– Слабачка! – с презрением сказал толстяк, глядя на её распростёртое на полу тело. – Я только слегка её отшлёпал, а она сразу скопытилась. Даже неинтересно.
Анжелика не знала, сколько она пролежала в беспамятстве, но когда очнулась, она благоразумно решила не открывать глаза, понимая, что как только бандиты увидят, что она пришла в себя, её опять начнут бить. А парни в это время увлечённо обсуждали, что же с ней делать дальше.
– Да вздёрнуть её на берёзе и все дела! – предложил Пыня.
– Слушай, зачем пейзаж за окном портить? – возмутился Меченый. – Лучше её на куски покромсать да в мусорный контейнер выбросить.
– Ну никакой фантазии! Всё бы тебе только ножом своим кромсать! – поморщился Череп. – Маньяк хренов!
– Продюсер, лучше отдай её нам. Уж мы так порезвимся с этой сучкой – сама до утра не доживёт! – попросил Цукер.
– Да-да, отдай её нам! – радостно загалдели бандиты. – Вот будет клёво!
Анжелика в ужасе содрогнулась от перспективы такой смерти в лапах уродов. Но Продюсеру, слава богу, эта идея не понравилась.
– Нет. Сегодня её убивать не будем. Отнесите её сейчас в подвал, заприте на замок, а ключ мне отдадите, – приказал он. – Я хочу завтра устроить Костылю сюрприз. Когда он приедет, мы заставим эту тварь признаться, как она спланировала натравить нас друг на друга. А потом мы с ним вдвоём в знак примирения эту гадину убьём.
После этого Продюсер быстро уехал, чтобы никто из его дружков не видел слёз, заблестевших в уголках его глаз.
Предательство этой очаровательной и такой, как ему раньше казалось, милой и невинной девушки разбило ему сердце. Ведь Анжелика была единственной женщиной, которую, хоть Продюсер в этом и не хотел себе признаваться, он всё-таки полюбил. Он так ею восхищался! Он думал, что наконец-то встретил прекрасную лицом и при этом чистую душой девушку. Он так прикипел к ней! Он привёз её в свой дом! Он открыл ей свою душу! Он посвятил её в свои планы! А она предала его, растоптала его чувства. Она, оказывается, всё это время хладнокровно плела свои сети, чтобы поймать его, обмануть, запутать в свою паутину и убить! Что ж, это ещё раз доказывает, что абсолютно все женщины на земле лживые двуличные твари. И теперь уж ни одной бабе не будет от него пощады! Ни одной!
Как только Продюсер уехал из зала, Пыня тут же подскочил к Анжелике.
– Братаны, а давайте её трахнем! – предложил он и стал дрожащими руками расстёгивать ремень на её джинсах.
– Отойди! – отшвырнул его Череп. – Ты что, совсем ошизел?!
– А чё тут такого? – вступился за Пыню Меченый. – Мы же так, чуть-чуть порезвимся, но убивать не будем. А потом её в подвал отнесём.
– Чё такого?! Вы что, слепые? Вы что, не видели, как Продюсер переживает?! Он же её любит! Но её сам ещё не тронул. Не успел, – пояснил Череп. – Поэтому, если вместо него вы её оприходуете, он вас всех кастрирует. Ясно?
– Ясно, – угрюмо согласился Меченый и с силой пнул Анжелику ногой. – У, сука, такого мужика предала!
Череп с Меченым, взяв Анжелику за руки, поволокли её в подвал и там бросили на пол.
– Сука! – ещё пару раз пнул её ногой Меченый, после чего они заперли дверь и ушли.
Анжелика осталась одна в полной темноте. Она с трудом перевернулась на спину. Всё тело болело, голова была словно чугунной, а во рту чувствовался солоноватый вкус крови. Анжелика попыталась приподнять голову, но тут же к горлу подкатила тошнота.
«Боже! Как же мне хреновенько! Ведь знали эти кретины, что я и так умом не блещу, так нет, ещё и сотрясение мозга мне устроили! Ур-р-роды!»
Анжелика с трудом перевернулась на живот и, чуть приподняв голову, попыталась рассмотреть, где находится. Постепенно глаза привыкли к темноте. Она сразу поняла, что лежит в игровом зале, где раньше она с Геннадием и друзьями так ловко обманывали бандитов у игрового стола.
Стали вырисовываться колонны, а за ними расплывчатыми, чуть светлыми пятнами выделялись диваны.
«Так, ориентир найден. Побегу туда».
Анжелика, стиснув зубы от боли, медленно поползла в этом направлении, а потом вскарабкалась на диван и положила голову на подлокотник.
«Вот и всё. Завтра будет финальная сцена моего фильма. Меня убьют, зрители прослезятся, а на экране появится надпись «Конец», после чего под лирическую музыку плавно заскользят финальные титры, – горько усмехнулась разбитыми губами Анжелика. – Ну что, идиотка, наигралась в радистку Кэт? Теперь придётся поиграть в партизанку Зою Космодемьянскую… Вроде она что-то пела перед казнью. Точно! Всё-таки я спою напоследок Продюсеру про айсберг!!! Господи, как в груди что-то болит! Ребро, что ли, мне сломали? Сволочи! Надеюсь, зубы все на месте? Вроде все. Хоть на этом спасибо, а то неохота помирать щербатой… Ох, чувствую себя словно в застенках гестапо. Завтра я уж точно пыток не выдержу – расскажу всё, что знаю и чего не знаю. Да, кстати, надо придумать, что мне Продюсеру завтра врать. Он же не успокоится, пока из меня признание не выбьет. Итак, что мне ему сказать? О! Скажу, что я агент ФСБ, внедрённый спецслужбами в их банду. Всё, скажу, кранты вам, подлые бандюги, наши уже вокруг особняка окопались, скоро штурмовать начнут! Вот эти уроды обкакаются! Ладно, шутки в сторону, надо серьёзно продумать свой ответ. В принципе можно сказать, что я мщу за своего парня, которого они три года назад убили. Думаю, сойдёт. Они же всё равно не помнят, кого они там поубивали за это время, так что поверят. Всё, решено, это и скажу».
Анжелика закрыла глаза, чтобы поспать и тем самым скоротать время до казни в беспамятстве. Но заснуть не получалось: панический страх будоражил её сознание и отгонял сон.
«Господи, как умирать-то не хочется!!! Ведь счастье было так близко! Так близко! И почему я не послушалась Лёшку?! Героиню-мстительницу решила из себя строить! Вот дура! Помчалась сломя голову эту силиконовую сучку спасать. Идиотка! Сама же этой предательнице все свои тайны и рассказала! Курица безмозглая! Как же всё глупо получилось! И как всё печально закончится! Эх, ну почему смерть пришла ко мне именно сейчас, когда мне так хочется жить?! Лучше бы меня убили раньше, до того, как я полюбила Оксанку, до того, как ко мне вернулся Лёшка. Ну и где он, этот справедливый Бог?»
– Слышишь меня, Господи? – в отчаянии воскликнула Анжелика. – Я знаю, я грешница, тебе меня спасать как-то не с руки. Но Лёшка ведь хороший, и он так тебе верит. А без меня ему будет очень плохо. Это я точно знаю. И маме моей будет плохо, и Оксанке. Пожалей их, Господи! Соверши чудо! Спаси меня! И тогда я обещаю, что исправлюсь. Я никогда и никому больше мстить не буду! Клянусь! А ещё я клянусь, что брошу пить, курить и врать!
