Глава 15. ПРИЗНАНИЕ
«Я воздвиг колонну над вратами города Циллидх, и освежевал всех драконов, что восстали, и повесил их кожи на колонну. Некоторых я замуровал в ее основании, некоторых насадил на шипы колонны, а других я привязал вокруг нее цепями из горящего льда… И отрезал я руки и ноги офицерам, благородным предводителям восставших… Многих пленных я сжег огнем, и многих других забрал живыми в свой дом как рабов. У некоторых я отнял пальцы, у других носы и языки, и многим выколол глаза, дабы все познали руку Векта».
— Асдрубаэль Вект
Иллитиан быстро шел потайными путями через подземелья дворца, и его мысли бешено метались. Эль’Уриак призвал его к себе, будто раба, которого кличут для того, чтоб послужить хозяину. От этой мысли во рту появлялся вкус желчи, а глубоко в душе возгоралось неотступное чувство страха. Кселиан и Крайллах пали от рук собственных прислужников. Это не могло быть совпадением: двое самых старых и верных союзников внезапно стали жертвами заговоров после того, как многие века правили своими кабалами. Страх перед нападением рос, пока не пропитал собой каждый момент бодрствования Иллитиана. И даже во сне его преследовали скрытные убийцы, носящие маски самых преданных его слуг.
Судя по всему, опасность только усиливала Эль'Уриака. За те месяцы, что прошли с момента его возрождения, он пережил ни много ни мало четырнадцать покушений, не получив и царапины, а вот нападающие столь добрым здравием похвастаться не могли. Эль'Уриак пользовался грубой психической силой с такой легкостью и простотой, что приводил в ужас тех, кто это видел, и с жестокой эффективностью сокрушал любую угрозу. Многие из наиболее рьяных последователей дошли до того, что славили его, как полубога. Как древний император Шаа-дома мог повелевать такими силами и при этом не подвергаться никаким опасностям из потустороннего мира? Вопрос очень интересовал Иллитиана, но в настоящий момент это было неважно. Простая истина заключалась в том, что Эль’Уриак контролировал ситуацию и выглядел неуязвимым. Чья бы рука не сразила Крайллаха и Кселиан, она, похоже, не могла навредить Эль’Уриаку и по какой-то причине обошла Иллитиана.
Поначалу Иллитиан решил, что Вект прознал о заговоре, что, несмотря на все возможные меры предосторожности, тирану удалось предугадать возвращение Эль'Уриака. Потом появился страх, что Вект пытается обратить древнего императора против самого Иллитиана, атаковав остальных и при этом намеренно оставив его подозрительно целым и невредимым. Недавно Иллитиан пришел к выводу, что за убийствами стоял сам Эль'Уриак. За все эти месяцы шпионы не слышали в городе ни шепотка, ни даже намека на слух, который мог бы указывать на его возрождение, никаких признаков того, что Вект знает об этом.
И вот теперь Эль’Уриак потребовал его присутствия. Иллитиан, великий и благородный архонт Белого Пламени, побежал к нему. Помимо всех своих прочих достоинств, он всегда гордился ясностью интуиции. Он увидел, что его союзников смели в сторону, когда они исчерпали свою пользу, и был намерен не сгинуть в забвении следом за ними. Пока что он должен разыгрывать роль преданного последователя, до тех пор, пока не найдет слабое место Эль’Уриака. Иллитиан успокоил себя мыслью о том, что у него уже есть причина считать, что древний император Шаа-дома не так уж всемогущ, как можно было судить по недавним событиям.
Архонт резко остановился и прервал свои размышления, пораженный открывшимся перед ним зрелищем. Он слышал, что по приказу Эль’Уриака рабы уже долго трудились, раскапывая и расширяя новые области катакомб. Узнав об этом, Иллитиан уделил новости не слишком много внимания, решив, что императору просто хочется слегка расширить свое жизненное пространство, пока он строит планы свержения Векта. Но, похоже, масштаб работ оказался куда больше, чем думал правитель Белого Пламени.
Там, где когда-то всего лишь тянулся узкий коридор, теперь по обеим сторонам простирались вырезанные в скале галереи, теряющиеся из виду вдали. В каждой из них трудились бригады рабов, понукаемых плетями, и еще больше расширяли пространство. Конечно, по сравнению с великолепием и размахом Верхней Комморры это по-прежнему была нора, но сложно было отрицать, что в трудах Эль’Уриака чувствовалась грубая мощь и целеустремленность, какой нельзя было найти среди сверкающих шпилей наверху.
Иллитиан пошел медленнее и сделал скучающий, лишенный интереса вид, наблюдая между делом за ходом работ. Все рабы были свежие, с прямыми и крепкими руками и ногами, их кожа не была чрезмерно испорчена болячками и шрамами, которые у них вскоре должны были накопиться. Иллитиан не знал, что произошло со всеми предыдущими бригадами рабов, поглощенных логовом Эль’Уриака. Он пошел дальше вглубь, размышляя над последними ценными сведениями, которые выяснил о смерти Крайллаха.
Без сомнения, за падением Вечного Царствия стоял именно Морр. Немыслимо, но инкуб, преданно служивший своему хозяину со времен, которые никто даже припомнить не мог, обернулся против него и против всего его кабала. Шпионы Иллитиана сообщили, что произошла безжалостная резня. Теперь кабал Крайллаха уподобился сломанной тростинке, а его немногочисленные и разрозненные выжившие члены всего на шаг опережали завистливых соперников, готовых наброситься на оставшееся у них богатство. Сам Крайллах познал Истинную Смерть, и его тело было полностью уничтожено.
А затем Морр бесследно исчез. Иллитиан тайно посоветовался с Анжевер, которая сказала, что верховный палач Вечного Царствия вернулся в скрытое святилище Архры, Отца Скорпионов. Это было легендарное место, где, как говорят, все инкубы обучаются искусству убийства. Иллитиан не слишком верил в реальное существование этого мифа и решил, что старуха говорила с ним метафорами, имея в виду, что Морр нашел прибежище в рядах братьев-инкубов. Иллитиан многое бы отдал, чтобы узнать, почему же инкубы решили проигнорировать тот факт, что Морр просто переступил через их прославленные обеты подчинения и верности архонтам. Печально, но эта крупица информации тоже оставалась тайной, и если даже старуха знала больше, то отказывалась говорить.
И все же, логично было предположить, что если Морр совершил убийство по велению Эль'Уриака, он должен был прийти и забрать свою награду. В целом более вероятно было, что Морр убил своего архонта за нарушение каких-то малоизвестных аскетических предписаний, в которые верили инкубы. А то, что он сбежал к своим сородичам, намекало, что это касается неких дел чести. Вечное Царствие покорно подстраивалось под махинации Эль'Уриака, но теперь оно было утрачено для него. Для Иллитиана было очевидно, что имело место вмешательство какой-то другой стороны, и он мог только надеяться, что это не Асдрубаэль Вект.
После галерей проход сужался и снова переходил в более привычные катакомбы, но даже здесь были сделаны новые, перекрещивающиеся с основным коридоры. Повсюду слышался гул низких голосов и звуки торопливых шагов. Трижды Иллитиана останавливали заносчивые воины-вернорожденные и заставляли его объяснять, что он тут делает. Когда он сообщал свое имя и намерения, они начинали вести себя довольно почтительно, но от этих происшествий и без того дурное настроение архонта ухудшалось еще сильнее. Он тщательно контролировал свои эмоции, ярко помня, как Кселиан недавно лишилась милости Эль’Уриака.
Клинки Желания выжили как кабал, но благодаря ли тому, что тиран приглядывал за ними в этот критический момент, или несмотря на это — мнения разнились. Сразу после гибели Кселиан на трон поднялась новая правительница, причем с минимумом кровопролития. Никак не унимались мрачные слухи, что непосредственно перед смертью Кселиан поддалась приступу безумия, но ужасные повреждения, нанесенные ее телу, не позволяли произвести какое-либо обследование. Ее воскрешение обещало стать невыгодно продолжительным по многим причинам, пояснять которые никто не утруждался. Иллитиан даже начал подозревать, что гемункулов Кселиан подкупили, чтобы те не дали ей возродиться или, по крайней мере, оттянули этот момент.
Архонт весьма сожалел о том, что услуги Беллатониса более недоступны, так как тот сам был заперт в одном из собственных саркофагов с тех пор, как вызвал неудовольствие Эль’Уриака. Во время возрождения мастер-гемункул получил жуткие травмы, его кости, расщепившись, во многих местах пронзили органы. Развалины сказали Иллитиану, что понадобятся недели, чтобы восстановить их хозяина, и отказывались пробуждать его до срока. Тот, впрочем, почуял в их словах обман, примесь страха, говорящую, что они что-то скрывают. Несомненно, они тоже подчинялись Эль’Уриаку.
Беллатонис мог бы докопаться до сути или, по крайней мере, хотя бы вернуть к власти Кселиан. На опытный взгляд Иллитиана смена правления Клинков Желания произошла слишком уж гладко, верный признак того, что кто-то неплохо поработал за кулисами, чтобы все было как надо. И он не сомневался, что новый архонт Клинков Желания поклялась в верности Эль’Уриаку и телом и душой. Кселиан столь эффективно уничтожала соперников из собственного рода, что остатки ее дома теперь были всего лишь беспомощными пешками и номинальными лидерами. Пройдет много времени, прежде чем дом Кселианов снова достигнет какой-то значимости в Комморре, если это вообще произойдет. Из всего старого альянса благородных домов теперь лишь Иллитиан с своим Белым Пламенем был свободен действовать.
