В Иркутске мы узнали, что, возможно, к следующему утру возобновится нормальное движение поездов в туннеле, то есть со скоростью не менее тысячи километров в час. В управлении Томазян доложил Саклатвале о положении в восточной зоне, об аресте Черепашкина и о мерах, принятых для усиления охраны туннеля.
Утром из туннеля сообщили, что работы по выкачке воздуха закончены и электропоезда идут с прежней скоростью.
ЭПИЛОГ
Чистенький городок, расположенный внизу, у самого берега, со всех сторон обступили покрытые зеленым кустарником холмы, сбегающие уступами сады и парки. Нежная зелень радовала спокойными, приятными глазу, красками. Позолоченные весенним солнцем, вспененные волны южного моря набегали на каменные стены набережной, могучими всплесками шумели на песчаных пляжах. Воздух был напоен дыханием весны и соленого моря.
На широкой веранде санатория находились четверо: юноша-спортсмен в полосатой майке и с биноклем, красивая светловолосая молодая женщина в голубом платье, седой старик… Четвертым был я.
Молодая женщина взволнованно перебирала пальцами ремешки своей сумочки, старик то снимал, то надевал очки, хмыкал и вопросительно поглядывал на своих компаньонов.
Нужно сказать, что мы, все четверо, приехали в этот городок только несколько часов назад. Целью нашего приезда был санаторий-лечебница доктора Барабаша. Собственно, санаторий назывался иначе, но официального названия никто не употреблял. Санаторий был известен благодаря тому, что главным врачом здесь работал Юрий Барабаш, прославленный своим особым комплексным методом лечения. Этот метод объединял и хирургическое вмешательство, и применение различных лекарств, и психотерапию, а главное — строго индивидуальный подход к больному.
Мы, все четверо, нетерпеливо ждали прихода врача. Вскоре в дверях показался его белый халат. Очевидно, Барабаш знал, кто его ждет, и спешил.
— Как я рад! Как рад! — воскликнул он, обнимая старого профессора и меня.
Он потряс за плечи юношу и крепко сжал руки молодой женщины.
— Я ожидал тебя с самого утра, — сказал он, обращаясь к ней. — Но как же вы оказались все вместе? Вот здорово!
— Поэтому я и задержалась, что встретилась с ними, — сказала молодая женщина. — Как Ярослав?
— Да, да, как Ярослав? — схватил Барабаша за руку старичок.
Мы все вопросительно смотрели на врача.
— Сейчас, сейчас, друзья мои, — улыбаясь, сказал он. — Лида, конечно, рассказывала вам о нем. Она ведь видела его три недели назад…
— О, это было так давно… — тихо проговорила молодая женщина.
Ее голос слегка дрожал. Барабаш посмотрел на Лиду, и в его глазах промелькнуло что-то невыразимо печальное. Но, сразу овладев собой, врач весело улыбнулся и сказал:
— Через минуту Ярослав будет здесь.
— Он уже ходит? — вскрикнула Лида.
— Скоро будет ходить. Минутку терпения — и вы все увидите. Тарас, ты хочешь о чем-нибудь спросить меня?
Юноша в майке уже давно порывался задать какой-то вопрос.
— Да, да, — сказал он. — Знает ли Ярослав Васильевич о решении строить новые линии Глубинного пути?
— Новые линии? Я сам еще ничего не знаю.
— Сегодня утром об этом объявили по радио. У Аркадия Михайловича с собой письмо от Саклатвалы к Ярославу Васильевичу… вероятно, по этому поводу.
— Новые линии? — повторил Барабаш.
— Они свяжут крайние пункты трех материков Старого света, — объяснил Тарас.
В это время через широко открытую дверь санитар выкатил на веранду кресло. В кресле сидел и улыбался нам Ярослав Макаренко. Много месяцев провел инженер в постели. Барабаш вырвал его из рук смерти. И вот бледный и еще очень слабый Ярослав появился перед своими друзьями.
— Лида! Аркадий Михайлович! Олекса Мартынович! Тарас! — проговорил он тихим голосом в сильном волнении.
Немного позже мы оставили Лиду с больным и вышли в сад.
Я добрел до самого моря и скоро вышел на бульвар у набережной.
Шумел, разбиваясь о камни набережной, прибой, в столбах водяной пыли радужно отсвечивали солнечные лучи; море играло, как симфонический оркестр. Я стоял у каменной стены, возле скамьи с железной спинкой, и вспоминал давнишнюю встречу в этом самом месте, таинственную Снежную Королеву, необычных людей, которые стали моими друзьями.
Примечания
1
Брашпиль — лебедка, которой поднимают якорь.
2
«Полундра!» — «Берегись!»
3
Шкертик — шнурок.
4
Фальшборт — деревянная ограда капитанского мостика.
5
Шлюпбалка — стальная балка на палубе у борта судна, служащая для спуска и подъема шлюпок.
6
Спардек — одна из верхних палуб.
7
Кнехт — небольшой железный столбик на палубе парохода или на пристани, за который крепят канат.
8
Лаг — прибор для измерения расстояния, пройденного пароходом.
9
Лаг-линь — веревка лага.
10
Кок — повар на пароходе.
11
Радиопеленгация — способ определять с помощью радио местопребывание парохода в море.
12
Штуртрос — металлический трос, соединяющий рулевую машину с рулем.
13
Секстант — прибор, употребляемый на кораблях для астрономических измерений. С его помощью вычисляют местонахождение судна.
14
Камбуз — кухня на корабле.
15
Лоция — особый раздел мореходной науки. Здесь: книжка-справочник различных сведений о морях.
16
Лот — прибор для определения глубины моря.
17
Пеленгатор — прибор, определяющий углы между направлением движения парохода и каким-либо предметом. С его помощью вычисляют расстояние парохода от берега.
18
Всесоюзный арктический институт.
19
Фок-мачта — передняя мачта.
20
Ревизором на пароходе называется штурман — второй помощник капитана. Он ведет несложную пароходную канцелярию.
