— Док? Жить собираешься? — яркий свет больно бил по глазам через закрытые веки. — Давай, просыпайся сама, картриджа с нашатырем всё равно нет! — похоже, Ершов подкрался к её постели и громко говорил ей прямо в ухо. Странно, как его пропустили в жилые сектора. И разве голос инвазивного в «наморднике» не должен звучать глухо?
— Ерш, надо снять с неё гермошлем и пошлепать по щекам, — глубокомысленно изрёк кто-то ещё во второе ухо, под негромкий смех остальных. Они что, окружили её кровать, что ли?
— Хочешь сделать её своей сестренкой? — веселился Ершов. — В «намордниках» между вами определенно будет некое сходство.
— Почему же сестренкой? — возмутился тот. — Ерш, ты только представь: такая красивая баба в нашем убогом секторе для инвазивных недочеловеков!
— Не жалко тебе её? — поинтересовался Ершов тоном, не оставляющим сомнений в том, что лично ему её уж точно абсолютно не жалко. — Всё ж спасла нас! По крайней мере, на время.
— Ладно, убедил, — с видом раскаявшегося актера сообщил голос. — Тогда свети дальше. И не тряси её больше, все мозги вытряхнешь! И без того непонятно, что у неё с головой.
Виолетта захотела возмутиться и заявить, что в отличие от некоторых, как раз с её головой всё в порядке, она открыла глаза и вдохнула, чтобы произнести гневную отповедь, но с удивлением не обнаружила вокруг собственных апартаментов. Вместо кровати она лежала на покрытом густым слоем золы полу, внутри закопченного помещения с обожженными стенами, облаченная в скафандр. Зато солдаты штурмового взвода во главе с Ершовым, склонившиеся над ней, действительно окружали её со всех сторон.
— Где я? — выдохнула Виолетта, обводя взглядом утопающее в темноте помещение, прорезаемое одиноким лучом электрического света. Кажется, военные поставили на пол фонарь и направили его вверх. — Что… произошло?
— Вы свалились в вентиляционную шахту, док, — напомнил Ершов. — Потом поползли путешествовать и высадили противопожарную заслонку. Вас затянуло внутрь и слегка приложило головой о твердую поверхность. Как самочувствие, кстати?
— Как будто с размаху ударилась об пол головой, — болезненно зажмурилась Виолетта. — Будьте добры, не светите в глаза… больно. — Фонарь погас. — Спасибо… Голова болит, но, думаю, выживу.
— Это обнадеживает, — подытожил Ершов и помог ей сесть, прислонив спиной к чему-то относительно нетвердому. — У вас осталась вода в картридже? Вам надо сделать несколько глотков.
— Кажется, да, — она нащупала крышку управления пищевым блоком. Крышка оказалась помята и отказывалась открываться. Кто-то из солдат вынул из укрепленных на груди ножен нож и отогнул замятую защелку. Виолетта надавила на рычажок управления, выдвигая ко рту трубку пищеблока, и высосала из картриджа оставшуюся воду. — Как я здесь оказалась? Что это за место?
— Подземный ангар МЧС, судя по всему, — инвазивный лейтенант достал из-за спины автомат и, включив тактический фонарь, осветил покрытые копотью стены. Только сейчас Виолетта поняла, что скафандры штурмового взвода не имеют нашлемных фонарей. — Того спасательного центра, о строительстве которого вы рассказывали, надо полагать. Видимо, когда его строили, от лигов уже не было отбоя, и оказалось проще зарыть ангар под землю, чем дразнить им недееспособных уродцев. Их тянет ко всему летающему, словно стреляные гильзы к магниту! Когда город начали бомбить, вон в том углу начался пожар, — луч фонаря высветил обугленные остатки каких-то бочек. — Наверное, масло стояло или ещё что… Потом строения наверху сложились, и всё, что могло рухнуть, рухнуло. Ангар выдержал, но его закупорило. Огонь выжег весь кислород и потух. Тут образовалось разреженное пространство, и когда вы выбили заслонку, вас втянуло сюда перепадом давления.
Он выключил фонарь и усмехнулся:
— Как только Репей всё это выяснил, мы влезли в этот ангар очень быстро. Завалили шахту в двух местах и теперь прячемся здесь от уродцев.
— Нюхачи нас не найдут? — Виолетта вспомнила заунывный крик и содрогнулась. — По запаху?
— Нюхачи? — зло усмехнулся Ершов. — Это вряд ли! Мы там, наверху, рассыпали реагент, разъедающий носовые пазухи. Наше собственное изобретение, — здоровяк кивком головы указал на расположившихся вокруг бойцов штурмового взвода. — Так сказать, посильный вклад инвазивных в дело выживания самих инвазивных! Носатикам сейчас придется очень некомфортно. Нюхать они после этого не захотят ещё часов пять-шесть. Лиги пройдут мимо нашего укрытия и будут топать дальше в полной уверенности, что зажимают нас в тиски. Но потом, когда оба отряда встретятся, они поймут, что их обманули, и привлекут к поискам следопытов. Вот эти-то нас точно найдут. Так что у нас только один выход: пропустить над собой идущих с севера уродцев, выбраться отсюда и двигаться на север, как планировали. Там, между горой и рекой, закрепимся на узкой дороге и будем искать что-нибудь, на чем можно плыть по реке…
С поверхности донесся глухой звук взрыва, и из пересекающих потолок трещин вниз посыпалась пыль и строительное крошево.
— Сорвали растяжку! — хищно оскалился один из штурмовиков. — Теперь в шахту точно не полезут, побоятся ловушек. Будут искать нас среди развалин.
— Может быть, тогда нам лучше отсидеться тут? — с надеждой посмотрела на Ершова Виолетта. — Раз лиги не станут сюда спускаться?
— Рано или поздно следопыты распутают наши следы, — покачал головой инвазивный лейтенант. — Они не сделали этого сразу лишь потому, что рассчитывали взять нас нахрапом. И если б вы, док, столь удачно не провалились в эту сокровищницу, так бы и вышло. Но потом уродцы разберутся, в чем дело. Мы тут в каменном мешке, если они зароют шахту, нас ждёт смерть от жажды. Им даже не придется лезть под пули. Так что ждем ещё пять минут и выходим.
— В сокровищницу? — Виолетта слабо улыбнулась, устраиваясь поудобнее, чтобы отдающая болью почка не касалась опоры. — Вы хотели сказать «если б я не провалилась в сокровище»?
— На сокровище вы сейчас опираетесь, — хмыкнул Ершов, кивая куда-то вверх. — В другое время мы бы тут уже прыгали от радости.
Виолетта подняла голову и вгляделась в утопающие в полутьме очертания чего-то большого, накрытого грязным брезентом, густо засыпанным пылью и битой штукатуркой.
— Это что, вертолет?! — она не поверила своим глазам. — Целый?! Не может быть!
— Он и есть, — подтвердил Ершов. — Лопасти винтов сложены, а так вроде совсем целый. Отлично сохранился, здесь же воздуха не было всё это время, а он ещё и под брезентом стоял. Здоровый! — инвазивный лейтенант окинул взглядом винтокрылую машину. — Наверное, пассажирский. Всех нас запросто на борт мог бы взять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
