пока тихо. Скоро должна быть проверка постов. Сорока из лагеря новости принесла.
– Понятно. А площадной еще не приезжал?
– Нет, – покачал щепастой головой новый знакомец – Хотя уж пора бы.
Честно говоря, я не совсем понимал, о чем идет речь. Одно было ясно: услышанный нами диалог явно имел прямое отношение к тайной деятельности местного подполья.
– Ладно, – вздохнул леший, оставленный на страже, – еще время есть. Давайте пока придумаем, как пришлых спрятать.
– А чего думать-то? – отозвался младшак, по всему видать, отличавшийся неслыханной для лесного народа сообразительностью. – Я уже все удумал. В двуобхватниках дупла вона какие, по самый верх желудями забитые. Так нечисть эту долой, дупла маленько притоптать, и схрон готов. Дуболомам всяко дела нет, что там у них внутри, так что с тем в острог и войдем. Проверять-то, поди, не будут!
– Разумно! – степенно кивнул сучковатой башкой старший леший. – Вот и займись покуда. И ты тоже. – Он глянул на второго своего подчиненного. – До проверки постов надо управиться.
* * *
Работа над обустройством тайников в огромных дуплах шла полным ходом, когда на дороге послышалось отдаленное цоканье копыт.
– Едут! – коротко выдохнул суетившийся неподалеку лесовик и обвел вокруг дупла пальцем-веточкой. – Полезай скорей!
Я удивленно глянул на собеседника. В дупло, о котором говорил лесовой дедка, в лучшем случае мог влезть разве что кулак. Но не тут-то было. Древесина, укрывавшая огромную полость ствола, разошлась, точно горловина рюкзака, впуская внутрь необычного посетителя. Насколько я мог видеть, остальные мои соратники были заняты тем же самым – изображали из себя белочек и дятлов. Между тем цокот копыт приближался, и вскоре на холм с натугой забралась пароконная повозка, груженная брусчаткой, должно быть, предназначенной для обустройства подъездов к Тыну.
– Наконец-то! – услышал я шепот прилепившегося к стволу лешего.
В этот момент повозку тряхнуло. Заднее колесо наскочило на невесть откуда подвернувшийся посреди дороги замысловатый, точно крендель, древесный корень. Разморенный жарой возница, беззлобно выругавшись, хлестнул лошадей, даже не заметив, как несколько обтесанных камней выпали за борт возка. Стоило экипажу скрыться, как камни сами собой сползлись воедино, и еще через минуту перед нами возник человечек, ростом чуть выше колена, с руками, ногами и всем остальным из отменной брусчатки.
– Площадной, – тихо пояснил лешак. – Это из наших.
Между тем каменный человечек поспешил убраться с проезжей дороги, торопясь укрыться в сомнительной тени унылой дубравы.
– Ты задержался, – отделяясь от древесного ствола, проскрипел старшак, недовольно глядя на соратника.
– Раньше не мог, – начал оправдываться площадной. – Дорога забита псеголовцами, видать, в очередной набег собираются.
– Странно, – покачал головой суровый лесняк. – Поутру об этом неведомо было.
– Ну, уж как есть, – развел тротуарными плитками вестник. – А у вас чего нового?
– Жабы доставлены, как и было уговорено. Сейчас бы их в сторонке припрятать, а как обратно телеги порожняком воротятся, так мы короба меж плетенок и схороним.
– Толково, – похвалил старого подпольщика площадной. – Я, пожалуй, лошадей подержу, а вы как раз с ветвей верхних груз и опустите. Так что завтра ждите известий. На всю Империю шум поднимется!
Уж и не знаю, какой шум должен был подняться завтра после публичного харакири самоотверженных подданных жабьего короля, но сегодня…
– Псеголовцы! – раздался истошный скрип одного из леших.
Я оглянулся, надеясь увидеть очередных страшилищ, но тщетно. Непроницаемая мрачная древесина презрительно напомнила о деревянном мешке, в котором я по-прежнему находился. В мгновение ока мысль досадная, точно заноза в седалище, пронеслась извилинами мозга, вызывая нестерпимое желание взвыть волком. Пройти хренову тучу километров, преодолеть чертову уйму разнообразных преград, и все только для того, чтобы в трех шагах от намеченной цели быть доставленным к праздничному столу самозваной Повелительницы всевозможной нечисти в этакой подарочной упаковке?! Разве что бантика не хватает!
– Вылезай! Скорее!
Нутро мертвоживущего дуба распахнулось, словно застегнутое на змейку. Молодой леший, едва не выкинув меня из дупла, камнем рухнул наземь и начал с усердием канавокопателя закидывать в опорожнившееся древесное чрево валяющиеся у подножия каменные желуди.
– Псеголовцы идут!
Впрочем, теперь об этом можно было не говорить. Теперь я это увидел воочию. Увидел и пожалел, что не нахожусь в старом добром Лукоморье с его удивительно мягким бодрящим воздухом, пропитанным восхитительными ароматами, не веду глубокомысленных бесед о фольклоре с Ученым Котом, и под рукой нет крупнокалиберного пулемета, желательно спаренного.
Дубрава была окружена. Со всех сторон, сжимая кольцо, на нас шаг за шагом шли омерзительного вида существа, нечто среднее между очень волосатым человеком и взбесившейся кавказской овчаркой. Красные глаза зверолюдов светились неутолимой жаждой крови, с клыков оскаленных пастей на землю падала слюна, заставляя жухнуть траву и листья под ногами. В руках-лапах свирепые исчадия горячечного бреда сжимали суковатые дубины, хотя, честно говоря, и без оружия их вид был способен вызвать заикание даже у немого. В их безрадостном вое сквозила печальная мысль, что еды, то бишь нас, на всех не хватит, а жрать хочется чертовски и уже который день.
Я оглянулся по сторонам, спеша оценить складывающуюся обстановку. Чуть в стороне освобожденный из деревянного плена Вадим, готовый к последней схватке, переступал с ноги на ногу, медленно обводя стволом «мосберга» сужающийся круг, выискивая среди псеглавцев старшего. За его спиной в гробовом молчании сплетали пальцы в магические узлы грозная фея и ее высокоодаренная ученица. Лишь один я стоял, по-прежнему готовясь схватиться с монстрами врукопашную. «Хотя бы ветка какая сыскалась, – досадливо крутя головой в поисках чего-нибудь пригодного для боя, скривился я. – Хотя вот. – Несколько гладких увесистых камней беспорядочно валялись у выпирающих из земли узловатых корней соседнего дуба. – Ну что ж, как говорится, булыжник – оружие пролетариата». Моя рука потянулась за неказистым оружием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
