— А тебя она проклянет, если не выживешь! — рявкнул Куи, заталкивая Леопину в узкий проход за бюро, который немедленно исчез. Больше о женщине он не думал.
3
У него еще оставалось какое-то время — те, за дверью, решали, кому и с чего начинать. Слышался глупый и уверенный голос Болдуэна, взволнованно переговаривались заклинатели, в отличие от Прю понимавшие, с кем им придется сразиться, и очень хотевшие жить. Маг улыбнулся. В одном он не сомневался — за несбывшееся он заставит заплатить дорого. Когда все кончится, Леопина будет где-то под Льюферой, а начало хода закроется намертво.
Гонтран всю свою жизнь боролся с Недозволенной магией. Неудивительно, что он знал сей богомерзкий предмет вдоль и поперек и ему было чем удивить врага. Куи давно понял, что рано или поздно ему придется пустить в ход все свое уменье, но не думал, что это случится так скоро и так не вовремя. Болдуэн стрелял в белый свет, а попал в яблочко! Ничего, колдунья из Белого Моста доберется до Рене, и он, старший судебный маг Гонтран Куи, отплатит ублюдкам даже из преисподней. У девчонки есть шанс: ее никто не знает, а укрыть след в той магической круговерти, которую он сейчас поднимет, легче легкого. Не зная, кого ищешь, то есть не зная тайного имени, не имея крови, волос или, на худой конец, вещицы преследуемого, ты никого не найдешь.
Гонтран не забыл того, что сотворили в Белом Мосту Рене и Роман Ясный. Кем бы они ни были, узурпатор об эту парочку зубы обломает. Должен обломать, иначе все, что делал он, Гонтран Куи, было бессмысленным, а этого он допустить не мог…
Окруженный в своем логове, фискал не утратил ни способности здраво рассуждать, ни своего немалого уменья. В арсенале господина судебного мага имелось множество вещей, ныне известных лишь ему, так как дошедшие до них волшебники давно сгинули в отдаленных дюзах или же в назидание прочим были преданы публичной казни.
Болдуэн еще раз из-за двери прочитал список прегрешений Гонтрана. Все они были выдуманными, зато вывод о том, что Куи злоумышляет против Михая Годоя, был верным, равно как и утверждение об опасности оного Куи. Судебный маг не препятствовал своим убийцам, когда те высаживали дверь. Наоборот. Та открылась в самый неожиданный момент, и трое магов-исполнителей, потеряв равновесие, влетели в кабинет. В то же мгновение пол под их ногами расступился, и бедняги с жутким криком полетели в темноту прямо на железные колья, помнящие еще кровь адептов Проклятого. В этом не было никакой магии, а лишь обычная для Духова замка ловушка. Только такой дурак, как Болдуэн, мог в охотничьем запале позабыть об их существовании.
Гонтран поднатужился, и с потолка на нападающих обрушился ливень — магия воды всегда была его сильной стороной. Лишь совместные усилия четырех вымокших до нитки заклинателей остановили поток. Нападавшие попробовали обратиться к стихии воздуха, но Гонтран легко унял поднявшийся ветер. Болдуэн и его камарилья были бы Гонтрану и вовсе не страшны, застигни они его в каком-либо другом месте, но Духов замок кишел магами, и их Кристаллы Поиска дружно указывали на виновного, балующегося Недозволенным. Другое дело, что им в той или иной степени баловались все фискалы. Тайная канцелярия жила по нехитрому принципу: не пойман — не вор. А Гонтран позволил себя поймать…
Методично отбивая усиливающиеся раз за разом заклятия, Куи чувствовал себя быком, на спину которого наваливают все больше груза. Сначала несешь шутя, почти не замечая, потом приходится трудиться всерьез, и, наконец, последнее перышко ломает могучую спину.
Единственное, о чем мечтал Гонтран, было отомстить Болдуэну, но тот не просто укрылся за исполнителями, но и обезопасился от магических посягательств на его драгоценную персону. Защита была простой, даже примитивной, и, не напрягайся Куи, гася одну атаку за другой, он бы с легкостью взломал оборону, но увы! Сосредоточиться на персоне усатого ублюдка маг не мог, вынужденно деля свое внимание между доброй дюжиной младших заклинателей и двумя старшими. Последние, к счастью, не слишком усердствовали — то ли берегли силы и выжидали подходящего момента, то ли надеялись одним махом избавиться от двоих соперников.
Короткие передышки Гонтран использовал, чтобы дотянуться до своего врага и прощупать его защиту. Негодяй предусмотрел все, даже гексаграмму заранее нарисовал и все углы выверил, осталось лишь в нужный час активизировать ее с помощью уменьшенной копии из заговоренной особым образом еловой пластины. Ни стихийная магия, ни наведенный ужас, ни фантомные и реальные змеи и пауки не были Болдуэну страшны. Он обезопасился даже от комаров и дурмана с болиголовом. Самым обидным было, что его защитные заклятья, выполненные пунктуально и старательно, но абсолютно бесталанно, можно было бы разрушить за какую-то десятинку, а ее-то у Гонтрана и не было.
Уже с трудом уронив летевшие ему в лицо мелкие острые гвозди, Куи механически швырнул какое-то проверяющее заклятие. И оно не отлетело назад, а легко просочилось внутрь гексаграммы. Но радость как загорелась, так и погасла. Гонтран, не мудрствуя лукаво, бездумно посылал по порядку все заклятия-разведчики, вбитые ему еще в Академии. То, от чего не озаботился защититься ре Прю, оказалось… заклинанием, насылающим на объект находящихся поблизости стрекоз и бабочек. Составление подобных шуток, равно как и заклятий-определителей на них, было хрестоматийной задачкой для начинающих, странным образом всплывшей из памяти.
Да, воспользовавшись любой, самой крохотной передышкой, судебный маг мог напустить на красавца ре Прю всех окрестных бабочек. Но откуда они здесь, зимой, в подвале, да и какой от них вред?! Какой? А вот какой!
Человеческая природа непостижима. Гонтран погибал, и погибал страшно, он не успел сделать то, что хотел, его глупейшим образом загнали в западню, однако некрасивое лицо Куи озарилось дикой радостью, и он, небрежно махнув рукой, выкрикнул пять коротких слов.
Проследить за результатом он уже не успел, так как один из старших заклинателей взялся за дело всерьез. Отбивая летящие кинжалы, Гонтран не мог ни видеть, ни чувствовать, как на его врага налетела серенькая тучка. Ре Прю дико завопил, но все были слишком поглощены схваткой, чтобы оглядываться на господина заместителя начальника Тайной канцелярии. А зрелище было захватывающим. На ре Прю напала моль. Моль из архива, располагавшегося в том же подвале. Моль, она ведь тоже бабочка, только ее гусеницы вместо листиков пожирают шерсть да кожу.
Исстрадавшаяся на полуистлевших фолиантах, крупная и многочисленная архивная моль, подхлестнутая заклятиями Гонтрана, бросилась вперед. Болдуэн был в шерстяной одежде. У него была роскошная черная шевелюра. В конце концов, у него были брови и усы, и моль, стремясь обеспечить своему потомству безбедную юность, рвалась вперед, рискуя своей и без того короткой жизнью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
