Немного подумав, Анжелика решила, что переборщила с клятвами. Пить и курить бросить можно. Это легко. Но вот врать! Нет, этого даже под страхом смерти ей не выполнить.
– Честно говоря, врать я совсем, конечно, не смогу бросить, но клянусь, что буду делать это гораздо реже! – поправилась она. – Ты мне веришь, Бог? Ну что ты молчишь? Скажи мне хоть что-нибудь!
– Анжелика! – вдруг послышалось в темноте.
Анжелика от испуга чуть не свалилась с дивана.
– Анжелика! – опять донёсся еле слышный шёпот.
Решив, что либо она свихнулась, либо уже умерла, Анжелика подняла глаза к потолку и робко спросила:
– Это вы, Боженька?
– Это пока я, Аннушка.
– Аннушка! – обрадовалась Анжелика. – Фу! Слава богу, я пока ещё живая и умная!
– Насчёт умной я бы подождала радоваться, – съехидничала старушка. – Как ты попалась?
– Из-за беспросветной глупости, – призналась Анжелика. – Аннушка, милая, помоги мне выбраться отсюда.
– Как? Ключи находятся у господина Мишеля. А открывать замок шпилькой ты меня ещё не научила. Что же мне делать? Может, позвонить Алексею? Пусть он приедет тебя выручать.
– Ты что! Ни в коем случае! Он один с бандитами не справится. Знаешь что, позвони-ка ты лучше Костылю и скажи, что Мишель подслушал наш с ним последний разговор, сильно избил меня за это, запер в подвале и собирается завтра убить. Запомнила? Передай ему слово в слово. Надеюсь, Костыль приедет меня спасать.
Анжелика несколько раз продиктовала Аннушке телефон Костыля.
– Я запомнила, – наконец сказала старушка. – Ладно, пойду я, а то меня здесь могут увидеть.
– Подожди! Вот ещё что: если меня всё-таки убьют, – сказала Анжелика дрожащим голосом, – позвони Лёшке и передай ему, что я сбежала к другому. Пусть Лёшка возвращается к своей жене в Америку. Поняла? Но ты скажешь ему это не сейчас, а только если меня убьют. Запомни! Учти, если ты всё перепутаешь и Лёшка укатит в Америку, а я вернусь живая, то я сразу же повешусь на первом суку! И это будет на твоей совести!
– Нет-нет, я не перепутаю, – успокоила её Аннушка. – Говори мне телефон Алексея.
Анжелика продиктовала и этот телефон.
– Ну всё, иди.
– Анжелика, а может, милицию вызвать? – предложила вдруг Аннушка.
– Ой, я-то глупая, а ты ещё наивней. У Продюсера в милиции свои завязки, поэтому лучше не рисковать. Иди и делай так, как я тебе сказала.
Аннушка ушла, а Анжелика оставшееся время посвятила молитвам Богу.
«Глядишь, к моменту освобождения я стану закоренелой праведницей, настоящим ангелочком!» – наконец-то улыбнулась она.
Время тянулось предательски медленно. Анжелика начала паниковать, решив, что либо Аннушка не дозвонилась, либо Костыль не захотел её спасать.
«Все надежды напрасны. Я обречена! О боже!»
Вдруг она услышала где-то в глубине зала очень тихий скрип. Анжелика в ужасе затаилась.
– Анжелика! – услышала она знакомый голос.
– Лёшка?!! – поразилась Анжелика.
От удивления она даже не почувствовала боли, когда приподнялась на диване.
– Где ты, горе луковое?
– Я здесь, здесь! Лёшенька, миленький! – заплакала Анжелика от счастья.
Алексей добрался до дивана и взял её на руки. Анжелика застонала от боли.
– Потерпи, любимая, скоро всё будет хорошо, – прошептал он, нежно прижимая её израненное тело к себе.
– Как здорово, что ты приехал за мной! Лёшенька, любимый мой, я так рада тебя видеть! Но как ты сюда вошёл?
– Здесь есть потайная дверь.
«Ах да! Как же это я забыла! Ведь Ольга мне рассказывала, что они с Геннадием вышли отсюда именно через потайную дверь».
– Как здорово, что эта кулёма Аннушка всё перепутала! – счастливо вздохнула Анжелика и положила голову на Лёшкино плечо.
– Что ты сказала? – спросил Лёшка.
– Да так, это я о своём.
Лёшка с Анжеликой на руках прошёл в потайную дверь, потом протиснулся по какому-то тёмному коридору, поднялся по винтовой лестнице и очутился около двери, ведущей в хозяйственный блок. Анжелика крепко вцепилась в Лёшкино плечо. Её всю трясло от страха. Хоть и была уже глубокая ночь, ей всё равно казалось, что бандиты подкарауливают их за каждым углом, чтобы напасть и убить. Пройдя через комнату со всякими станками и инструментами (бывшее владение Миши-Кулибина), они вошли в гараж, а оттуда уже без труда выбрались во двор.
Очутившись на улице, Алексей немного постоял в проёме двери, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к шорохам. Не обнаружив ничего подозрительного, он быстро прошёл к калитке и вынес Анжелику за ворота. Там недалеко от входа стояла машина. Аккуратно посадив Анжелику на заднее сиденье, Лёшка сел за руль и включил зажигание.
– Откуда у тебя эта машина? – поинтересовалась Анжелика.
– Украл, – коротко отрезал Лёха. Видно было, что он очень злится. – Ты лучше скажи, каким чёртом тебя сюда занесло? За каким хреном ты вернулась в особняк?
«Что же тебе ответить, Лёшенька? Правду тебе говорить нельзя, а что соврать – я не знаю. Что это со мной? Неужели я совсем разучилась врать? Видно, Репа отбил мне как раз ту часть мозга, которая отвечает за фантазии. Вот козёл! Но что же мне Лёхе сказать? Я еле-еле придумала, что Продюсеру наврать, теперь придётся придумывать по-новой. Слава богу, хоть Лёшка меня не станет бить, выпытывая признание».
– Ну, что ты молчишь? – торопил её с ответом Лёшка.
– Ой! Как же мне плохо! – простонала Анжелика, не желая говорить на эту тему.
– Не увиливай, отвечай: зачем сюда приехала?
– Ах! – всхлипнула Анжелика, завалилась на сиденье и затихла.
«Лучше притворюсь, что я в обмороке, – решила она. – В ближайшие полчаса это спасёт меня от ответа. А потом можно будет сказать, что я потеряла память, и о том, для чего поехала в особняк, я напрочь забыла. Да уж, как-то нелепо получается: тут помню, а тут не помню. Нет, Лёшка не дурак, он на это не купится. А жаль».
Они почти выехали из посёлка, как вдруг мимо них на бешеной скорости пронеслась вереница иномарок во главе с огромным чёрным джипом, на кузове которого был нарисован золотой дракон.
– Ничего себе! – присвистнул Лёшка. – А Костыль-то с дружками зачем туда помчался? Анжелика, ты случайно не в курсе?
«Вот пристал со своими вопросами! Любопытный какой! Всё-таки как же удачно, что я валяюсь в обмороке!»
Анжелика пролежала в постели почти неделю. Всё это время Лёшка был рядом, заботился о ней, мазал её синяки какими-то мазями, делал примочки, кормил чуть ли не с ложки, старался выполнить любое её желание, любую прихоть. А самое приятное, что он больше ни о чём её не спрашивал. Для Анжелики это было большим облегчением, потому что врать Лёшке совсем не хотелось, а правду говорить она боялась.
