class="p1">Тцаревна услышала короткий хруст. Воин сразу обмяк, сполз по боку коня. Тот в страхе перед волком отпрянул, воин рухнул вниз лицом. Из раздробленного затылка струилась темная густая кровь.
Теперь волк был рядом, касался ее ноги шерстью. А когда бока раздувались от частого дыхания, она чувствовала прикосновение к ее ноге теплого сильного тела, покрытого плотной жесткой шерстью, твердого и горячего.
Она стояла замерев, слыша только его хриплое дыхание. Этот странный зверь снова спас ее. Если в первый раз мог напасть просто одержимый жаждой убийства, то сейчас бросился именно на этого человека. Или когда-то воины его ранили и в сумеречном мозгу запечатлелся облик мужчины с оружием?
Если так, то ее он, может быть, и не тронет…
– Тебе очень больно? – спросила она, боясь шелохнуться.
От него пахло, это был запах сильного лесного зверя. Но в этом запахе было и что-то странно приятное, возбуждающее. Она робко опустила глаза, глядя на его лобастую голову, где слева шерсть слиплась, торчала коричневыми клочьями. Пасть была распахнута, язык высовывался на локоть, красный и влажный, дыхание оставалось сиплое, частое.
Осторожно, замирая от ужаса, она робко опустила руку. Кончики пальцев коснулись его шерсти. Волк вздрогнул, но не шелохнулся. Уже смелея, она почесала ему за ушами, все звери любят, когда их гладят и чешут, присела на корточки. Волк не двигался, только скосил на нее жуткие желтые глаза, и она внезапно поняла, что лесной зверь старается не напугать ее!
– Ах ты ж мой чудесный, – сказала она еще со страхом, ибо его пасть оказалась на уровне ее лица, – ты такой герой…
Он осторожно лизнул ей руку. Язык был горячий, без привычной кошачьей шершавости. У нее побежали по телу сладкие мурашки. Она уже увереннее гладила его по голове, ласково трогала уши, отыскала платочек, заботливо вытерла кровь из раны над левой бровью. Волк терпел, хотя она видела по дрожанию век, что ему больно.
– Ты мой хороший, – сказала она участливо. – Но мужчины должны терпеть боль… А шрамы мужчин украшают. У тебя будет красивый шрам.
Волк приподнял голову, вслушивался. Уши дрогнули, подвигались, чуткие и настороженные. Вскоре и Светлана услышала далекий топот копыт. Кони шли галопом, трещали кусты, слышались встревоженные крики.
– Уходи, – шепнула она. – Это мои телохранители. Если увидят тебя рядом со мной, то сразу выпустят тучу стрел, а стреляют метко.
Он лизнул ей руку, снова послав по ее телу целую тучу сладких мурашек, тяжело вздохнул и попятился в кусты. Там остановился, глядя на нее желтыми глазами. Взгляд жутких глаз был совсем не страшным.
– Уходи, – повторила она громче. – Они уже близко!
Волк попятился еще, но морда оставалась торчать из кустов. И лишь когда всадники с грохотом выметнулись на дорогу, он бесшумно отступил, зеленые листья сомкнулись, как покрытая ряской вода болота. Однако Светлана почему-то была уверена, что странный зверь, невидимый для других, наблюдает за ней и оттуда.
Первым к ней подскакал Рогдай. Спрыгнул, похожий на огромного разъяренного снеговика, меч в руке, сам взъерошенный, бросился к ней, а воины за его спиной торопливо переворачивали убитых и раненых, добивали, собирали доспехи, сапоги.
Рогдай закричал:
– Светлана, ты цела?.. Кто это был?.. Что произошло?
Он набросил ей на плечи плащ, тревожно всматривался в лицо. Светлана пугливо повела очами по сторонам:
– Я ничего не знаю. Какие-то люди выпрыгнули из кустов, убили моих людей…
– Мы нашли их тела, – быстро сказал Рогдай. – Умелая работа. Но какие умельцы сумели их самих?
Светлана покосилась на зеленую стену. Показалось или в самом деле блеснул желтый глаз? Отвернулась, почему-то храня тайну, сказала устало:
– Отец говорил, на силу всегда находится сила. Но кто это был?
– Люди Артании, – сказал Рогдай зло. – По крайней мере, на них похоже.
– Что они хотели?
– Если бы знать… Может быть, тоже предложить богам? Но уже от себя?
Светлана зябко передернула плечами. По коже побежали пупырышки. Воины уже изловили артанских коней, собрали оружие. Один подошел, покачивая головой. Глаза были недоумевающие.
– Воевода… Кто это был?
– Артанцы, кто же еще, – зло оскалил зубы Рогдай.
– Нет, кто их побил? Больно чудно.
– Что тебе не так?
– Ни одного зарубленного или заколотого.
Рогдай насторожился:
– А какие?
– Загрызенные, – выпалил воин. Увидев лицо воеводы, даже отшатнулся, но упрямо повторил: – Загрызенные! Что я, не видел загрызенных коров? У нас однажды волки такое устроили! А тут прямо горла порвал, куски мяса долой…
Рогдай морщился, оглядел убитых. Почти у каждого на лице застыл неописуемый ужас. У троих глотки просто вырваны напрочь, кровь еще заливает землю, впитывается нехотя. Хорошо видны следы острых зубов.
Светлана опять покосилась на кусты. Там было тихо, но она чувствовала, что даже если странный зверь и попятился еще дальше, чтобы не пугать запахом коней, то слышит их, а то и наблюдает.
– Кто это был? – спросил Рогдай озадаченно.
Светлана замялась, Рогдай жестом услал воинов, и она сказала тихонько:
– Я не знаю, что это за странный волк… Огромный, черный! Он погнался за похитителями, прыгал на коней и убивал их, а когда остался только их вожак, то они схватились грудь в грудь. Артанец ранил его дважды… еще стрелами тоже, но он загрыз и последнего.
Рогдай смотрел с недоверием:
– И не тронул тебя?
– Сама удивляюсь, – призналась она. Плечи ее передернулись снова, сами по себе.
– Гм… На месте любого волка всякий бы сожрал именно тебя. Ты такая нежная, сочная, лакомая, чистенькая! А он, дурень, грыз крепкое мужское мясо.
Она покачала головой:
– Это еще не все. Я гладила его! Поверишь ли, даже чесала.
Рогдай смотрел отсутствующими глазами:
– Ну, это все мужики любят, когда гладят и чешут. Ладно, для нас охота закончена! Возвращаемся. Надо разобраться, как эти люди сумели пробраться через три кордона стражи. И кто поплатится за это головой. А поплатится точно! Я прослежу.
Он помог ей сесть на коня. Воины окружили их кольцом. Так и ехали, невольно вытягиваясь в цепочку только там, где дорога сужалась до узенькой тропки.
К вечеру уже все во дворце и во всем детинце знали, что стряслось на охоте. Воины рассказали немало страстей, и когда к Светлане зашел Рогдай, она уже знала, чем еще встревожен старый воевода.
– Я не знаю, что это за зверь, – повторила она. – Это был волк, но очень большой волк. И очень сильный.
Рогдай гладил ее по голове, рука подрагивала.
– Милая… Что это в мире творится? Много напастей, а тут еще этот волк. Хоть и помог, а еще больше запутал. Артания –
