Стэна, то могу рассказать про механизм трансформации. Когда твоё тело находится в критическом состоянии, мозгу приходится выбирать из двух основных путей: «Бей или беги». Обычный механизм защиты при опасности в природе. Бежать точно не твой вариант. Остаётся только бить. В твоём ДНК есть заложенность на трансформацию в более сложный организм. Типа оборотня. Ты можешь сам выбрать этот вариант или твоё подсознание выберет за тебя, — кратко изложил профессор.
— Что-то я не припомню, чтобы я трансформировался в оборотня, когда находился в предсмертном состоянии, — Владимир ехидно улыбнулся.
— Тогда Стэн был жив.
— Допустим, что твоя теория верна, и я действительно как-то смогу трансформироваться в оборотня, но как я его убью? Он же имел бешеную регенерацию ещё до смерти американца.
— Знаешь, в чём есть плюсы и минусы каждого живого сложного организма? — Белов погладил бороду.
— Поведай, — не стал отпираться Невский.
— Плюсы в том, что каждая жертва имеет способы защиты от хищников и, причём, весьма внушительные. А минус в том, что эта защита не особо эффективна против своего же вида. Ибо не было бы эволюции в том виде, которую мы знаем. Собака не сможет убить волка, волка сможет убить такой же волк или хищник уровнем выше.
— Чую: в ваших словах есть истина. В лаборатории в Перу обычный оборотень смог прокусить шкуру Лео, а, как вы знаете, ему причинить вред не смог даже танковый снаряд. Я не уверен, что смогу трансформироваться. А если смогу, то кто тогда меня остановит? Это же необратимый процесс. Или нет? — Владимир посмотрел в глаза профессора.
— Я не могу ответить на этот вопрос. Такая трансформация будет происходить впервые, — Николай Аркадьевич не знал ответа.
— Лео?
— Он изначально создавался как оборотень. Первый и самый успешный эксперимент для своего вида. Было, конечно, до него пару десятков и других испытуемых, но он точно один такой в своём роде. Также и Кира. Она была единственным подобием вампира-трансформера. И, славу Богу, что единственная.
— Не очень любите вы своих созданий, — усмехнулся Невский.
— Изначально всё должно было быть диаметрально противоположным. Теперь нет смысла спорить и вдаваться в философию. Что было, то было, и теперь никак это не изменить.
— И всё же, кто меня потом будет останавливать? — поставил Владимир вопрос ребром.
— Останавливать тебя, когда ты станешь оборотнем? — уточнил Белов.
— Да.
— Как говорил один беловолосый философ: «Из двух зол я предпочитаю не выбирать вовсе». Нам приходится выбирать меньшее.
— Хм, — призадумался Владимир. — Как бы это меньшее зло не оказалось многократно больше.
— Время покажет, — только и смог произнести профессор.
— Есть хоть какие-нибудь хорошие новости? — Невский уже совсем огорчился.
— Четыре дня назад был убит министр. Тот, который финансировал четвёртую лабораторию, — Николай Аркадьевич улыбнулся.
— Хоть что-то интересное. И как он умер?
— Снайперская пуля, выпущенная с расстояния в четыре тысячи триста пять метров с высоты сорока трёх метров. При этом пуля пробила бронестекло и две кладки красного кирпича несущей стены и угодила прямо в голову министра.
— Хороший выстрел. Но как пуля не потеряла кинетическую энергию за столь длительный полёт и после пробития столь прочных препятствий? — Владимир подозревал, что эта пуля не простая.
— Этот патрон был сделан подобно космической ракете. Три ступени, и каждая ступень увеличивает скорость пули. Расскажу сразу, чтобы не растягивать. Пуля была в сорокамиллиметровом калибре. Снайперская винтовка, естественно, создана с нуля и именно для такого патрона. Сама пуля имеет полимерное покрытие, которое детонировало при реакции с химическим составом мозга. Соответственно, пулю так и не нашли. Она просто аннигилировалась вместе с мозгами министра. Такая пуля не способна деформироваться при любых препятствиях на больших скоростях…
— Новая разработка Эдика? — догадался Владимир.
— Да.
— Как вы узнали, где и когда будет министр? Он же явно не афиширует свои передвижения.
— Честно сказать, случайно. У нас было два часа на всю операцию. Я случайно узнал от своих учеников, что он прибудет в Лондон в Tower 42. Там, кстати, на верхних этажах заменили все окна на бронестёкла. Говорят, что были похищения и убийство целой комиссии. И мы справились. Я лично удостоверился, что именно министр был убит, а не кто-то другой.
— Это хорошая новость. Получается, чтобы закрыть историю про вирус «Чёрный волк», необходимо избавиться от Гостя и от вас, — Невский со злостью посмотрел в глаза профессору.
— Получается, — сглотнул ком Белов.
— Четыре лаборатории уничтожены до основания. Все учёные убиты, и все, кто к этому делу причастны. Также, благодаря энергетическому выбросу меча, пещера полностью очистилась. Остаётся только Гость и вы…
— Я никогда не притронусь к этому производству, — Белов побелел.
— Я знаю. Так как у вас не будет биоматериала, — Владимир быстро сократил расстояние до профессора и схватил его двумя руками за голову.
Невский впился ногтями в кожу профессора и впустил через царапины свой вирус в его организм. Вирус Владимира моментально нашёл вирус профессора и аннигилировал его без последствий для организма. Процедура шла почти двадцать минут. Николая Аркадьевича трясло и знобило. Он хотел было воспротивиться, но его мышцы оцепенели, и он не мог даже шелохнуться. На коже стали образовываться капельки пота. Глаза покраснели, из носа и ушей пошла кровь. Волосы начали выпадать. И вот, спустя двадцать минут, Владимир отпустил профессора. Тот сразу изрыгнул в ведро со льдом для шампанского тёмно-алую жидкость. Профессор тяжело дышал. Он смотрел на Невского с ужасом, так, как только что испытал невыносимую боль, но от болевого шока не впал в обморок. Профессор просидел возле ведра ещё десять минут. Потом он потрогал свою голову и обнаружил, что он идеально лысый.
— Что это было? — прохрипел Белов.
— Теперь вы обычный смертный. С чем я вас и поздравляю. Может, убить вас было бы намного логичнее, но я считаю, что вы должны прожить жизнь так, как хотели её прожить шесть десятков лет назад, — просто ответил Владимир.
— Спасибо… — только и смог выдавить тот из себя.
— Не ожидал от вас такого ответа, — удивился Невский. — Вы же только что лишились бессмертия.
— Я много успел повидать на этой земле и хотел умереть ещё десять лет назад, но так и не смог. Кишка
