ему обычные рутинные вопросы: чувствовал ли он сегодня усталость или головокружение, часто ли болит голова и так далее.
Ригель терпеливо отвечал, словно исполняя повинность, от которой ему не отвертеться.
— Хорошо, — сказал доктор Робертсон. — Вижу, что ты быстро восстанавливаешься.
— Когда я смогу отсюда уйти?
Доктор моргнул и посмотрел на него.
— Уйти?! Ну… Ключица будет в порядке через пару недель. И ребра еще пока не зажили. Придется еще немного здесь полежать. Здоровье — это не то, чем можно пренебречь, согласен? Ригель бросил на доктора Робертсона бронебойный взгляд, и тот выдержал его, не моргнув глазом.
— И еще хочу напомнить, что, какой бы невкусной тебе ни казалась больничная пища, ее надо есть. Необходимо хорошо питаться, чтобы тело пришло в норму.
Я переводила взгляд с одного на другого, непонятно почему почуяв в воздухе запах противостояния. Ригель, казалось, изо всех сил старался держаться в рамках цивилизованного общения, как я его и просила, а доктор Робертсон, похоже, остался доволен своим пациентом.
— Я еще зайду попозже, — сообщил доктор и победоносно вышел из палаты.
Ригель со вздохом облегчения, больше похожим на рычание, откинулся на подушку, потом поднял руки и закрыл лицо.
— Еще пару недель здесь болтаться? Вот черт…
Я никак не могла привыкнуть, что теперь он много говорит. Несчастный случай, наверное, разрушил последнюю стену, за которой Ригель скрывал свою душу. После моих слов и того, что я для него сделала, Ригель наконец понял, что ему больше не нужно от меня прятаться. — Ты целый месяц был в коме, — напомнила я ему, садясь рядом на кровать. — Наверное, врачу виднее, как должно идти лечение и что для тебя лучше.
— Мне точно было бы лучше, — сказал он сквозь зубы, — если б мне каждый день не меняли повязки без надобности.
— Ну, телесный контакт тоже полезен…
Ригель замер. Он убрал руку с лица и посмотрел на меня так, словно я сказала страшную глупость.
— Телесный контакт? — саркастическим тоном повторил он.
— Да, а что? — Мои щеки порозовели. — Мне кажется, когда тебя бинтуют, это расслабляет… как при массаже. Я знаю, для тебя это нелегко, но хоть иногда ты мог бы позволить кому-то проявить о тебе заботу, — пробормотала я, глядя на Ригеля.
Он пристально посмотрел на меня. Казалось, он с интересом обдумывает словосочетание «телесный контакт», но в отличие от меня вкладывает в него совсем другое значение.
Прежде чем он успел что-то сказать, я встала, поправила блузку и заправила волосы за ухо.
— Куда ты идешь? — спросил он так, словно я уезжала на другой конец света.
Я обернулась и поняла, что он все еще смотрит на меня.
— К торговому автомату, — сказала я и рассмеялась. — Куда, ты думаешь, я еще могу пойти? Ригель бросил на меня косой взгляд, как будто опасался, что кто-то из докторов, воспользовавшись моим отсутствием, может запереть его в этой палате. Было странно видеть его таким уязвимым и нервным. Он вел себя как капризный ребенок, попавший в незнакомое, а потому враждебное место и требовавший вернуть его обратно домой. Я нежно улыбнулась ему, как маленькому мальчику, и убрала волосы у него со лба.
— Я куплю воду и вернусь. Полистай пока книгу, которую ты просил принести, о небесной механике.
Я прошла по коридору в вестибюль, где достала несколько монет и остановилась перед торговым автоматом.
— Ой, ты здесь! — услышала я знакомый голос за спиной.
— Аделина!
Она просияла в улыбке. На ней была струящаяся блузка цвета индиго, которая очень гармонировала с цветом ее глаз.
— Я принесла тебе ключи от дома. Анна сказала, что ты их забыла.
Она протянула мне ключ с брелоком в виде бабочки.
— Ой, спасибо, не стоило беспокоиться…
— Ничего, мне по дороге. Асия ждет в машине. Она проезжала мимо магазина и предложила подбросить меня до дома. С лилиями все в порядке?
— Спасибо, они очень ароматные, — радостно поблагодарила я ее. — Ты была права.
В ее глазах я снова увидела свет, который нас сближал.
Аделина больше не искала работу. Мероприятие в клубе «Мангровое дерево» увенчалось успехом, а цветочные композиции Анны так всем понравились, что в следующие дни телефон разрывался от звонков. Посыпались заказы и предложения о сотрудничестве, одно другого интереснее, и цветочный магазин Анны зажил новой жизнью, которую он давно заслуживал.
Но это еще не все: Анна с надеждой спросила Аделину, не согласится ли она у нее работать. Когда Карл увидел новую сотрудницу, у него нижняя челюсть отвисла до ключиц. Ну его можно понять. Парень тут же предложил красивой девушке свою помощь, но он не знал, что Аделина всегда отличалась редкой чувствительностью и способностью озарять своим светом даже мои самые серые дни; и я не удивилась, обнаружив, что она тонко чувствует цветы, а потому ей идеально подходила эта работа.
Сложно передать словами, что я почувствовала, когда однажды зашла в магазин и увидела их там вместе, смеющихся и разговаривающих.
Я мечтала, чтобы Аделина осталась в моей жизни. И теперь знала, что она всегда будет рядом.
— Асия не зайдет? — спросила я, глядя в сторону входа.
— Ой нет, она ждет меня в машине, — улыбнулась Аделина, покачав головой. — Ты же знаешь, какой нетерпеливой она бывает.
Пока я лежала в больнице, между ними завязалась неожиданная дружба. Когда Асия снова ко мне пришла, Аделина сделала так, чтобы она не чувствовала себя третьей лишней: они стояли у меня за спиной, каждая с прядью моих волос, и пока Асия возмущенно бормотала, что это невозможно, Аделина тихонько хихикала и показывала ей, как сделать косичку «рыбий хвост».
Потом Асия приходила и без специального приглашения.
— Она не такая уж и вредина, — игриво прошептала Аделина.
— Да, правда, — согласилась я. — У нее немного резкие манеры, но Асия хороший человек. Она только и делает, что называет меня упрямой. — Я улыбнулась, вспомнив ее определения для меня: — Отчаянная, упрямая и твердая, как надежда.
— Это правда. Ты как надежда.
Я подняла лицо и посмотрела Аделине в глаза. Тон ее голоса не звучал так же легкомысленно, как мой. Нет, он был искренним.
— Я не смогла бы сделать то, что сделала ты.
— Аделина…
— Я не смогла бы находиться рядом
