— Тебе могу признаться. Волос мне добавили. Сделал небольшую операцию. Лысины теперь не в моде… Ты тоже неплохо выглядишь, Мэй, в твои сорок…
— Спасибо, как всегда, ты ужасно галантен.
— Сколько времени мы не виделись?
— Лет десять, наверно… Последний раз — когда я приезжала в отпуск из Москвы.
— Подумать только… Как летит время! Десять лет назад я только разворачивался.
— Ты уже и тогда был миллионером. Твои джинсы сделали небывалую карьеру.
— А сейчас я одеваю полмира, Мэй. Ну, может, немного меньше… И еще, — он снизил голос, — одеваю армии. Настоящие… В наше время военные заказы — это… — он многозначительно поднял палец, — это военные заказы, сокровище мое…
— А в Перу ты что делал?
— У меня там фабрики. Было две, теперь три. Скоро будет четвертая. Сейчас там выгодно вкладывать наши зеленые бумажки. Слушай, Мэй, я к тебе в связи с этой поездкой… Лет двадцать назад, когда я еще работал в “Универсум”, мне однажды пришлось снабдить Стива Роулинга кардинальским облачением из нашего киношного гардероба. Я еще тогда нечаянно, — Бен хихикнул, — залил подол сутаны каким‑то красным соком — ну, был под мухой и залил… Стив куда‑то увез облачение, потом прислал мне обратно по почте. А потом началось… Его обвинили в убийстве кардинала Карлоса де Эспинозы. Меня тоже таскали из‑за этой посылки, будь она проклята, — ничему не хотели верить.
— Я знаю, — тихо сказала Мэй, — Стив мне рассказывал.
— Так представь себе, в Лиме я встретил Карлоса де Эспинозу — того самого, из‑за которого все получилось…
— И о нем знаю, Бен. Это дядя Стива. Он был кардиналом и отказался от сана. По профессии он астроном, работал в обсерватории Ватикана.
— Сейчас он профессор в университете. И понимаешь, на лекциях по астрономии он тоже твердит о мире, о борьбе за мир. И его слушают… Ну так вот… Только ты не волнуйся, Мэй! Он мне сказал, что… Стив жив.
— Да?.. А что ему известно?
— Ты не удивлена? А я думал…
— Бен, я слышала столько небылиц о Стиве. — Мэй вздохнула, опустила голову. — Меня ничем не удивишь. Но все‑таки, что ты узнал?
— Понимаешь, история поразительная. Нас познакомили в Лиме — в смысле, меня с этим дядей… В разговоре я упомянул про его тезку–кардинала, и тогда он… Короче, он сказал, что недавно видел Стива, что Стив написал книгу, что она печатается в Лиме и обязательно станет бестселлером. Там какие‑то разоблачения, и эта книга — вода на мельницу борцов за мир. То есть, не в смысле, что книга — вода, а что она — документ огромного значения. Он — дядя — даже написал предисловие… — Бен выжидающе уставился на Мэй. — Странно, ты, кажется, действительно не удивлена… Тебе что‑нибудь известно?
— Когда‑то давно Стив думал о подобной книге.
— Но сам Стив, Мэй, — ты знала, что он жив?
Мэй заколебалась… “Сказать или нет? Бен был и остался болтуном, но если ему известно об этой книге… И его встреча с дядей Стива. Надо же, такое совпадение…”
— Стива Роулинга давно не существует, Бен, — начала она совсем тихо, — того Стива, которого мы с тобой помним. Тот, кто написал эту книгу, — совсем другой человек…
У Бена округлились глаза:
— Ты хочешь сказать, что кто‑то подшивается под Стива?
— Нет… Просто тот человек не интересует меня.
— Вот что… Тогда понятно. — Бен захлопал глазами, и Мэй догадалась, что он ничего не понял. — Понятно, — повторил Бен не очень уверенно. — Ты извини, Мэй. А я — то думал… Ну, я поеду… Меня ждут.
Уже в передней, когда Бен снова облачился в свой супермодный плащ, Мэй сказала:
— Знаешь, Бен, пожалуй, не стоит никому рассказывать об этой истории…
— Ха… Считаешь меня совсем идиотом?.. Ни–ни… Больше никому… Ну, чао, сокровище мое. Даже не спросил, как ты живешь.
Мэн усмехнулась:
— Живу, как видишь… Все о’кей.
— Любимое выражение Стива, помнишь? Кстати, книга выйдет под псевдонимом. Автор — Джон Смит. Чао!
— Чао, Бен.
Дверь захлопнулась. Мэй задвинула засовы, наложила цепочку. Подумала. “Написал все‑таки… Журналист в нем победил… Ах, Стив, Стив…”
Она снова подошла к окну. Город внизу продолжал искриться огнями. Она вздохнула: “Пожалуй, сегодня уже не заснуть…”.
Присев к столу, она раскрыла свой блокнот на записях последних недель. “…Год выдался особенно тревожный… Угроза нового витка спирали вооружений становится трагической реальностью. Наша администрация во главе с новым президентом взяла курс на грубую силу. В конгрессе обсуждается небывалый военный бюджет — почти миллиард долларов в день на военные расходы. История такого еще не знала. Новые межконтинентальные ракеты чудовищной разрушительной силы; новые самоуправляемые крылатые ракеты с ядерными боеголовками, летящие к целям над самой поверхностью земли; новые самолеты–бомбардировщики; лазерные лучи смерти; новое химическое оружие…” Она взглянула на дату — это запись на последней сессии конгресса. А вот три дня спустя: “В разработку, производство и испытания новых видов ядерного, химического и бактериологического оружия включается все большее число компаний, исследовательских институтов, кафедр, лабораторий, заводов, раскинувшихся по всей территории Штатов — от Нью–Йорка до Калифорнии и от Иллинойса до Техаса и Флориды”. Мэй горько усмехнулась: “Так отвечает Америка на советские предложения о разоружении”.
Несколькими страницами дальше: “Военно–промышленный комплекс растет и разбухает буквально на глазах, черпая без меры из испеченного им лее “ядерного пирога”. Корпорации–киты — “Рокуэлл интернэшнл”, “Дженерал электрик”, “Бендикс”, “Дженерал дайнэмикс”, “Юнайтед текнолоджиз”, “Макдонелл–Дуглас”, “Мартин–Мариетта” — едва справляются с военными заказами на сотни миллионов долларов. Надежно срабатывает машина “отдачи”… Оружейные магнаты, щедро субсидировавшие предвыборную кампанию нового хозяина Белого дома, стригут теперь купоны…”
Мэй покачала головой: “Газеты, захлебываясь, твердят об экономическом чуде, о новом “просперити”, которое идет на смену застою и инфляции. Да, доходы монополий растут, ставки банковского кредита — тоже… Но сквозь эйфорию силы, упоение богатством и, казалось бы, неограниченными возможностями Америки все отчетливее прорывается другое — растущий страх за последствия милитаризации, протесты миллионов простых американцев, требования прислушаться к голосу рассудка, который звучит из Москвы…”
Мэй перелистала еще несколько страниц. Вот последние записи:
“…В Европе, на других континентах и в самой Америке нарастает антивоенное движение. Люди разного общественного положения, с разными политическими убеждениями и социальными идеалами, молодые и старые, мужчины и женщины, люди с разным цветом кожи, говорящие на множестве языков, объединяются в едином устремлении — сохранить мир на своей небольшой планете. Совсем небольшой перед чудовищной мощью и скоростями сил разрушения…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
