Ханна поняла, что фатально ошиблась в своем избраннике. Он не был принцем из её снов. Ему вообще до принца было, как до Луны пешком.
Когда узнал, что девушка беременна, а случилось это уже после возвращения с курорта, Курт первым делом поинтересовался, какова вероятность того, что отец ребенка – именно он. Ханна на время потеряла дар речи от такой наглости. Разумеется, она все прекрасно понимала. Знала, что особого восторга новость не вызовет, но и на такую реакцию тоже не рассчитывала. Она точно знала, чей это ребенок, она надеялась на понимание, а наткнулась на стену равнодушия. На первых порах. Затем вмешались родители, и ситуация начала усугубляться. Прижатый к стене, Курт все равно умудрялся каким-то чудом от ответственности отмазываться, уходил от прямого ответа, а потом, отлавливая девушку в школе, неизменно шипел ей в лицо гадости, выплевывал обвинения, будто она сама себе этого ребенка сделала, а не он на пьяную голову решил, что все и так обойдется. Ханна тогда тоже не особо хорошо соображала, вот и поддалась на уговоры. На выходе оба получили неприятную для себя ситуацию. Курт, узнав о перспективе стать отцом в свои неполные восемнадцать, принялся гнобить будущую мать своего ребенка. Поддержки от него при всем желании невозможно было дождаться.
Кляйн и перестала. Так только нервы портила, да постоянно слезы лила. Она видела свое будущее в ином ключе. Там не было места ребенку. У нее была в приоритетах блестящая карьера, а не сопливый пупс, орущий каждые несколько часов, о котором необходимо проявлять заботу. Любить, заботиться, стараться дать ему все самое лучшее, а ещё воспитывать. Как она могла заботиться о ком-то, если сама еще совсем ребенок? Жизни не знает, образования не имеет, обеспечивать себя и ребенка не сможет. Конечно, решение всех проблем ложилось на плечи родителей Ханны. Они могли дать своему внуку все. Вот только отца они ему найти не могли. Они считали необходимым наличие обоих родителей у ребенка, иначе семья – не семья.
– Но он не хочет на мне жениться, – всхлипывала девушка, в очередной раз слушая наставления родителей. – Не нужно его заставлять, все равно ничего не добьемся своими словами.
– У ребенка должен быть отец, – назидательно выдавала мать.
– Не хочет – заставим, – говорил уверенно отец.
Ханна пыталась их переубедить. Ни разу не достигла успеха в своих начинаниях.
А потом еще этот скандал в школе разразился, когда Керри сама бросила Курта. Кажется, расставание с Дарк сделало его ещё невыносимее. Курт чувствовал себя оскорбленным, да и как не чувствовать, если даже его друзья посмеиваются над горе-любовником. Он столько легенд им рассказал, и все оказались выдумкой, не имевшей под собой реальной основы. К тому же, Керри не ушла в пустоту. Она бросила его ради другого парня. Это тоже было важным пунктом, ударившим по самооценке Курта. Почему-то он был уверен, что на Керри никто, кроме него не польстится. Но нашелся любитель.
Срывал свою злость тоже на Ханне. Она теперь стала основной куклой для битья.
Девушке временами казалось, что весь мир ополчился против нее в тот момент, когда она узнала о своей беременности. Ханна собиралась делать аборт, но родители запретили ей даже думать об этом. На её протестующие заявления ответили тем, что нередко искусственное прерывание беременности оканчивается бесплодием, так что лучше ей подумать и не делать поспешных выводов. После долгих уговоров девушка все же согласилась оставить ребенка. Уже много раз успела она поменять свое мнение. Хотелось послать весь мир в пропасть, избавиться от источника своих проблем, но потом в ней вспыхивал материнский инстинкт, и она понимала, что не сможет этого сделать. Даже, записавшись на прием, все равно не сможет перешагнуть порог кабинета, позорно сбежит. Да, срок минимальный, опасности почти никакой нет, но, тем не менее, она все равно не решится на такой поступок.
Все усугублялось тем, что в школе началась настоящая травля. Она перешла дорогу Курту, и он теперь старался испортить девушке жизнь. Будто того, что сделал раньше – недостаточно. Те, кто раньше называл себя подругами, сейчас проходили мимо, гордо вскинув голову, а Гретхен, местная звезда, известная своим, не в меру длинным языком, не упускала возможности, при случае, бросить мимоходом фразу о девушках, которые совершенно не умеют ценить себя и ложатся под первого, кто только поманит их к себе. Керри только удивленно хмыкала, наблюдая за этими попытками Гретхен блеснуть интеллектом. Уж кто бы рассуждал о подобных ситуациях, да только не она. Когда Дитрих вытирал об нее ноги, открытым текстом говоря, что ничего, кроме отвращения к ней не чувствует, она все свои эмоции засовывала поглубже и продолжала улыбаться ему в лицо. Кивала головой, как китайский болванчик, повторяла, как заведенная, слова любви, чем лишь сильнее Ланца бесила. И теперь она что-то говорит о цене. Да сама же себя вела, как дешевка.
Все можно было бы понять, люби она Ланца, на самом деле. Так ведь не любила. С её стороны намеков даже на чувства не было. Ей просто нравилось занимать место рядом с парнем, считавшимся одним и школьных королей. Фактически сама ему себя навязывала, в то время как Ханна ведет себя достойно. Не пытается шантажировать Курта, не стремится привязать его к себе, даже родителей просит оставить парня в покое, чтобы облегчить жизнь, как ему, так и себе. Керри понимала, что без корыстного интереса здесь тоже не обходится. Кляйн хочет начать жить нормальной жизнью, а не ходить по школе, как заключенная под наблюдением, в колонии строгого режима. Когда каждый взгляд, жест, слово расценивают иначе, видят в нем двойное дно и скрытый смысл. Когда хочется забиться в темный угол, чтобы никто не видел. И плакать. Но и в этот угол приходят «доброжелатели» со своими мерзкими нравоучениями. Они считают свои слова именно нравоучениями, на деле же дальше оскорблений так ни разу и не продвинулись. Им хочется заставить девушку рыдать, захлебываться собственными слезами, а она пока не доставила им такого удовольствия. Ходит по школе, как ни в чем не бывало. Задумчивая, тихая, не то, что прежде. Но все равно никак не исчезнет. Продолжает нервировать местную знаменитость одним только фактом своего существования.
Первое время Керри старалась игнорировать все, что происходило вокруг, а потом не выдержала и вступилась за одноклассницу. Почему-то сейчас Дарк видела в Ханне отражение себя. Совсем недавно она сама точно так же волочилась за Куртом, понимая, что не нужна ему, но все равно не могла заставить – отпустить. Слишком долго шла к своей цели, жаль было отпускать завоеванное потом и кровью счастье. Все решилось само собой, конечно, но, если бы не добрые родители, если бы не поездка... Сейчас Дарк даже думать об этом отказывалась. У нее новая жизнь, новые интересы, новые стремления. В них нет места самоуничижению и возвышению своей второй половинки. Не стоит говорить, что любовь губит, и от нее нужно убегать. Любовь – прекрасна. Следует лишь соблюдать во всем меру и в нужный момент останавливаться. Не делать другого человека смыслом своей жизни.
