— Семь лет назад, — парировала Магда, — ты обманом захватил Ордулу.
— Но ты оттуда сбежала, — настаивал Флегонт. — Тебе помогло колдовство и сейчас ты прибегла к нему же.
— Госпожа, объяснись, — попросил седой кнехт.
— Отец Менлиус, — охотно начала Магда, — когда его звали ещё братом Фленонтом, — захватил Ордулу, в которой я жила тогда милостью барона цур Фирмина. Брат Фленонт назвал меня ведьмой и приказал запереть в дровяном сарае, не дав ни еды, ни питья, ни постели. Он собирался меня пытать, чтобы я донесла на его милость барона цур Фирмина. Ночью, когда шайка примкнувших к самозванцу разбойников, перепилась, один добрый человек сбил с двери сарая доски и вывел меня наружу. Вижу, отец Менлиус уже не боится признаться в своём преступлении.
— Мы обшарили всю округу, — напомнил Флегонт. — С собаками! Тебя же и след простыл! А позже у нас сбежали заложники — и тоже из-за твоего колдовства!
— У тебя всё время кто-то сбегает, отец, — неодобрительно произнёс седой кнехт. — Занимался бы ты своим делом.
— Надо немедленно пуститься на поиски, — вместо ответа потребовал священник.
— У меня приказ рыцаря цур Ортвина, — покачал головой седой кнехт. — Велено довезти до Сетора тебя и госпожу Бертильду. Мне нет дела до твоего пленника. Если он тебе так дорог, твоим людям надо было его лучше стеречь.
— Мы никуда не поедем, пока не вернём пленника, — настаивал Флегонт.
— Воля твоя, отец, — покачал головой кнехт. — Не поедешь сам, повезём силой.
В это время одним из последних растолкали Куно. Когда ему растолковали, что случилось, он просиял и расхохотался.
— Так им и надо, братьям-заступникам! — заявил мальчишка. — Нечего было к честным людям на дороге приставать!
К нему подскочил Флегонт.
— Ты что-то знаешь, мальчишка! Говори! Куда вы дели еретика?
— Ничего я не знаю! — буркнул Куно. — Ты совсем спятил, монах! Ехал бы себе, сам бы сторожил своего еретика, глядишь, сейчас никто не мешал бы за ним гоняться.
Неизвестно, что ещё бы наговорил Флегонт, но дверь распахнулась и в дверь вошёл воин, одетый так чудно, что все присутствующие уставились на него во все глаза. Были на нём странные просторные штаны в жёлто-сине-алую полоску и такая же накидка поверх доспеха. Голову пришедшего венчал чёрный берет, украшенный ярким пером.
— Эй! — позвал он. — Хозяин! Подавай на стол всё, что есть в твоей лачуге! Принимай гостей!
В открытую дверь Магда увидела человек двадцать, одетых точно в точно такие же полосатые наряды, только без перьев на берете. Видимо, какой-то отряд, но какой и чей — этого ведьма не знала. Флегонт, увидев их, переменился в лице.
— Мир тебе, добрый человек, — поприветствовал он воина. — Ты из гвардии святейшего папы?
— Да, отец, — со странным шипящим акцентом ответил воин. — Я вахмайстер Тебес.
— Я отец Менлиус из святого ордена братьев-заступников, — представился Флегонт. — Вас послал сюда не иначе как сам Заступник! Нам нужна ваша помощь! Эти миряне препятствуют исполнению святого долга. Они защищают ведьму, которая помогла сбежать опасному еретику…
Он осёкся. В дом вошёл невысокий монах со смуглым лицом.
— Мир тебе, — приветливо поздоровался монах с Флегонтом и повернулся к кнехтам и Магде. — Мир и вам, добрые люди.
— Мир тебе, — без особой радости проговорил Флегонт. — Кто ты такой?
— Я посланец святейшего папы отец Сергиус, — еле заметно улыбнулся монах. — Продолжай. Что ты говорил про еретика? Не того ли самого, который убил заложника из Нагбарии?
— Его самого, — настороженно ответил Флегонт.
Монах отвернулся от него и повернулся к Магде.
— А ты, дочь моя…
— Я Бертильда, дочь рыцаря Криппа цур Лотарина, — представилась Магда, не решаясь ни лгать, ни говорить всю правду. — Мы с моим слугой совершали паломничество на север, в храм святого Зераса, чтобы помолиться за благополучное возвращение его милости барона цур Фирмина, в чьих владениях мы живём. Братья-заступники напали на меня в Ортвине, пытались похитить и обвиняли перед людьми в страшных грехах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Она ведьма, — настаивал Флегонт. — Чёрной ворожбой она усыпила всех на постоялом дворе и освободила пленника, которого мы везли на допрос в монастырь святого Агостона.
— Усыпила, говоришь? — заинтересовался отец Сергиус. — Как она это сделала?
— Я не знаю, как это произошло, отец, — вмешался седой кнехт, — но мы почувствовали странный запах, а потом все стали слабеть и засыпать один за другим. Проснулись на рассвете, а пленника нигде не было.
— А ты…
— Я Отто, десятник кнехтов славного рыцаря цур Ортвина, — представился седой кнехт. — Мы сопровождаем благородную госпожу Бертильду и отца Менлиуса на суд в Сетор, чтобы их рассудили бароны.
— Усыпила, говоришь… — задумчиво повторил отец Сергиус. — В городе Сеторе на дом баронессы цур Фирмин напали разбойники и с ними были братья-заступники. Прежде чем напасть, они пытались усыпить нас с помощью сонного дыма. Вы всегда прибегаете к нему для своих дел, отец Менлиус?
— Братья-заступники никогда…
Отец Сергиус от него отвернулся.
— Я так и думал, — сказал он пришедшему с ним гвардейцу. — Они похитили преступника, чтобы он не мог разоблачить их на суде баронов. Арестуй всех братьев-заступников на этом дворе, сын мой. Сколько их тут?
— Восемь, отец, — ответил Отто.
— Прекрасно. Это их телега стоит во дворе?
— Да, отец.
Магда не верила своим ушам. Явился какой-то священник и… что?… арестует брата-заступника?.. С каких пор святоши воюют со святошами?! Хотя… помнится, брат Полди… что-то там было…. Магистр… как его… Эртвин… но ведь это братья-заступники всех сильнее, разве не так?..
— Возвращайся домой, дочь моя, — посоветовал ей отец Сергиус. — Сейчас неспокойные времена, неподходящие для паломничества, что до барона цур Фирмина, то твоя мольба уже услышана и вскоре он вернётся домой.
Что-то шевельнулось в душе ведьмы. Что-то…
Барон.
Алмарик.
Вернётся домой.
К ней.
Увидит, какого сына она ему родила.
Нет.
Да.
Нет.
К кому бы он не вернулся, но только не к ней.
Она просила его не уезжать…
— Ты не рада? — поднял брови папский посланец.
— Рада, — кивнула Магда.
— А кто ты ему, дочь моя? — немедленно спросил отец Сергиус.
— Она его девка! — вмешался Флегонт. — Распутная ведьма, которая приворожила барона и склонила к своим грязным обрядам.
Куно в стороне что-то шепнул насчёт зависти и кнехты расхохотались.
— Позавтракаем и двинемся дальше, — решил отец Сергиус. — Отто, передайте вашему господину, что отца Менлиуса будет судить святая Церковь.
Отто обрадованно поклонился.
— Отец! Господа! — запричитал хозяин, когда на него, наконец, обратили внимание. — Душегуб-то, которого монахи с собой везли, украл все колбасы из кладовой! Мне вас и накормить-то нечем!
— Вот беда-то, — живо откликнулся отец Сергиус. — И ничего не осталось? Кашу тоже душегуб сожрал?
Кнехты расхохотались.
— Иди, иди, сын мой. Подай что есть, хоть бы и самой простой пищи.
Магда почувствовала на себе пристальный взгляд монаха и отвернулась.
Всё получалось даже лучше, чем она смела мечтать.
Виль свободен, её никто ни в чём не подозревает…
— Дочь моя, мы можем поговорить? — вежливо спросил её папский посланец.
Магда настороженно кивнула. Ничего она со святошей обсуждать не хотела. Но откажи-ка такому, когда у него отряд из двадцати человек и они даже братьев-заступников арестовывают!
В зале гвардейцы деловито вязали братьев-заступников и Магда провела монаха в свою комнату. Куно, тоже насторожившись, пошёл за ними.
— Это твой слуга? — приветливо спросил отец Сергиус, кивая на мальчика.
— Слуга, — подтвердил мальчик.
Монах осенил его священным знаком.
— Как тебя зовут, сын мой?
— Я Куно. Моя мать держит трактир в Латгавальде в Фирмине.
