Не помню точно.
— Тогда не будем их трогать.
Обычного человека при виде жутких талисманов пробрал бы ужас, а те, у кого совсем не было ни капли смелости, наверняка от страха сорвали бы все бумажки. Ся Жубэй как раз подпадала под категорию последних, и если бы не Ли Дунъюань, она бы уже избавилась от всех талисманов под своей постелью.
Пока они осматривали комнату, как раз подошло время обеда. Однако, выйдя в коридор, четверо застали ссору соседей из другой комнаты.
— Ты больной? Зачем оставлять здесь эти штуковины? А вдруг они привлекут нечистую силу? — говорящий сжимал в руке ворох красных талисманов. Судя по всему, они тоже нашли их у себя в комнате.
Собеседник с явным недовольством ответил:
— Если так боишься, то срывай под своей кроватью! Я вот не боюсь! Ты думаешь, это привлекает нечисть, а я думаю, что отпугивает!
— Псих ненормальный! Не о чём мне с тобой разговаривать. Вот и будешь спать на той кровати! А я не собираюсь делить с тобой комнату! Сяо Цинь, мы будем жить в другой. — Мужчина со злостью бросил талисманы в мусорную корзину. — Отпугивают нечисть! И как ты только до этого додумался? Да здесь каждая собака только и мечтает поскорее нас извести, кто бы стал помогать тебе отпугнуть тварь? — договорив, мужчина отправился в другую комнату вместе с ещё одной девушкой, а их бывший сосед сердито захлопнул за ними дверь.
Жуань Наньчжу и остальные стали невольными свидетелями этой сцены, а Ся Жубэй, которая и без того была напугана, испугалась ещё больше и дрожащим голосом заговорила:
— Мэн-гэ, а вдруг они правы? Что если те штуки правда притягивают тварей…
Ли Дунъюань ещё ничего не успел сказать, как Жуань Наньчжу прильнул к Линь Цюши и, копируя тон Ся Жубэй, захныкал:
— Линьлинь-гэ, я так испугалась!
Линь Цюши:
— …
Чего ты испугался? Что не поступишь на актёрский факультет?
Стоило Жуань Наньчжу прижаться к другому мужчине, и взгляд Ли Дунъюаня подобно кинжалу метнулся к Линь Цюши.
Линь Цюши:
— …
Дружище, можешь таращиться сколько угодно, не поможет!
Ся Жубэй, видя, что Ли Дунъюань не обращает на неё никакого внимания, закусила губу и приготовилась заплакать. Если бы дело происходило в предыдущем мире, возможно, ей удалось бы добиться хоть слово утешения от Ли Дунъюаня, но, на беду девушки, здесь присутствовал Жуань Наньчжу — белее самого белого лотоса. Он стыдливо опустил прекрасные глаза, в которых отразились слабые блики слёз, чуть закусил губу и сказал:
— Я постараюсь не бояться.
Выражение лица — абсолютно одинаковое, но убийственная сила Жуань Наньчжу при этом возросла в десять раз. Даже Линь Цюши, зная, что перед ним его шеф, не выдержал и приобнял Жуань Наньчжу за плечо, мягко успокаивая: «Положись на меня»… Что уж говорить о Ли Дунъюане.
Тот стоял с таким лицом, будто желал бы оторвать Линь Цюши руку, лежащую на плече Жуань Наньчжу, и заменить своей.
Тем временем Жуань Наньчжу и Ся Жубэй тоже незаметно общались взглядами.
Ся Жубэй: Твоя взяла, стерва. Ну подожди у меня.
Жуань Наньчжу: Ладно, подожду. Как страшно.
Линь Цюши, конечно же, не замечал разбушевавшихся между девушками волн. Он всё размышлял, для чего нужны те талисманы, отпугивают они тварей или же имеют другое назначение? Стоит ли их сорвать? И что случится, если это сделать?
Как раз наступило время обеда, и четвёрка, по дороге беседуя, направилась в столовую.
В колледже насчитывалось немало учеников, все места в столовой оказались заняты. Линь Цюши впервые видел за дверью такое людное место, ему даже показалось, что они находятся вовсе не в каком-то жутком мире.
— А мне, наоборот, ужасно страшно, — так ответил Жуань Наньчжу. — Кто знает, что на самом деле собой являют все эти люди.
Ли Дунъюань, не продолжая темы, лишь улыбнулся и спросил, чего Жуань Наньчжу хотел бы поесть.
Жуань Наньчжу:
— Я буду то же, что и Линьлинь-гэ.
Ли Дунъюань:
— …
Линь Цюши:
— …
Дружище, умоляю, не надо так таращиться, я тут правда ни при чём.
В итоге перед каждым из четверых стояла тарелка лапши. Причём порция Жуань Наньчжу отличалась от остальных — Ли Дунъюань специально купил ему два яйца вместо одного.
Ся Жубэй, глядя на эти яйца, чуть не стирала зубы в порошок. Она наверняка питала чувства к Ли Дунъюаню, но тот не отвечал ей взаимностью. Девушка считала, что если намертво к нему привяжется, однажды мужчина сдастся, но тут откуда ни возьмись выпрыгнула какая-то Чжу Мэн! И пусть бы она отличалась только красивой внешностью, но характер у неё оказался такой шалавистый… А ведь за всю жизнь Ся Жубэй не приходилось встречать девушек шалавистее себя самой.
Жуань Наньчжу неторопливо поглотил яйца, после чего поблагодарил Ли Дунъюаня.
Тот с улыбкой ответил:
— Главное, чтобы ты была счастлива.
Но бесстыжий Жуань Наньчжу ляпнул в ответ:
— Вот бы откушать яиц Линьлинь-гэ, я была бы ещё счастливее.
Ли Дунъюань:
— …
Линь Цюши приучился в таких случаях делать каменное лицо. Он понимал, что от роли в спектакле, уготованной ему Жуань Наньчжу, сбежать не получится. Но вообще-то, что это за шутка про яйца? Жуань Наньчжу, ты не мог бы выражаться яснее, чтобы не вводить людей в заблуждение?
За обедом они поспрашивали учеников, не случалось ли в колледже в последнее время чего-нибудь странного.
Большинство отвечали как-то растерянно. Но когда расспросы добрались до ученика третьего класса3, он немедленно поменялся в лице, бросил «я ничего не знаю», взял свой поднос и направился прочь.
3Образование старшей ступени включает всего три класса.
Но Ли Дунъюань не дал ему уйти.
— Дружок, я ещё не всё спросил, — мужчина улыбался и выглядел весьма дружелюбно, однако при этом от него исходила такая энергия, что никому бы и в голову не пришло назвать его добрым и мягким. — А ты вот так уходишь. Не очень-то вежливо, тебе не кажется?
Мальчик ответил:
