ожидается неизвестная мне операция немцев в районе архипелага Моонзундских островов…»[654] И лишь в самом конце беседы, когда капитан I ранга Сташевский спросил, от кого получена эта важная информация, таинственная посетительница назвалась Анной Ревельской.
Военно-морской агент к тому времени был уже достаточно опытным разведчиком. Из окна посольства он проследил за тем, как его собеседница вышла из здания посольства России и торопливо направилась к своей коляске.
Заметил разведчик и то, что в это же время из-за поворота на улицу медленно выехал черный лимузин германского посольства и поехал за коляской с русской разведчицей. Заметила ли она слежку за собой и как сложилась её судьба после этих событий — неизвестно. Однако известно, что она осталась жива и в июне 1941 года вновь представила в советское посольство, уже в другой стране, важнейшие сведения стратегического значения.
А осенью 1917 года в донесении Анны Ревельской речь шла, скорее всего, о последнем крупнейшем сражении русской армии и флота в Первой мировой войне. В ходе Моонзундской операции, которую в зарубежных источниках обычно называют как операция «Альбион», германским командованием было проведено совместное наступление на море и на суше с целью захвата русских островов Моонзундского архипелага. Именно там стояли насмерть русские моряки, среди которых до конца сражался возлюбленный русской разведчицы литературный герой морской офицер С.Н. Артеньев. Но в тех тяжёлых боях принимал непосредственное участие и его реальный прообраз Н.С. Бартенев, который описал весь ход боевых действий из района береговых батарей. Конечно, Валентин Пикуль, рассказывая о военной судьбе своего литературного героя, воспользовался правом автора на своё видение описываемых событий. Так, в романе-хронике «Моонзунд» старший лейтенант Артеньев нёс службу на миноносце «Новик». А реальный герой с марта 1915 года был командиром батареи № 33 на полуострове Вердер. Затем он служил артиллерийским офицером на линкоре «Слава». А в марте 1917 года его снова перевели в береговую артиллерию. Здесь, на мысе Церель, под его командованием батарея № 43 приняла свой последний и неравный бой с германским флотом. Командир был ранен и попал в плен к германцам.
Отметим, что переданные Анной Ревельской сведения о подготовке германским командованием большого наступления на море и на суше полностью подтвердились. Сейчас, спустя многие годы, создаётся впечатление, что разведчице каким-то образом удалось получить совершенно секретные сведения из приказа от 24 сентября 1917 года командующего 8-й германской армией генерала фон Гутье, в котором ставилась главная задача: «Для господства в Рижском заливе и обеспечения фланга восточного фронта занять совместным ударом сухопутных и морских сил острова Эзель и Моон и закрыть Большой Зунд для плавания военно-морских сил противника»[655].
Отметим, что в донесениях русской агентурной разведки, полученных в конце августа — начале сентября 1917 года сообщалось «о намерении германского командования предпринять в ближайшее время наступательную операцию на Балтийском морском театре. Однако время ее начала и направление удара оставались неизвестными»[656]. Точную дату начала операции сообщила через посольство в Стокгольме именно Анна Ревельская. Именно 28 сентября того же года передовой отряд германских кораблей вышел из Либавы и направился в сторону Рижского залива. Для этого масштабного наступления по плану «Альбион» были выделены крупные силы германского флота. Они включали 10 линкоров, линейный крейсер, 9 лёгких крейсеров, 56 эсминцев и другие боевые и вспомогательные корабли. Всего против русских сил кайзеровский флот собрал более 300 вымпелов[657].
Более подробно боевые действия против превосходящих вражеских сил команды батареи № 43 были позже описаны её командиром Н.С. Бартеневым[658]. Кстати, о его судьбе, в отличие от Анны Ревельской, известно значительно больше. Он прожил долгую жизнь и умер в Москве в возрасте 75 лет. Но вряд ли его жизненный путь можно считать счастливым. Первая мировая война лишила его возможности быть рядом с любимой женщиной, выбравшей опасную профессию разведчицы. Довелось Николаю Сергеевичу пережить ранение в бою и унижения во время пребывания в германском плену. Когда началась Великая Отечественная война, он просился на фронт, но с учётом его ранения и возраста — 54 года, его не взяли даже добровольцем в ополчение. На фронт ушли три его сына, и все они героически погибли в боях с немецко-фашистскими захватчиками.
Разведка предупреждала своевременно
Почти четверть века после визита в русское посольство в Швеции о героине нашего очерка ничего не было слышно. Она как-бы растворилась во времени и пространстве. Совершенно неожиданно русская разведчица объявилась в столице фашистской Германии в канун её нападения на Советский Союз. На просторах Европы уже почти два года полыхала Вторая мировая война. Под натиском германских войск одна за другой пали столицы многих европейских стран.
Советская разведка активно работала на европейском и других театрах военных действий в направлении сбора, анализа и обобщения информации о том, насколько происходившие там события и планируемые военно-политические меры могли бы угрожать безопасности СССР как в ближайшей перспективе, так и в отдалённом будущем. Особое опасение вызывала агрессивная политика, опиравшаяся на военные решения, в отношении не только соседей Германии, но и других европейских стран. Судя по воспоминаниям представителей высшего военно-политического руководства Советского Союза, бывших непосредственными участниками предвоенных событий, Сталин понимал неизбежность войны с Германией. Однако он рассчитывал на то, что подписанный с Германией пакт о ненападении позволит отодвинуть начало военных действий на 1–2 года. В эти сроки планировалось завершить перевооружение Красной армии и окончить в основном подготовку к войне с объединённой армией Рейха и его союзников в Европе и в других частях мира.
В этой сложной международной и военно-политической обстановке в мире важное значение принадлежало агентурной работе военной разведки Разведупра Генштаба и разведки НКГБ, которые действовали независимо друг от друга. Такое положение дел в организации разведработы позволяло не только проверять достоверность добываемых сведений, но и создавать агентурные сети в самых разных сферах жизни стран — потенциальных противников.
И судя по сохранившимся и рассекреченным документам и сообщениям советской агентуры, эта работа была поставлена неплохо.
В наших дальнейших рассуждениях будут использоваться документы и донесения, поступавшие по линии военной разведки. Все эти сведения поступали в Разведывательное управление Генштаба Красной армии (далее — Разведупр), которое в период с июля 1940 по ноябрь 1941 года возглавлял генерал-лейтенант Ф.И. Голиков. Позже он опубликовал свои воспоминания (записки), которые позволяют представить масштабы и возможности советской военной разведки в канун Великой Отечественной войны. В зоне ответственности Разведупра находилась
