Дунъюань.
— Я тоже так думаю, — сказал Жуань Наньчжу. — Попробуешь угадать, сколько?
— Двое.
— Линьлинь, а ты как считаешь?
Линь Цюши как раз тихонько играл в телефон и вовсе не слушал, что говорил Жуань Наньчжу. Поэтому просто хмыкнул в ответ.
Жуань Наньчжу свесил голову с кровати и обиженно захныкал:
— Ты только и знаешь, что играть в свои игрушки, а на меня вообще не обращаешь внимания.
Линь Цюши:
— …А я что, я ничего.
— И о чём я только что спросила?
— …
— Хм, мужчины.
Линь Цюши в момент почувствовал себя беспомощным.
Впрочем, Жуань Наньчжу лишь пошутил, он не собирался по-настоящему обвинять Линь Цюши. Они ещё немного поболтали, потом погасили свет и заснули.
Перед тем как погрузиться в сон, Линь Цюши про себя взмолился — только бы не проснуться ночью из-за каких-то звуков. Ему очень не хотелось увидеть, что эти звуки издаёт.
***
Мужчина по имени У Сюэлинь лежал на кровати и никак не мог успокоиться — стоило ему вспомнить случившееся днём, злость заполняла мысли.
Он уже объединился с двумя другими членами команды и даже заселился в комнату, но в итоге пары минут не прошло — внутри обнаружилась гора красных талисманов, приклеенных к внутренней стенке шкафчика и под матрацем. От одного их вида бросало в дрожь.
Увидев талисманы, У Сюэлинь первым же делом принялся их срывать.
Но один из его напарников запротестовал:
— А что если они отпугивают нечистую силу? — так он сказал. — Тогда если сорвём их — нам конец!
У Сюэлинь отнёсся к его словам с крайним пренебрежением.
— А что если они притягивают нечисть?
Мужчина сорвал абсолютно все талисманы со своей кровати и выбросил в мусорное ведро.
Но напарник наотрез отказался делать то же самое.
Тогда У Сюэлинь окончательно вышел из себя и велел девушке из их группы, которая от страха вся дрожала, отправляться вместе с ним в другую комнату. Мужчина был твёрдо уверен, что те талисманы ничего хорошего в себе не несут и наверняка притянут тварь. Поэтому первым делом, переехав в другую комнату, он сорвал и выбросил все проклятые бумажки.
Девушка по имени Сяо Цинь ушла с ним и сейчас спала на верхнем ярусе. А может, и не спала.
У Сюэлинь пребывал в плохом настроении. За окнами уже порядком стемнело, а он всё никак не засыпал — ворочался на кровати, как будто не мог согреться.
— Сяо Цинь, ты спишь? — шёпотом спросил мужчина.
Сверху не последовало ответа, видимо, девушка спала.
У Сюэлинь перевернулся лицом к стене. Погода стояла тёплая, да и одеяла им выдали не такие уж тонкие, но ему становилось всё холоднее, словно посреди студёной зимы. Он получше закутался в одеяло и попытался уснуть, уставившись в стену, но сон никак не шёл.
Мужчина тревожился всё сильнее и вдруг заметил в стене между оголившимися кирпичами какую-то бумажку. Он протянул руку и осторожно вынул находку из стены.
Это оказалась записка, на которой чёрными буквами были написаны строки.
У Сэлинь вынул телефон, чтобы рассмотреть текст получше, затем тихо прочёл:
— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако… Что за чертовщина? — почему-то мужчина почувствовал себя нехорошо, строки показались ему каким-то стихом или песней, от которой по телу бежали мурашки. Он бездумно смял бумажку в руке и выбросил.
— Как холодно! — спустя ещё какое-то время У Сюэлинь всё-таки не выдержал и уселся на кровати. — Сяо Цинь, ты не замёрзла?
Ответа не последовало.
Мужчина поднял взгляд. Нижний и верхний ярусы кровати отделял только матрац, поэтому он слышал малейший шорох наверху. На его вопрос Сяо Цинь ничего не сказала, но зато раздался другой странный звук — бум, бум, бум — как будто… кто-то прыгал на кровати.
— Сяо Цинь? — мужчина немного испугался и с трудом сглотнул. — Сяо Цинь?
— Какая последняя строчка? — вдруг послышался голос Сяо Цинь.
У Сюэлинь слегка оторопел.
— Последняя строчка?
— Какая последняя строчка из песни?
— …Что?
— Ты только что читал слова песни.
У Сюэлинь ещё минуту раздумывал, прежде чем понял, о чём говорит девушка. Тогда он подобрал выброшенную записку и сказал:
— Последняя строчка? — Поискав глазами, он увидел, что на обороте написано кое-что ещё: — Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?
Но произнеся это вслух, У Сюэлинь тут же почувствовал неладное. Откуда Сяо Цинь могла знать, что это песня, а не просто стих? К тому же, он читал так тихо, неужели девушка расслышала… Разве только… с ним заговорила не Сяо Цинь, а что-то иное.
Выражение лица мужчины застыло, а стук над головой сделался громче, будто кто-то пытался сломать кровать.
У Сюэлинь так перепугался, что свалился с кровати и бросился бежать, но тут же замер от страха. Сяо Цинь, которая должна была лежать над ним, теперь оказалась на полу, неподвижная, бездыханная. На её лице застыл ужас, глаза широко раскрылись, а самое жуткое — левая нога девушки была подчистую отрублена.
Голос с верхнего яруса становился громче, тварь визгливо засмеялась голосом Сяо Цинь и принялась повторять последнюю строчку песни:
— Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою? Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?..
— А-А-А-А!!! — У Сюэлинь издал душераздирающий крик и рванул к двери, но ручку повернуть никак не получалось.
— На помощь! На помощь!!! — мужчина дрожал всем телом, слушая стук за своей спиной. Потом на его плечи легли ледяные руки, а левую ногу пронзила нестерпимая боль. У Сюэлинь упал на пол и увидел перед глазами окровавленную ногу, которая осталась стоять на чёрном полу.
Затем взгляд застила темнота, а в голове непрерывно крутилось: «Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?»
Воцарилась тишина, У Сюэлинь потерял сознание.
***
Это была спокойная ночь.
Линь Цюши проспал до самого утра, а когда широко зевнул и открыл глаза, увидел, что Жуань Наньчжу уже успел встать и теперь сидит на краю его кровати.
— Доброе утро, — улыбнулся ему Жуань Наньчжу.
— Доброе утро. — Даже зная, что Жуань Наньчжу — мужчина, Линь Цюши всё равно почему-то покраснел. Нельзя не согласиться, что увидеть рано утром у своей
