– За что?
– Сегодня утром произошла серьезная кража. Грабитель сбежал, прихватив с собой похищенное. Я бы хотел, чтобы вы нашли преступника, наказали и вернули пропажу её владельцу.
Лённарт отставил наполовину опустевшую кружку.
– Это задание не выглядит слишком сложным.
– Вор из народа Мышиных гор.
Изгой в ответ лишь дернул бровью, но староста поспешил продолжить:
– Наши люди уже бросились в погоню. Однако их немного. Да и не обучены они брать след и подолгу преследовать преступников. А вы человек умелый.
– Прошло уже несколько часов. Он, если не дурак, убегает на козле, а не пешком. Ведь так?
– Так, – нехотя признался Халле.
– Несмотря на небольшой рост, эти твари быстрые, проворные и легконогие. Не каждый конь за ними угонится. Думаю, вам придется забыть об украденном.
– Это дело принципа, господин Лённарт.
– Вашего принципа. Не моего. Когда он доберется до границы, люди окажутся бессильны. Нам нет входа в Мышиные горы. А он будет как у богов за пазухой, пускай те и спят последнюю тысячу лет. Благодарю покорно, но мне не интересна погоня, в которой нет никакой возможности выиграть.
– Город хорошо заплатит.
– И что с того? – Охотник за головами и ухом не повел. – Отиг на носу. Мертвецам деньги не нужны.
– До Отига еще два с лишним дня. Уверен, если вы поторопитесь, то догоните ворюгу еще до Хуснеса, куда, как я слышал, вы и так направляетесь. Согласитесь, двадцать эре серебра – хорошая сумма за плевую работу.
– Если бы работа была плевой, вряд ли бы вы ко мне обратились. Нет-нет! – Он вскинул руки. – Я не набиваю себе цену. Просто в преддверии Отига деньги мало что для меня значат. Не в этот раз. Спасибо за еду. Мне пора в дорогу.
Халле задумчиво выпустил колечко дыма, искоса наблюдая, как Лённарт забирает плащ.
– И вы вот так просто уйдете?
– А есть тот, кто меня остановит? – сухо бросил Изгой.
– Послушайте! Я заплачу сорок эре серебром. Сорок. Потому что это нелюдь. Тварь, осмелившаяся нарушить наши законы.
Изгой усмехнулся:
– Печально, конечно, но этого мало для того, чтобы я носился по морозу перед праздником. У меня свои дела. С вором вам придется справляться собственными силами, господин староста. Кстати, что такого ценного он украл?
– Ребенка.
Лённарт нахмурился. Иногда народ Мышиных гор воровал человеческих детей. Это происходило крайне редко, Изгой помнил лишь два подобных случая, и оба раза это было очень давно. Похищенные обладали редкой среди людей предрасположенностью к магии. К настоящей магии, а не тем балаганным фокусам, которыми обычно хвастаются местные чародеи.
– У него был дар?
– Насколько я знаю – нет, – неохотно ответил Халле.
– Хм… Нигири не ссорятся с нами из-за пустяков. Зачем одному из них надо было идти столь далеко, чтобы заполучить обычного младенца? Хуснес, Федхе и еще с десяток деревень гораздо ближе к его стране, чем ваш город. Что не так с этим ребенком? Чей он?
– Управляющего королевской труппой.
Лённарт снизошел до того, чтобы едва слышно присвистнуть.
– Вот именно, – кивнул староста. – Актеры, к которым благоволит Его Величество, по его приказу приехали на север, чтобы дать в наших городах несколько представлений. Развлечь подданных перед праздником. Они уже собирались возвращаться обратно в Строгмунд, когда это произошло. Владелец театра – уважаемый и влиятельный человек. Вот почему город обратился к вам и готов заплатить серьезные деньги. Мы не хотим, чтобы король прогневался, а о Гунсе пошла дурная слава.
Изгой задумчиво постучал пальцами по столешнице.
– Подумайте. Похититель с каждой минутой удаляется от нас все дальше и дальше. Так что? Беретесь?
Лённарт неохотно кивнул.
…Морок потускнел и исчез.
Орвар рыгнул:
– Чем лично тебе досадил этот нигири? Мне просто интересно.
– Не люблю тех, кто крадет детей, – хмуро отозвался Лённарт.
Дагни сузила глаза. Охотник фыркнул и, не веря ушам, покачал головой. Орвар заржал во весь голос:
– Однако! Этот малый начинает мне нравиться! Вы слышали, а?!
– Мы слышали. Не буди Син, – попросил Расмус. – Ты испытываешь ненависть к народу Мышиных гор, Лённарт?
– Нет. – Он удивился вопросу. – Если бы похитителем был человек, я бы преследовал его точно так же, как нигири.
– И что будет, если поймаешь? – жадно прогудел Орвар. – Убьешь?
– Если не получится привести назад, к правосудию, то да – убью.
Обжора довольно хрюкнул:
– Я и мои друзья готовы предоставить тебе возможность догнать его.
– Как?
– Мы продадим тебе коня. Без него ты никогда не догонишь нигири.
– Я не вижу поблизости никаких лошадей.
– Ты слишком торопишься, мальчик, – пожурила его Дагни, огорченно цокнув языком. – Нет сделки, нет и лошади. Готов купить?
– Мне кажется, что вас не слишком заинтересуют деньги.
– Нет. Нас интересует твой меч.
– Что?! – вскричал Лённарт.
– Заметь, – спокойно продолжила женщина. – Только меч. Нож можешь оставить при себе. Согласись, клинок за коня – не слишком высокая цена. Мы не требуем от тебя невозможного. Это не рука, не жизнь и даже не… душа.
– Не в моем случае, – глухо сказал Изгой. – Оружие мне понадобится.
– Это не так, – возразил Охотник. – Если беглец пересечет границу и уйдет в горы, твой тесак будет совершенно бесполезен.
Лённарт напряженно сжал губы. Без клинка в этих местах выжить тяжело. Но если он откажется, вернуть ребенка будет невозможно, тот навсегда останется с народом Мышиных гор. Среди застывших водопадов, ледяного безмолвия и свинцового неба.
– А что купил у вас нигири?
– Соображает, – одобрительно осклабился Орвар.
– Я не скажу, что он приобрел, прежде чем ушел. – Расмус взял из рук Изгоя остывшую кружку, залпом выпил, смял ее, словно металл был бумагой, и швырнул в костер. – Но покажу то, чем он заплатил нам.
Углежог сунул руку за пазуху и на раскрытой ладони протянул Лённарту шарик – совсем небольшой, бирюзовый, с серебристыми искорками.
– Интересная безделушка, – безразлично заметил Изгой. – Не думал, что вас интересуют стекляшки.
– Открой глаза, человече! – возмутился Орвар.
– Он не может видеть, брат, – урезонила его Дагни. – Нигири заплатил нам остатками своей волшебной силы.
Почему-то Лённарт сразу ей поверил. Расмус между тем убрал шарик и хитро подмигнул:
– Как видишь, он дал нам гораздо более серьезную плату, чем мы просим от тебя. Отсутствие волшебства у нигири, на мой взгляд, вполне оправдывает потерю меча.
– Если знать, что вы ему продали.
– Тебе придется рискнуть.
Изгой помолчал, чувствуя на себе взгляды всех окружающих.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
