Я терпеливо ждала. Причиной пока и не пахло.
— Пропустим этот кусок. — Лис одарил меня недовольным взглядом. — В конце концов, в следующий раз тоже о чем-то придется рассказывать. Ладно, полукровка! Ты должна знать, что вскоре после появления Младших в мире началась первая война. Серый Конунгат, значительно более могущественный, нежели сейчас, терпел недолго. Оборотни атаковали людей чарами, а те ничем не смогли защитить себя. Есть законы, нарушать которые не дано никому. Мир треснул, и через трещины к нам потянулась Пустота.
— Тьма?
— Ты видишь ее черной, а я — никакой. Но суть от этого не меняется. Она пуста, и единственное ее желание — наполниться. Но этой способности у нее нет, и потому все, до чего она дотягивается, проваливается в нее навечно. Это… — он запнулся, — это страшно, девочка. Мы все тогда испугались. Казалось, что проще избавиться от треснувшего мира, чем пытаться залатать дыры. Но нам, как ты знаешь, не дали этого сделать.
— Вы ушли, — негромко сказала я. Волшебный огонек метался под колпаком, и наши тени прыгали по пологу. — Но что случилось потом?
— Главная щель находилась в горах Конунгата. Именно поэтому он распался; именно в этом заключалось его проклятие. Ты никогда не думала, почему оборотни всегда держались так обособленно? Им не было дано покидать пределы своих городов, потому что иначе Пустота проникла бы дальше и со временем пожрала бы весь мир.
— Но Конунгат же она не сожрала?
— Седрик даль Арра добровольно отдал жизнь за свой народ. Этим он заставил ее отступить на время. А там уже подоспели драконы. С тех пор они всегда живут в этих горах. Конунгат в самом деле стоял над бездной, но у оборотней были конунги, и это помогло им продержаться до прихода Ариаланн.
— Лерикас? — неуверенно сказала я.
— Да. Это подробности. Так или иначе, самая большая дыра была закрыта. Но Пустота никогда не отступает. Осталось множество мелких трещин — слишком незначительных, чтобы она могла пролезть туда по своей воле. Но она ждет, вечно ждет с той стороны, и как только один из вас поддается слабости, щель становится шире.
— Хендрик, да?..
— Не только. Он был одним из многих, кто расшатывал кирпичи, просто именно его удар оказался решающим. Знаешь, за что была проклята Белая Дама? А почему твой граф так не любит Эрика Веллена? Причина одна, и теперь она тебе известна. Как это у вас говорят? «Ошибки молодости»… То, что призвал Хендрик, то, что нашел Сигурд, то, что напало на тебя тогда, — все это одной природы.
— Но почему оно не напало раньше, когда я не могла защититься?
— Тебя защищает твоя кровь. Но в тот час, наверное, в тебе было слишком много человеческого.
Я вспомнила пакет с зелеными штанами, кивнула и закашлялась.
— Кгхм-кхм… Да что ж такое! Кхм-м!
В горле пересохло, но пить воду из кубка я не стала бы ни за какие коврижки.
Лис сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:
— Мы ушли, но от этого стало только хуже. Мы и эта земля — одно, я это уже говорил. Мир медленно умирал, но у него еще осталась одна неиспользованная возможность. У него были вы трое.
— Что мы такое? — выпалила я, забыв про пересохшее горло.
Лис рассмеялся.
— Посмотри на свой живот, полукровка. Как читаются эти знаки?
«Тебе виднее!» — хотела ответить я, но вдруг поняла, что странные, прихотливо изогнутые линии на самом деле складываются в руны. И руны эти всегда были мне известны.
— «ДР…» — неуверенно начала я.
— А теперь руки!
На обеих моих ладонях высветились серебристые знаки.
— «ДРАК…» О боги!
Я все поняла, но для чистоты эксперимента взглянула в единственное зеркало, которое у меня было, — в глаза Лиса. В черном зрачке отразилась маленькая встрепанная Яльга с недостающей руной на щеке.
— Вы — дракон, — спокойно подтвердил Лис, и руны начали таять. — Слово прочитано, и более они не нужны.
Я закрыла глаза и откинулась на спинку кровати. Какой кошмар. Нет, правда! Мне представилась наша дальнейшая тройственная жизнь. Вот мы, например, прыгаем с башни и летим в Межинград: я отвечаю за левое крыло, Сигурд — за правое, а Эгмонт злобно плюется огнем, ему не привыкать.
Лис довольно похихикал.
— Да не бойся ты, — покровительственно сказал он. — Лерикас привыкла, и ты привыкнешь. Все будет совсем не так. Дракон — это не только ящерица с крыльями. Не ломай голову, девочка, когда придет время, ты все поймешь.
— Ага, — слабо сказала я. — Можно я пойду с донжона спрыгну?
— Еще успеешь. Или, может, тебе уже неинтересно?
— Интересно. Давай дальше.
— А чего дальше? Дальше все просто. Чтобы стать драконом, нужно пройти две инициации. Первая случилась в ночь летнего солнцестояния на холме у Межинграда. Мы почувствовали это… все это почувствовали, и Пустота тоже. Она всячески пыталась дотянуться до вас, но получилось только в отрогах Драконьего Хребта. Вторая инициация — это маленькая смерть. Дракон должен исправить ту неправильность, которая вызвала его к жизни. Вы сделали и это. Вы загнали Пустоту обратно… а вот дальше началось непонятное.
— Ну? — нетерпеливо сказала я, когда он сделал очередную тщательно рассчитанную паузу.
— Ваше появление — залог нашего возвращения. Вы очистили раны, нам должно было их заживить. Но ран не было! Ни единой трещинки, ни единой царапинки! Земли у Сольца, кафские соляные пустоши, трясины в Хэльвсдаре, Рембьерский лес… всего и не перечислить. Мы проверили каждую пядь. Там, где были сочащиеся гноем язвы, не осталось даже рубцов. Теперь мой черед спрашивать, дракон, — что вы такое и как вы это сделали?
— Ты выполнил свою часть уговора, — медленно сказала я. — Ты хотел увидеть — смотри.
Я не успела заметить, как он это сделал, — но ткань мироздания вдруг сделалась прозрачной, и мы увидели наш мир со стороны. Это было похоже на огромный планетарий. По причудливым орбитам мчались звезды, планеты, спутники, астероиды… Все было единым и живым. Все пронизывали тонкие, почти невидимые связи.
Вот летит парочка планет. Если присмотреться, то станет понятно — это близнецы аунд Лиррен. Сейчас, кажется, спят и видят во сне очередную пакость. Рядом с ними — связь чуть слабее, но она все равно есть! — их родители, их младший брат, их друзья… О, а это кто? Генри? Ага, точно… вот герцог Ривендейл, вот госпожа герцогиня, а вот и…
Вот и я сама.
Мы оказались тройной звездой, и, хотя от каждого тянулись свои собственные нити, то, что связывало нас троих, было крепче всего во вселенной.
Я моргнула, и все вернулось на свои места.
— Значит, вот так… — прошептал Лис. Он выглядел ошеломленным. — Значит, это и держит мир… Так просто… Кто бы мог подумать…
— Новая игрушка? — не выдержала я.
Он поднял на меня глаза.
— При чем здесь это? Я видел нас. Я никогда не думал, что…
И он исчез. Я подождала несколько минут — а вдруг надумает вернуться? — но Древние Силы, похоже, удалились обдумывать увиденное. На кровати остались только обгрызенные веточки. Стряхнув их на пол, я подтянула поближе подушку и мгновенно заснула.
8
Я проснулась с твердым решением сегодня же спрыгнуть с башни. Вот прямо сейчас — пойду позавтракаю и спрыгну. Не получится с первого раза — получится со второго. Донжон высокий, слевитировать я всегда успею.
Не мне одной этой ночью снились странные сны. И Эгмонт, и Сигурд были какие-то взъерошенные и невыспавшиеся. Мы косились друг на друга, и я никак не могла понять, что в них не так. Чешуя не отросла, когтей тоже не видать…
Тут я присмотрелась к Эгмонту и присвистнула.
— Да-а, магистр, теперь меня точно алхимички загрызут…
— То есть? — насторожился мой без пяти минут нареченный.
— Видишь ли, — с наслаждением произнесла я, — я открою тебе одну страшную тайну. Раньше ты был просто роковой брюнет. Теперь ты роковой брюнет с синими глазами. Весь алхимический факультет упадет к твоим ногам!..
— Кто бы говорил, — отмахнулся «роковой брюнет». — Не боись, прорвемся.
Синеглазый Сигурд тем временем спокойно поедал колбасу.
Глава дополнительная,
последняя
1
Свадьбу Эгмонта Рихтера и Яльги Леснивецкой сыграли в конце лета. Конечно, по размаху ее никак нельзя было сравнить с памятным всему Межинграду бракосочетанием Полин де Трийе и кафского принца, — но лучшее есть первый враг хорошего. На празднике гуляло все графство и прилежащие к нему земли.
Изначально планировалось скромное семейное торжество. «Ну для своих… ты ведь понимаешь?» — изящно сформулировала госпожа будущая графиня. «Ага, — не стал спорить господин граф. — Кто составляет список?»
Составлять список не хотелось ни Яльге, ни Эгмонту, поэтому своих оказалось непредвиденно много. Приехали даркуцкие родственники невесты и хенгернские родственники жениха. Приехал печальный пан Богуслав Раднеевский, страдавший ровно до того момента, как на его пути не повстречалась новая прекрасная дама — эльфийка Гудрун с боевого факультета. Приехал веселый бестиолог Гюи — он привез в подарок какую-то глазастую и ушастую тварь, которая обреченно копошилась в картонной коробке. Тварь не хотела быть свадебным подарком, но ее никто ни о чем не спрашивал.
