Изъ просторной передней дверь вела прямо въ залу собранія, высокую въ два свѣта комнату съ верхними хорами, на которыхъ обычно во время Общихъ Собраній сидѣла публика.
Вся бѣлая, съ отполированными „подъ стюкъ” блестящими стѣнами и таковыми же колоннами подъ хорами, зала имѣла парадный и, вмѣстѣ съ тѣмъ, уютный видъ: недаромъ П. А. Столыпинъ, посѣтившій вмѣстѣ съ Кривошеинымъ въ 1910 г. наше собраніе, подѣлился со мною, бывшимъ тогда Губернскимъ Предводителемъ, своими впечатлѣніями, подчеркнувъ, что въ нашемъ Дворянскомъ Домѣ онъ чувствовалъ себя чрезвычайно „гемютлихь” (его подлинное выраженіе).
По стѣнамъ красовались въ массивныхъ золоченыхъ рамахъ художественно, во весь ростъ написанные, портреты: царствовавшаго Императора Николая II, также Александра III и Александра II, а затѣмъ, въ овальныхъ рамкахъ, — малыя поясныя изображенія Императрицы Екатерины Великой и другихъ Августѣйшихъ Особъ, включая Государя Николая I.
Въ углу залы стояла, помѣщенная въ красивомъ кіотѣ икона съ изображеніемъ всехъ святителей, имена которыхъ носили въ Бозѣ почившій Императоръ Александръ III и члены его семьи. Икона эта была сооружена Самарскимъ дворянствомъ въ память чудеснаго избавленія Августѣйшей Семьи 17 октября 1887 года у ст. Борки.
Впослѣдствіи, въ этой залѣ, при моемъ предводительствѣ, съ 1905 г. по 1916 г., добавленъ былъ цѣлый рядъ предметовъ исторической для Самарскаго дворянства цѣнности, — бюстъ Петра Великаго на постаментѣ изъ полированнаго жигулевскаго камня, сооруженный нашимъ дворянствомъ по случаю Полтавскаго юбилея; висячая на стѣнѣ Золотая доска съ выгравированнымъ текстомъ Высокомилостивой Царской телеграммы, въ отвѣтъ на вѣрноподданическое привѣтствіе одного изъ Экстренныхъ Дворянскихъ Собраній въ 1906 году. Множество полученныхъ Самарскимъ Дворянствомъ за мою долголѣтнюю предводительскую службу Царскихъ телеграммъ было помѣщено въ особую витрину изъ бѣлаго клена съ позолотой и государственнымъ гербомъ наверху. На стѣнѣ висѣлъ, спеціально пожалованный нашему Дворянству, большой, превосходный фотографическій портретъ Наслѣдника съ подлинной его собственноручной дѣтской подписью.
62
За трехлѣтіе 1902 — 1905 г. главными вопросами чистосословнаго и мѣстнаго характера, занимавшими вниманіе нашихъ Предводительскихъ Собраній, было устройство дворянскаго пансіона-пріюта и упорядоченіе финансоваго положенія въ связи съ устройствомъ кассы взаимопомощи. По этому поводу собирались два экстренныхъ дворянскихъ собранія.
Въ это же время вопросъ оскудѣнія дворянства заставлялъ о себѣ говорить не только въ провинціи, гдѣ денежное положеніе почти во всѣхъ дворянскихъ обществахъ дѣйствительно было въ крайне плачевномъ состояніи, но и въ столицѣ. Въ 1901 — 1903 г. г. среди нѣкоторыхъ сановныхъ группъ появились теченія въ пользу возможно срочнаго оказанія ослабѣвающему „передовому” сословію „справедливаго” финансоваго содѣйствія. Возникли проекты сословныхъ пансіоновъ-пріютовъ съ щедрой поддержкой со стороны Правительства, а также устройства кассъ взаимопомощи. Много было по этому поводу споровъ на нашихъ собраніяхъ, за депутатскимъ столомъ, и немало пришлось мнѣ вытерпѣть горячихъ выпадовъ по моему адресу со стороны старшаго коллеги — А. А. Чемодурова.
Моя точка зрѣнія была такова, что идти Самарскому дворянству на правительственную подачку, ни на ту, ни на другую, не слѣдовало. Я считалъ предлагавшіяся мѣры палліативами, безсильными и, въ нѣкоторомъ смыслѣ даже вредными. Спасти дворянъ отъ оскудѣнія они не смогутъ, а явятся лишь новымъ поводомъ для вящщаго раздраженія и возбужденія остального русскаго люда противъ дворянства. Я полагалъ, что надо лечить этотъ основной дефектъ нашего сословія въ самомъ его корнѣ.
Дворянскія средства образовывались путемъ сословнаго самообложенія на цензовомъ имущественномъ началѣ. При учрежденіи Самарской губерніи числилось до 2 милліоновъ десятинъ дворянскихъ земель, а къ 1902 г. ихъ осталось лишь половина, и: такое, положеніе замѣчалось во всѣхъ прочихъ дворянскихъ губерніяхъ. Неблагополучно обстояло и съ дѣломъ взысканія сословныхъ сборовъ — во всѣхъ дворянскихъ обществахъ накопилось огромное количество недоимокъ. Вотъ на что, по моему разумѣнію, надлежало намъ обратить вниманіе прежде, чѣмъ принимать правительственныя денежныя подачки!
По всѣмъ этимъ вопросамъ мною былъ представленъ Чемодурову рядъ проектовъ въ видѣ особыхъ докладныхъ записокъ, приводившихъ его въ немалое смущеніе и казавшихся ему отголоскомъ моего яко бы „сословнаго либерализма”...
Прежде всего, я предлагалъ пойти по пути расширенія порядка пріема въ дворянскую среду постороннихъ иносословныхъ мѣстныхъ лицъ, владѣвшихъ земельными имуществами и зарекомендовавшихъ себя на общественной или иной службѣ въ качествѣ людей достойныхъ. Иниціатива сего должна была быть возложена по закону на Собраніе Предводителей и Депутатовъ, а утвержденіе, само собой, должно было слѣдовать отъ Государя. Огромное большинство моихъ коллегъ по депутатскому столу всецѣло къ этой мысли присоединилось, но упорный Чемодуровъ слышать объ этомъ не хотѣлъ, находя подобную „ересь” — „покушеніемъ на прерогативу короны”.
Въ отношеніи сборовъ недоимокъ я совѣтовалъ также примѣнить способъ, который впослѣдствіи я самъ ввелъ въ первое же мое трехлѣтіе Губернскаго Предводительства, давшій блестящій результатъ, но въ то время и въ этомъ отношеніи постигла меня неудача — опять-таки подъ давленіемъ того же неподатливаго на все новое Александра Александровича.
По поводу устройства дворянскаго пансіона-пріюта въ г. Самарѣ Чемодурову удалось повести за собой большинство нашего Собранія и возбудить передъ Правительствомъ соотвѣтствующее ходатайство отъ имени Самарскаго Дворянства, объ ассигнованіи на это дѣло необходимыхъ средствъ. Впослѣдствіи, при вступленіи моемъ въ должность Губернскаго Предводителя, я все же настоялъ на своемъ и въ заново отстроенномъ зданіи былъ открытъ не дворянскій пансіонъ, а всесословная гимназія съ 36-ю дворянскими стипендіями.
Что же касается кассы взаимопомощи, то мое мнѣніе, въ концѣ концовъ, взяло верхъ, и отъ нее Самарское дворянство отказалось. Да и время настало такое, что не до сословныхъ субсидій было въ взбаломученномъ Петербургѣ. Въ концѣ января 1904 года вспыхнула Японская война, продолжавшаяся 19 мѣсяцевъ; она приковала къ себѣ общее вниманіе и потребовала немало государственныхъ средствъ!
Я не стану вдаваться въ подробности всего, что въ свое время говорилось и писалось о причинахъ возникновенія Русско-Японской войны, а также всѣхъ постигшихъ русскую армію неудачъ. Оговорюсь лишь въ общихъ чертахъ, что нельзя приписывать возникновеніе подобныхъ крупныхъ историческихъ событій вліянію какихъ-либо отдѣльныхъ лицъ, какъ это многіе дѣлали. Несомнѣнно, что основныя причины происшедшаго столкновенія лежали глубже произвола единичныхъ руководителей судьбами обоихъ государствъ, базируясь на столкновеніи ихъ интересовъ на Дальнемъ Востокѣ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
