– Так что это была обычная дружба, без эротического подтекста, – подвел итог Эшли, поворачиваясь лицом к Эмили.
– Да, понимаю, – согласилась она, стараясь не сорваться раньше времени. Не налететь на Паркера с расспросами на тему его личной жизни, чтобы не показаться равнодушной сволочью.
– А что у тебя в жизни нового, помимо окончательного переезда в Лондон?
– По сути, ничего особенного не происходило, – отозвалась Эмили, понимая, что жизнь её все это время была удивительно скучной. – Я ходила в школу, ездила на конференцию, но это ты и так знаешь, пыталась занять свое свободное время, отправившись в секцию по занятиям танцами. Ничего не вышло. Они меня быстро утомили.
– Что за танцы?
– Классические бальные.
Эшли хмыкнул. Эмили это заметила и нахмурилась.
– Что-то не так?
– Странно.
– Почему?
– Они совсем не вяжутся с твоим образом.
– Видимо, потому и бросила. Всему, что делаешь, нужно посвящать себя целиком, а у меня нет желания с головой погружаться в мир бальных танцев. Но, впрочем, не будем обо мне. Как у тебя дела на..., – Эмили сделала выразительную паузу, вскинула взгляд на Эшли и добавила решительнее: – личном фронте?
Паркер снова хмыкнул, словно подсознательно ждал этого вопроса.
– А у тебя? – вопросом на вопрос ответил, спустя некоторое время.
Бланш уже начала тяготиться заданным вопросом. Он будто в пустоту прозвучал, а не к конкретному человеку оказался обращен.
– Всё по-прежнему, я одинока.
– У меня есть девушка, – произнес Эшли спокойным тоном.
Впрочем, у него и не было повода нервничать. Все логично. Вряд ли он стал бы хранить верность Эмили, зная, что она его не ждет и ждать не собирается. А все время, что они общались, она активно подчеркивала свою независимость и желание оставаться свободной, даже находясь в отношениях.
– Здорово, – улыбнулась Бланш, старательно маскируя за улыбками свое разочарование. – Нет, правда, здорово. Она учится вместе с тобой?
– Нет.
– Вот как? Где же вы тогда познакомились?
– Это не важно, – усмехнулся Паркер, вспомнив о том, какие события послужили началом его знакомства с Керри. – На самом деле, она – сестра моего соседа. На фоне этого соседства и познакомились.
– Она живет в соседнем доме?
– Не совсем.
– Как это?
– В соседнем доме живет её брат.
– А, – протянула Эмили. – Просто девочка заглянула в гости к брату, а потом и с тобой познакомилась, верно?
– Да, – не стал вдаваться в подробности Эшли.
Эмили хотелось посмотреть на свою соперницу, а потом уже, исходя из полученной информации, строить планы по её устранению. Действовать по обстоятельствам, что называется. Либо подружиться, либо начать открытую войну.
– Я рада за тебя, – улыбнулась Эмили, поднимаясь с кровати.
Оставаться тут – резона больше не было. Признаваться в любви Паркеру бессмысленно, он все равно не сможет оценить её чувств. Однако, сидеть, сложа руки, она не собиралась. Нужно было подумать обо всем, расставить приоритеты и решить, как поступать дальше. Что сделать с наглой девчонкой, сумевшей так быстро перетянуть Эшли на свою сторону?
– Ты меня не проводишь? – поинтересовалась, оборачиваясь у выхода.
– Провожу, – все так же равнодушно ответил Паркер.
Эмили едва не расплакалась от отчаяния. Она надеялась на теплый прием. Равнодушие со стороны Эшли стало для нее серьёзным ударом.
Глава 18. Будни Керри Дарк.
Может ли человек, который большую часть своей жизни провел, прячась за чьей-то широкой спиной, однажды прийти к выводу, что ему хочется стать самостоятельным, уметь постоять за себя и достойно отвечать своему оппоненту? Не прибегая к помощи посторонних, разумеется. Можно ли в одно мгновение осознать свои скрытые возможности и измениться? Пока ещё неизвестно, в лучшую или в худшую сторону. Загадывать наперед – дело неблагодарное, можно очень легко ошибиться, а потом искать, да так и не найти правильную дорогу, ошибочно проигнорированную ранее.
Жизнь умеет преподносить сюрпризы, а еще она отменный стратег. Умеет, когда нужно, встряхнуть, когда нужно – погладить по голове, поощряя. С ней бесполезно спорить, все равно она все сделает по-своему. Можно сколько угодно противиться, сопротивляться, но от судьбы не уйдешь при любом раскладе. Что предначертано, то и сбудется.
Отстояв очередь в школьной столовой, Керри расплатилась за покупку, подхватила поднос и направилась к отдаленному столику, рассчитанному на двоих человек. Там сидела Ханна Кляйн, с недавних пор записавшаяся в подруги Керри. До этого упорно не замечавшая Дарк, считавшая слишком скучной для того, чтобы тратить время на общение с ней. На самом деле, негатив в сторону Керри легко оправдывался симпатией Ханны к Курту, который в тот момент официально считался парнем Керри, а неофициально был «достоянием нации», стремясь осчастливить собой каждую, кто только протянет руки к своему кумиру, в надежде получить заветный кусочек счастья.
Теперь, когда почти вся школа отвернулась от Ханны с легкой подачи Курта, рядом с девушкой никого не осталось, только Керри.
Когда-то Кляйн завидовала своей сопернице, считая, что той невероятно повезло стать девушкой такого привлекательного, интересного парня, слывшего душой компании. Очутившись на её месте, поняла значение пословицы: «хорошо там, где нас нет». Курт при ближайшем знакомстве оказался не так уж прекрасен. Позолота слезла, осталась только чернота, до этого момента тщательно скрываемая от посторонних глаз, но отлично видная всем, кто был близко знаком с Куртом.
Ханна помнила свой восторг в момент, когда узнала, что Керри не может отправиться вместе с ними на курорт, проведет каникулы у родственников, в другой стране. Это был шанс. Один на миллион. Тот самый, о котором Кляйн так мечтала, каждый вечер, ложась в кровать. О котором молила каждое утро, просыпаясь.
В Курта она влюбилась давно. Это случилось еще в средней школе, когда в классах только-только начали обозначивать свои позиции негласные лидеры. Некое распределение ролей, когда становится понятно, за кем школа будет наблюдать с придыханием, а кого начнет игнорировать. Курт тогда казался самой яркой звездой на школьном небосклоне, лучше которого никого не было и не будет. Он долгое время держался особняком, никому не отдавая предпочтения. Долго, придирчиво выбирал. Впрочем, окружающие позволяли ему это делать. А, если дать человеку свободу действий, не стоит в дальнейшем пенять на то, что он ведет себя излишне развязно, наплевав на всех, кто его окружает. Курт был уверен, что весь мир обязан вращаться вокруг него, а все, кто с этим не согласен, попросту завидуют его светлейшей персоне.
