– Вот что, девушка, – сказала Роза. – Пойдем-ка, я тебя отведу в нужное место. И там ты купишь себе, ради бога и всех святых, нормальные штаны.
* * *
Место для покупки нормальных штанов оказалось совсем не то, куда бы Магдала зашла, будь на то ее воля. Ворча насчет «проклятой страны», «чертовых луж» и «самой идиотской погоды в мире», миссис О’Ши усадила Магдалу в городской автобус, и они поехали обратно в сторону порта, вышли в какой-то полупромышленной зоне, свернули в переулочки.
– Эти чертовы ирландцы, – бубнила Роза, – понимаешь, если стронутся с места, то бегут куда глаза глядят, но если уж решат откуда не сходить, то будто их там гвоздем приколотили.
Магдала слушала и тихо изумлялась – и старушечьему ворчанию, и даже тому, что манера говорить у Розы сделалась какая-то не та. Жутковато было идти в уже наступавших сумерках по незнакомому городу, когда тебя за руку крепко держит полузнакомая ирландская ведьма…
– Э! Здесь они. Даже вывеску, кажется, чертовы идиоты, не меняли полсотни лет. Разглядеть ничего нельзя… Входи.
На вывеске и вправду разглядеть было ничего нельзя. Но за двойной дверью брякнул колокольчик, и Магдала увидела помещение, не очень светлое, но теплое, с занавесками по углам, со шкафами вдоль стен – полки, полки, а на них аккуратными стопками одежда, полотенца, что-то еще, и напротив входа – неширокий прилавочек, а над ним доска с вырезанной надписью: «Эд Ханрахан». Из-за прилавка на них смотрела средних лет продавщица в голубом рабочем халатике поверх шерстяного темного платья. Магдала поначалу от тепла немного оцепенела, и ее не очень удивляло, что женщина молча смотрит на Розу, а та – на продавщицу.
– Мойра! – «корабельным» голосом сказала наконец миссис О’Ши. – Анна, бабка твоя, что – жива?
– П-померла два года назад, – жалобно отозвалась продавщица Мойра. Она, наверное, ничего толком не понимала.
– А я вот все по морям рассекаю, землю даже топчу, – на два тона ниже проворчала Роза и снова превратилась в старую каргу: – У тебя присесть-то можно? Чаю попить?
– Ой. Ой.
Мойра выбросила на прилавок что-то белое – какие-то полотнища, протянула оттуда табуретку, смутилась и снова ойкнула, но Магдала, опомнившись, быстро табуретку перехватила.
– Туда, туда, в уголочек поставь, деточка, – опять почти жалобно сказала продавщица. – Туда, к столику давай, пожалуйста. А вы… проходите. Чаю? Конечно… Молока?
– Виски. – Роза, кажется, совершенно потеряла терпение с этой глупой Мойрой, которая таких простых вещей не понимает: на дворе глубокая осень, перед нею старуха и плохо одетая девочка, какое уж тут молоко? – И девочке тоже. Прямо в чай. Но сначала помоги ей выбрать штаны.
– Штаны, – эхом отозвалась Мойра. – Чайник. Минуточку. Сейчас.
Она усадила Розу к столику у наружного окна, побежала в задернутый серой шторой угол, и оттуда раздались мирные кухонные звуки: вода полилась в чайник, потом он зашипел на плитке.
Мойра вышла с подносом: заварник, сахарница, пачка печенья. Бутылка торчала из кармана халата. Роза, устало опустив веки, прислонилась к подоконнику, но на Мойру даже в таком виде действовала как змея на кролика.
– Штаны девочке, – скрипуче напомнила старуха.
– Ага. Ага. Пойдем, деточка. Тебя как зовут?
– Магдала.
– Магдала, значит… а это, – Мойра оглянулась через плечо, – бабушка твоя?
– Это Роза, – тихо сказала Магдала, как будто это само собой разумелось. – Это миссис Роза О’Ши, хранительница библиотеки.
Мойра уже довела Магдалу до полок с одеждой. Остановилась и покачала головой:
– Что-то я О’Ши никаких не помню. Откуда ж она, – снова вполоборота взгляд назад, – она-то и меня знает, и бабку Анну, спаси нас Господь, царство ей небесное… – Продавщица перекрестилась. – А ты, девочка…
– Магдала.
– Магдала, ох, боже мой, боже мой. Так ты сама откуда будешь? Смотри, вот такие – а?
Магдала посмотрела на джинсы.
– Нет… а можно вон те посмотреть?
– Да эти гораздо красивее!
– А…
– Девочка лучше знает, – внятно подала голос Роза.
Мойра сокрушенно вздохнула. Тут и чайник засвистел – очень вовремя. Пока Мойра заваривала чай, доставала чашки, наливала-раскладывала, Магдала быстро примерила одну за другой три пары ослепительно синих джинсов, нашла такую, которая по всем статьям понравилась, и прямо в них подошла к столу.
Молча попили чаю. Мойра чаевничать не стала, убежала за прилавок и там что-то тихонько бормотала под нос. Может быть, даже молилась. «Я бы на ее месте, пожалуй, тоже того… молилась бы», – подумала Магдала, глотая едкий от торфяного питья чай.
– Это тебе на пользу будет, – сказала Роза. – Ну, иди, заплати хозяйке за штаны, и пойдем уже. Атилла небось свои дела закончил, да и устала я совсем. Давай.
Магдала пошла расплачиваться, цена была действительно умеренная – даже по ее небольшим деньгам. Мойра суетливо потянула с прилавка те белые полотнища, что разложила вначале, и тут Магдала увидела, что они почти сплошь вышиты. Белым по белому. Теперь уже она сказала: «Ой».
– Вот деньги, возьмите, а это… Это у вас что?
– Не продаю, – сказала Мойра и хотела было спрятать шитье.
– А я только посмотреть. Можно?
Продавщица пристально поглядела на Магдалу, потом в дальний темный угол (уж не плюнула ли через плечо?), вздохнула и оставила одно полотнище на прилавке.
Белый луг. Белые цветы, белый-пребелый виноград. Белый «счастливый» ирландский клевер. Белые веселые длинноклювые птицы между цветущих ветвей.
– Что это? – Магдала подняла голову – совсем другая Мойра стояла за прилавком. Она светилась вся.
– Нравится?
– Очень.
– Дочке платье вышиваю. Замуж отдаем.
– Какая красота.
– То-то же, – с гордостью сказала Мойра. – Это наше такое белое шитье. Ну, ступай, девонька, ступай, Магдала, Бог да Мария с тобой, а то старуха заругает.
– Ничего она не заругает. Это же Роза. Это она так… устала просто. А нам еще в порт, на корабль.
– Уплываете?
– Нет, неделю простоим, ремонт у нас, и боцман приболел… А скажите, Мойра, можно, я к вам завтра днем приду? Я бы посмотрела, как вы это… вышиваете. Если можно. Такая красота.
Мойра зыркнула на миссис О’Ши.
– Если одна, – сказала она шепотом, – то приходи. А то я этой твоей старухи почему-то ужасно боюсь. Еще и фамилия у нее какая-то…
– Фамилия как фамилия, – сказала Магдала. – Да я думаю, она и сама не придет. Она, хоть и здешняя, но что-то эти края не любит. А вы мне тогда адрес дайте, что ли, чтобы я знала, как к вам добраться.
– Это пожалуйста, – нараспев отвечала Мойра и вынула из маленького бюро листовку. – Вот, тут и про автобус написано, какой из порта, какой из города, и мы вот – видишь: «Лавка Ханрахана». Приходи до полудня, но после десяти, до десяти тут у нас торговля, некогда вышивать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
