уезда (вотчина Николо-Песношского монастыря), для сбора провианта и фуража в бассейне Верхней Волги (РИБ. Т. 1. С. 280). Недалеко от Рогачева протекает река Сестра (приток Дубны, впадающей в Волгу с правой стороны), которая, возможно, и фигурирует под именем «Сагьи» в письме. Трудно сказать, является ли указание на Рязань как на цель похода Я. К. Ходкевича неправильным переводом текста Маржерета Перчасом или же ошибкой Маржерета (и тогда ее надо объяснять неверной информацией, полученной им уже на территории Речи Посполитой). В последнем случае в «Сагье» можно увидеть слово «с Оки», а с этой рекой Маржерет был неплохо знаком. —
В. Н., П. У. 650
Перчас Сэмюел (Purchas Samuel, 1577–1626), английский ученый, с 1613 г. начавший издание серии «Путешествий», наибольшую известность ему принесло издание продолжения книги Ричарда Хаклюйта о морских и сухопутных путешествиях. В издание Перчаса вошло около 1200 различных рассказов о путешествиях и выдержек из судовых журналов. Несмотря на многочисленные неточности, его публикация пользуется большим спросом у историков, поскольку оригиналы многих документов не дошли до наших дней. По-видимому, такова и судьба публикуемого письма Маржерета. — П.У.
651
Проект датирован Ч. Даннингом, обнаружившим и впервые опубликовавшим его, мартом–маем 1613 г. С этим нельзя согласиться (Dunning Ch. L. Letter to James I Concerning the English Plan for Military Intervention in Russia // SEER. 1989. Vol. 67. № 1. P. 99–101; Idem. James I, the Russia Compagny, and the Plan to Establish a Protectorate Over North Russia // Albion. 1989. Vol. 21. № 2. P. 210–223). Точная датировка невозможна, т. к. мы не знаем, где находился Маржерет при написании письма. Но даже если исходить из его пребывания у кн. Я. Радзивилла (что предполагает оперативное поступление информации из России и знание дел внутри Речи Посполитой), то указанный Даннингом временной отрезок не соответствует ряду фактов и оценке состояния дел в России, данной в публикуемом проекте. Ключевое место (о «разделении» страны «до сих пор» и т. д.) содержит следующие датирующие подсказки. Упомянуто избрание «ребенка», т. е. Михаила Романова с чрезвычайным подчеркиванием роли казаков (что полностью соответствует реалиям). Его статус определен так — «тот, кто правит ныне». Такими словами ни один автор, а в особенности Маржерет, не мог выразиться о правителе, находящемся в Костроме, к тому же некоронованном. Михаил Романов прибыл в Москву 1(10) июня 1613 г., коронационные торжества продолжались три дня, сам обряд венчания на царство состоялся 11(21) июня 1613 г. Сведения об этом достигли Речи Посполитой вряд ли ранее конца июня — первой половины июля 1613 г. О сейме Речи Посполитой говорится двояко. Во-первых, описана всё еще неопределенная ситуация (окончательного решения нет) в преддверии «ближайшего Сейма», причем ясно, что речь на нем снова пойдет о проблемах выплаты жалования конфедератам, вернувшимся из России (включая участников войска Сапеги и отрядов, осаждавших Смоленск). На «нормальном» по срокам созыва сейме 1613 г. (он открылся в начале марта 1613 по григорианскому календарю и завершился незадолго до приезда в Варшаву гонца из Москвы 18(28) апреля 1613 г., см.: РИО. М., 1913. Т. 142. С. 402, 406; Жукович П. Н. Сеймовая борьба православного Западно-русского дворянства с церковной унией (с 1609 г.). СПб., 1903. Вып. 1 (1609–1614). С. 100, 103–106) решения по этим вопросам были приняты, но не проведены в жизнь. Чрезвычайный трехнедельный сейм открылся в начале декабря. Он установил новый тяжелый налог (гл. обр. в пользу конфедератов), назначил новых комиссаров и депутатов сейма для сбора налогов, переговоров с конфедератами и определил дату окончательной расплаты с ними. Показательно, что на весеннем сейме с резкой критикой в адрес короля и его окружения в связи с «московской» политикой выступил кн. Я. Радзивилл, равно как и по конфессиональным вопросам. Контекст упоминания о нем в «Проекте» также говорит о верности датировки временем после апреля 1613 г. (Сказания. Ч. 2. С. 102–107; Жукович П. Н. Сеймовая борьба. С. 130–132). Учитывая время, необходимое для предварительных мероприятий и процедур для созыва Сейма (универсалы о его созыве рассылались в начале октября), датировка проекта скорее всего не выходит за октябрь 1613 г. Вряд ли написание проекта следует отодвигать в 1614 г.: помимо решений Сейма об уплате жалования за счет особых налогов, важно учесть, что вскоре после возвращения Д. Меррика в Лондон из Архангельска в октябре 1613 г. окончательно определился курс английского правительства в отношении России, что делало подобный и аналогичные проекты политически не актуальными. — В. Н.
652
Текст, сохранившийся в Английском государственном архиве, анонимен. Обнаруживший его Ч. Даннинг приписал его капитану Маржерету на том основании, что кроме него никто не мог выступить автором подобного плана на французском языке (Dunning Ch. L. Letter to James I Concerning the English Plan for Military Intervention in Russia // SEER. 1989. Vol. 67. № 1. P. 99–101; Idem. James I, the Russia Compagny, and the Plan to Establish a Protectorate Over North Russia). Этот аргумент в определенной мере уязвим. Нам по именам известны французы, хорошо знакомые с российскими реалиями 1609–1613 гг. Это — полковник де Лавиль, состоявший в корпусе наемников Делагарди и командовавший там отрядом наемников, по преимуществу французов. Он провел в России две кампании 1609–1610 гг., а позднее составил сочинение о событиях в России того времени. Это — де Лескер, побывавший в России в 1612 и 1613 гг. в качестве политического и торгового агента, связанного, по-видимому, с герцогом д’Эперноном и хорошо знакомый с ситуацией в России тех лет. Однако нам не известны даже косвенные следы каких-то отношений де Лавиля с английскими правящими кругами. А де Лескер, возможно, из центральной России в 1613 г. отправился не во Францию, а в Сибирь. Конечно, в России 1609–1618 гг. побывало несколько французов (соратник Маржерета, поручик Ожелемпер, известный нам по жалованным грамотам 1611 г. в том числе), кое-кто из них даже обзавелся недвижимостью (дозорная книга по Архангельску знает «сгоревший двор француженина Якова»), но ни в одном из них нельзя даже с минимальной уверенностью подозревать автора проекта. Помимо содержательных аргументов в пользу авторства Маржерета (знание России и желание участвовать в ее делах) укажем на одно важное, почти текстологическое совпадение. Это — рассказ о судьбах пленных ливонских немцев в Москве и о построенных ими двух кирхах (см. с. 58 (текст Маржерета во французском издании 1607
