По некому неофициальному соглашению с семьей Митиата и с мэрией атолла Улиси, партнерство «Ulithi Nami Airspace» (бывшая «Freediving School «Ulithi Nami»), со дня отъезда Рокки, поддерживает в идеальном порядке маленький сад камней, созданный Накамурой. Сохранено даже любимое бамбуковое кресло «атомного координатора» и простенький солнцезащитный зонтик. Возможно, в этом есть что–то символическое.
*********************************
…
Эти последние страницы Жанна дочитывала уже с некоторым трудом, поскольку качка усилилась. В кают–компании автоматически включились люминесцентные лампы. Это значило, что через иллюминатор проникало уже слишком мало света. Предполуденное солнце вдруг оказалось полностью скрыто тяжелыми грозовыми тучами. Было слышно, как вдалеке грохочут почти непрерывные раскаты грома. Струи дождя вперемежку с клочьями морской пены уже заливали иллюминатор так, что сквозь него невозможно было разглядеть, как выглядят волны и что вообще происходит снаружи. О силе шторма можно было судить по тому, что пустая кофейная кружка как будто ожила и принялась самостоятельно ездить по столу. Канадка убрала книжку в сетку сбоку от сидения, затем встала, с трудом удерживая равновесие, доблестно сполоснула свою кружку в маленькой мойке, и поместила в пластиковую сетку, где лежали все кружки этого типа. Она уже собиралось вернуться на сидение, как вдруг «Фаатио» как будто встал на дыбы. Его нос разко пошел вверх, палуба оказалась наклоненной градусов под 30, и Жанна полетела на пол, чуть не врезавшись головой в заднюю переборку кают–компании. Успев выставить вперед ладони, она избежала крупных неприятностей, и уже начала подниматься на ноги на этом перекошенном полу, когда сверху ударило что–то тяжелое, так что весь корабль вздрогнул, и зазвенел, как жестяной барабан. Жанна упала на колено, и тут наклон вдруг начал резко меняться – теперь нос опускался вниз, а корма задиралась вверх. Не успев понять, что происходит, Жанна прокатилась по полу в сторону передней переборки, но успела ухватиться рукой за круглую центральную ножку крайнего правого сидения, и ее развернуло на полу, так что ноги чиркнули по правой переборке. «Фаатио» теперь был сильно наклонен на нос и скользил куда–то вниз. Понимая, что это добром не кончится, она ухватилась второй рукой за ножку соседнего сидения – и очень вовремя. Корабль будто наткнулся на вязкую преграду. Последовал толчок назад, а затем нос вдруг резко оказался на одинаковой высоте с кормой, и начал задираться все выше и выше…
В этот момент кто–то схватил Жанну за плечи и, казалось, почти без усилия, поднял ее на ноги. Она не сразу сообразила, что это Пак Ен. Капитан что–то говорил ей, но она могла сразу сообразить, что от нее хотят ответов на какие–то вопросы. Потом до нее дошло:
— Ты цела? Ничего не повредила? Ты нормально себя чувствуешь? Ты меня слышишь?
— Вроде бы цела. Да, кажется, нормально… Что это было?
— Просто волна, — сообщил он, не обращая внимания на все сильнее наклоняющийся пол (канадка повисла на капитане, как белочка на ветке), — извини, мы мудаки, что тебя не предупредили. Ты точно в порядке?
— Да…Какой же высоты эта волна?
— Всего метров 10, не больше. Мы же еще не подошли близко к зоне критического ветра.
— Всего? – переспросила она, вцепляясь в капитана изо всей силы (потому что «Фаатио» снова испытал удар сверху и, качнувшись с носа на корму, заскользил вниз), — вы хотите сказать, что они станут значительно больше?
— Да, раза в четыре примерно. При ветре 200 узлов…
— O, shit! То есть, скорость ветра будет 100 метров в секунду, а волна – 40 метров?
— Да, поблизости «глаза циклона», — уточнил он, — но мы туда не полезем. Для испытаний нам заказывали ветер 100 узлов. Это удовольствие у нас будет уже в 70 милях от «глаза», как сообщила разведка. Там волна метров 25. Пошли на PuCo, сами увидите на дисплее.
— PuCo? – переспросила Жанна
— Puente de comando, — пояснил он, — Знаешь что, пожалуй, я тебя там и пристрою, в кресле оператора оружия. Стрелять мы сегодня ни в кого не будем, так что оно свободно. И мне будет спокойнее. А то здесь ты опять долбанешься, и получится непорядок. Логично?
Канадка тут же согласилась, что это логично, и через полминуты они уже были на PuCo, как раз под башенкой, которую она разглядела еще в самом начале. Башенка почему–то была прозрачной, хотя снаружи казалась сделанной из того же материала, что и корпус. Заметив недоумение гостьи, штурман Паола Теваке (занимавшая сейчас правое из двух центральных кресел), между делом объяснила:
— Это плексиглас, прозрачный только в одну сторону. Классный фокус. Я читала, что в старой Европе была мода на такие стекла в шкафу: снаружи — зеркало, а изнутри — окно. Типа, если у девчонки два мужчины, то она сначала с одним make–love, потом он лезет в шкаф, и смотрит, как она с другим make–love. По ходу, это их заводит. Прикинь: они в зеркале видят себя в процессе, и знают, что оттуда их видит первый мужчина девчонки.
— Ага! — подтвердил разведчик Ион Валле, сидящий в правом–боковом кресле, — в старых европейских кино про любовь это козырная тема. Типа как наш трио–сноркелинг.
— Интересно, кто с кого слизал? — задумчиво произнес кэп, помогая Жанне устроиться в левом–боковом кресле и добавлил уже для нее, — Ты только вот этот ключик не крути, а то автомат управления оружием включится, а на фиг он нам сейчас…
— По ходу, мы с них слизали, — решил, тем временем, Ион, — Ты сама прикинь: для трио–сноркелинга нужен прозрачный надувной матрац, а их придумали не раньше середины прошлого века. До того даже и пластиков таких не было.
Тем временем, «Фаатио» стремительно взлетел на следующую волну. Ее закрученный гребень, едва различимый сквозь сплошные струи ливня, обрушился на башенку. Затем корабль, вылетев по другую сторону гребня, заскользил вниз, к подножию новой волны, вздымающейся, как огромное, выгнутое ветром, свинцово–серое полотнище.
— Можно без матраца, просто на поверхности, — заметила Паола, — На матраце, конечно, удобнее, но все–таки…
Корабль врезался носом в воду, зарываясь по самую башенку (так что перед глазами оказался бешено бурлящий поток), и вынырнул, снова начиная задирать нос.
— Сказки, — отрезал Пак Ен, — ты сама–то пробовала трахаться на поверхности?
— Почти, — ответила штурман, — В смысле, у самой поверхности и без маски с трубкой.
— Это уже не то, — констатировал Ион.
— Почему не то? Очень даже заводит.
— Есть другая тема, — продолжал он, — наоборот: двое под водой, а третий на плотике.
— Horo–a–here в аквалангах это fiu–fiu, — авторитетно заявил Пак Ен, — разве что на спор.
— Пробовал? — поинтересовалась Паола.
Капитан кивнул:
— А то! На первом гиперфесте на Кваджалейне, мы выдумывали, что бы этакое залепить. Ну и залепили с одной девчонкой – haenyo, из фирмы «Playa Artificial», которая делает искусственные острова. Ящик пива мы с девчонкой выиграли, но так, технически. Без удовольствия от процесса. Хотя в другие разы у нас с ней ого–го что было…
— Надо было без акваланга, — перебил Ион, — тем более, если та девчонка — хэньо…
— Что значит «haenyo»? – спросила штурман.
— Ныряльщицы старой корейской школы, с острова Чечжу, — ответил Пак Ен, — Моя мама тоже оттуда. И два дяди. Я тоже там родился, но совсем не помню. Мы переехали сюда, когда я был маленький. Так повелось, что парни идут в foa–fleet, а девчонки — в busyness–diving. А тебе, Ион, неуд по биологии. Человек так устроен, что без акваланга под водой трахаться не может.
— Кэп, да я сам проверял! — возмутился разведчик, — На атолле Вахага, в прошлом году!
— Вахага, — повторила Паола, вызывая дополнительное окно на компе и набирая название на клавиатуре, — Ага. S21.33 –W136.65. Кольцевой атолл со сплошным барьером, лагуна две с четвертью мили в диаметре и мелкая. Вода, наверное, там просто горячая.
— Точно! После полудня +35 Цельсия, потому все и получается. Если хорошо разыграться на лодке, то потом под водой, 150 секунд — и termina. Синхронный экстаз. Вот и биология.
— Все равно, ни фига не верю… Кэп, у нас на Таити сколько holidays?
— По плану четыре дня, — ответил Пак Ен.
— Ага! От Таити до Вахага 800 миль. Что, Ион, забьемся на двадцатку и слетаем?
— Легко, — ответил разведчик, — Только чур у меня три попытки.
— Годится, — согласилась она, — кэп, дашь флайку ради такого случая?
— Берите, — сказал Пак Ен, — Только не RedYeti, а Orivaa.
— На ней семь часов лететь! – проворчала Паола.
— Ничего. Заодно Херехеретуэ посмотрите. Тоже красивый атолл, как раз посредине. А то когда потом туда выберетесь? Ты в курсе, что нас переводят с Рангироа на Гуадалканал?
— Нет, кэп. А что, правда?
— Ну, я тебе говорю.
Паола снова пробежалась пальцами по клавиатуре компа, и сообщила:
