Начальник участка, явно оценив энергию присланного к нему штабника, пригласил Арцеулова к ужину, а узнав, что тот не просто офицер по особым поручениям, а «первопоходчик», стал смотреть на Ростислава совсем иначе. Тосты следовали за тостами, и Арцеулову приходилось прилагать героические усилия, чтобы не пить.
В начале одиннадцатого он распрощался, сославшись на усталость. Конь был уже готов, к седлу приторочен карабин, а в вещевом мешке припасены две бомбы. Выехав за околицу, Ростислав в последний раз взглянул на карту. Ориентироваться было нетрудно (язык созвездий он выучил еще в детстве), к тому же над горизонтом вставал огромный красноватый диск. Полнолуние…
В степи веяло свежестью. Резкий крик ночных птиц нарушал тишину, с запада, со стороны Токмака, доносились дальние отзвуки канонады. Но здесь было спокойно, серый в яблоках конь ровно перебирал точеными ногами, и уже через час на горизонте, вынырнув из-за высокого кургана, показалось небольшое темное пятно. Мертвенный свет луны высветил острые вершины тополей, густые кроны старинного парка, серые контуры утонувшего среди деревьев дома. Ростислав был у цели.
По пути ему встретились черные остовы деревянных строений. Что-то здесь горело, но горело давно, и на пепелище успела вырасти трава. Наверно, это и был конный завод старого графа, уничтоженный еще в начале Смуты. Арцеулов невольно насторожился, но никто – ни человек, ни тень – не потревожили покой руин. Кованные ворота усадьбы оказались сорваны с петель, когда-то роскошная аллея темнела рядами уродливых пней. Парк погиб, вырубленный и сожженный. Чуть в стороне Арцеулов заметил небольшую часовню. Не удержавшись, он подъехал ближе. Лунный свет сквозь выбитые окна падал на сорванные могильные плиты – все, что осталось от усыпальницы Вейсбахов…
Возле самого крыльца Ростислав спешился и неторопливо двинулся вперед, держа коня в поводу. Он не опоздал – было около одиннадцати. Успей Арцеулов связаться с Косухиным наяву, а не в воображении, краснопузый уже ждал бы – либо прислал сюда пару взводов для поимки опасного врага трудового народа. Черные выбитые окна дома молчали, в саду Ростислав не заметил ни души, но он по опыту знал, как обманчива такая тишина.
Внезапно его серый в яблоках вскинул голову и заржал, ловя воздух мягкими ноздрями. И тут же, совсем рядом, послышалось ответное ржание – чья-то кобыла была спрятана где-то в густых деревьях, окружавших дом.
Карабин мгновенно оказался в руках. Ростислав отскочил в сторону, вслушиваясь в неверную тишь. Если здесь все-таки засада, сейчас враги себя обнаружат, не глухие же они в самом деле! Ржание послышалось вновь, и вот откуда-то со стороны мертвой часовни донесся звук шагов. Неизвестный шел спокойно, словно не ждал для себя беды.
Лунный свет упал на человеческую фигуру. Перед Ростиславом был враг – высокий конический шлем, прозванный «богатыркой», считался последней новинкой в красных частях. Человек в «богатырке» прошел мимо крыльца, приближаясь к тому месту, где был привязан конь. Серый вновь заржал, красноармеец прислушался и зашагал быстрее.
Арцеулов положил палец на спусковой крючок, но спешить не стал. Этот, в суконном шлеме, показался странно знакомым. Но ведь таких совпадений не бывает!..
– Эй, беляк! Хватит прятаться, чердынь-калуга!
Глава 7. Полнолуние
Красный командир Косухин стоял, освещенный серебристым светом луны. Карабин висел за спиной, рука сжимала тяжелый маузер – осторожности Степа не терял. Арцеулов переступил с ноги на ногу, и Косухин резко повернулся. Свет упал на лицо. Ростислав поразился – казалось, Степа успел постареть на много лет. Резкие складки рассекли щеки, на лбу обозначились морщины… Мертвенный лунный свет сыграл невеселую шутку с красным командиром, добавив непрошеные годы.
– Да ладно, Арцеулов, чего прячешься? – в голосе Косухина слышалось нетерпение и почему-то страх.
Ростислав закинул ненужный карабин за плечо:
– Добрый вечер, Степан!
И тут же ствол маузера резко дернулся:
– А ну, погодь!.. Стой, где стоишь, чердынь-калуга!
Уж чего, а этого Арцеулов не ожидал. Он даже не успел обидеться – он растерялся. Конечно, Степан – командир «рачьей-собачьей», но все же…
– Ты, Ростислав, погодь… – повторил Степа. – Ты… это, скажи сначала…
Арцеулов понял – классовая бдительность здесь ни при чем.
– Я – живой. Перекреститься, чтобы поверили?
Ствол маузера дрогнул, Косухин с силой провел рукой по лицу:
– Извиняй, подполковник! Напугал ты меня. То ночью являешься, то сейчас, словно приведение…
– Это луна! – Арцеулов облегченно вздохнул и даже засмеялся. – У вас тоже вид, признаться…
Смех окончательно успокоил Степу. Его рука оказалась горячей – Арцеулов успел почувствовать бешенное биение пульса.
– Извиняй, – Косухин долго доставал пачку папирос и несколько раз щелкал непослушной зажигалкой. – Знаешь, увидел тебя вчера ночью!.. Ведь чего я подумал?..
– Жалко стало? – не удержался, чтоб не съязвить, Ростислав.
– А, иди ты! Насмотрелся тут…
Арцеулову вдруг представилось, что он сам увидел ночью что-то подобное – призрак, назначавший свидание в заброшенном имении! Но ведь Косухин пришел – не побоялся…
– Вы один?
Степа дернул плечом:
– Еле сбег! Тут наступление на носу…
Он сбился, сообразив, что сболтнул лишнее. Ростислав совсем развеселился. Перепуганный Косухин как-то не вязался с образом вершителя людских судеб. Нормальный парень, симпатичный, только краснопузый…
– Вы меня уже второй раз предупреждаете. Помните, в Александровске, перед атакой? Если бы не вы, Степан, то сегодня сюда точно заглянуло бы приведение.
– В Александровске? – Косухин затоптал окурок. – Ты, Ростислав, не путай. Ничего я тебя не предупреждал! Померещилось тебе…
Странно, Степа не лукавил. Похоже, он просто забыл – как забыл о фляге воды, когда-то оставленной на берегу Белой.
– Я получил письмо от Валюженича. Правда, не все понял. Что с Наташей? И при чем тут перстень?..
Они не спеша направились к крыльцу. Арцеулов щелкнул зажигалкой, освещая циферблат. До полуночи время еще было.
Степа рассказывал неохотно, с трудом подбирая слова. Подполковник слушал молча, лишь иногда покачивая головой.
– Жалко Наталью Федоровну, – Ростислав невольно вздохнул. – Может, врачи все же что-то сделают? Ведь амнезию лечат!
– Может…
Прозвучало невесело. Арцеулов не стал переспрашивать, пытаясь осмыслить услышанное. Итак, главное сделано – краснопузый доложил о «Мономахе». Выходит, приказ, полученный от адмирала, выполнен – не странно ли? – не им, а все тем же Степой! Истории с перстнем Ростислав не придал особого значения, решив, что у Косухина разыгрались нервы. Мало ли на свете похожих безделушек? А в Бриарея и вовсе не поверил, но смолчал, зная, что во время боя (да еще ночью!) порой мерещится нечто совершенно несусветное.
– Значит, своим не рассказали?
– Не рассказал, – Степа вздохнул. – Так… ну, получилось… Думаешь, я трус, чердынь-калуга? Струсил, да?
– Не думаю, – ладонь Арцеулова мягко коснулась Степиного плеча. – Вы поступили абсолютно верно. Признаться, я опасался другого…
– Они же все знали! – Косухин скривился. – Понимаешь, все знали!
Усугублять не хотелось, тем более о чем-то подобном подполковник догадывался и сам. Чтоб замять разговор, Ростислав в двух словах сообщил о том, как пытался поговорить со Степой прошлой ночью.
– Понял, – кивнул Косухин. – Сома дэви! Мне Карно так и говорил, что мы теперь можем всякие фокусы устраивать.
– Это не фокусы, Степан.
– Вижу, что не фокусы. Ладно, ты чего меня сюда вызвал? Дело у тебя в Безбаховке, что ли?
Теперь уже предстояло думать Ростиславу. Заодно можно было и кое-что уточнить.
– Старика помните? В пещере у Челкеля?
– Так ты его встретил? – Косухин явно удивился. – Откуда ж он здесь взялся?
– Значит, вы его больше не видели?
– Откуда? Скажешь еще!
Все стало ясно. Никто Степану ничего не поручал. Или бестолковый Косухин попросту не понял.
– В полночь нам должны передать что-то важное, – про «тень» и все прочее Ростислав решил не говорить. – Старик посоветовал нам разделить то, что получим, на две части…
– Ага, – кивнул Степа, – чтоб сохранней было… Обдурили тебя, интеллигент! Дом пустой, я его за вечер весь облазил. Все вынесли. Только книжки валяются, да и те все оборванные – раскурили, чердынь… И ни души!..
– Посмотрим. Скоро полночь. Степан, чему вы удивляетесь? После того, что с нами было!
– А чего было? Или ты во все эти призраки веришь?
– А вы считаете, что все это – таинственные явления, объясняемые с научной точки зрения? – усмехнулся Арцеулов. – И Шекар-Гомп тоже? И собачки ваши?
