– Ну что тебе стоит? Родная жена, можно сказать, принцесса должна у мужа выпрашивать песню, как милостыню!
– Ну ладно, – согласился я. – Спою, так и быть, только ты ко мне больше сегодня с песнями приставать не будешь, договорились?
– Договорились! – согласно кивнула она, устраиваясь на моих коленях.
Вроде и женщина, а посмотришь – девчонка девчонкой!
– Я спою вам песню, которая называется «А годы летят». Рановато мне еще такое петь, а вам слушать, но запас песен у меня не безграничный, а эта мне нравится.
Алина оторвалась от своей поэмы и тоже приготовилась слушать, мои песни она любила не меньше младшей.
– Вот так и живем, не ждем тишины,
Мы юности нашей, как прежде, верны.
А сердце, как прежде, горит от того,
горит от того, что дружба превыше всего.
– И ничего не рано! – сказала мне Лана, когда я закончил петь, вытирая слезы моим носовым платком. – Душевная песня. Вот так и у нас вся жизнь пролетит, не успеешь оглянуться!
Каждая вторая спетая мною песня неизменно вызывала у нее слезы.
– Ты хотя бы сама эти песни пела, – сказал я ей. – А то только слушаешь, да музыку подбираешь. А у тебя замечательный голос, куда лучше моего!
– А она и так поет, – выдала сестру Алина, снова устраиваясь за рукописью. – Только когда тебя нет, при тебе она петь стесняется.
– Это дело поправимое, – сказал я им обеим. – В дальнейшем будем поступать так. Вы вдвоем мне споете одну из тех песен, что уже знаете, а только после этого я для вас пою что-нибудь новое.
– Это шантаж! – вскинулась младшая.
– Ты где слов таких нахваталась? А еще принцесса! Я своим пением доставляю вам удовольствие, а я от вас что-нибудь получать должен?
– Пошли в спальню! – сразу предложила Лана. – Я разве отказываюсь?
– Нет уж, это я от тебя и так получу. А не будешь петь, и тебе песен не будет! А раз стесняешься одна, то вдвоем с сестрой петь гораздо легче.
Надо сказать, что мы дома почти все время болтали по-русски. Вначале это было нужно для закрепления магически полученных знаний, а потом жены заметили, что общение на родном языке доставляет мне удовольствие, да и сами привыкли. Конечно, они помнили мои слова, что нежелательно так говорить при посторонних, но, то и дело, об этом забывали в присутствие Ника. Тот, естественно, пристал ко мне с просьбой научить.
– Это секретный язык ордена, – сказал я ему. – Когда подрастешь, если тебя в него примут, то будет тебе и язык. А сейчас, извини, не могу.
– А они? – возразил молодой Саж, показывая рукой на девушек. – Тоже в ордене?
– Они – это моя семья, единственные родные для меня люди в этом мире. И от моих девочек у меня секретов нет… почти.
– Значит, все-таки есть от нас секреты? – сразу заметила мою оговорку Лана.
– Есть, – согласился я. – Есть вещи, которые вам просто не нужно знать. А в ордене действует правило, что если кому что-то знать не нужно, он это и не знает. И такой порядок не из-за недоверия.
Я уже сегодня был в ордене, поэтому удивился, когда к нам под вечер приехал Маркус.
– Что-то случилось? – спросил я его по-русски, игнорируя Ника.
– Мне трудно сказать, насколько это важная новость, – ответил мне маг. – Но через пару свечей после твоего ухода прилетела граша от агента из Гардии. В записке написано следующее: королевский двор, сера, много. Я помню твою инструкцию, на что обращать внимание в первую очередь. Сера там стояла одной из первых.
– Значит, Гардия, – сказал я. – А как обстоят дела с серой у нас? Поставки по заказу начались?
– Пока нет. Земля там только начала просыхать. Я узнавал, первые поставки начнутся примерно через декаду.
– Вот что, Маркус, нужно скупить всю серу, которая есть в столичных аптеках и переправить в замок. Мельницы и жаровни готовы?
– Жаровни уже в замке. Из заказанных десяти чашек с пестиками для растирания пока готовы только две.
– Мне пока больше и не нужно. Бочонки готовы?
– Готовы, но мы их пока не отправляли. Дороги еще не слишком хороши для возов, а спешки в этом деле, как ты сам сказал, нет.
– Тогда, когда купите серу, организуйте мне сопровождение в замок и доставьте туда купленную серу и чашки. С углежогами договорились?
– Договорились и купили по небольшому мешку угля трех пород деревьев, с которыми они работают. Все это пока в ордене.
– Значит, и уголь отправите вместе со мной.
– Все это я сделаю. Хотелось бы знать, для чего это все? И чем нам могут грозить большие закупки серы королевским двором Гардии?
– У меня от тебя секретов нет. Но лучше не рассказывать, а показать. У тебя нет желания наведаться в замок вместе со мной? Мы за три дня вместе с дорогой, думаю, управимся, а здесь пусть пока покомандует Лонар. А сера в Гардии это очень плохо. Если это то, о чем я думаю, то это война. И почти наверняка война именно с нами.
– Я поеду, – сказал Маркус. – Завтра выполним все твои поручения, а послезавтра сразу после завтрака будь готов к поездке, я вместе с эскортом подъеду прямо к дворцовым воротам.
Маркус попрощался со всеми и уехал к себе.
– Видишь пользу от языка ордена? – спросил я у Ника. – Мы свободно разговаривали, а тебя никто не гнал – все равно ничего не поймешь.
– Я язык знаю, но тоже почти ничего не поняла, – призналась Лана. – Ясно только, что послезавтра ты едешь в графство на три дня. И еще ты говорил о войне с Гардией.
– Ты больше болтай, так я Маркуса попрошу тебе знание языка стереть. Не будет тебе ни песен, ни стихов. Хоть Ник и свой человек, но разговор был не для его ушей.
Младшая обиделась на меня и ушла в спальню.
– Зря ты на нее так! – попеняла мне Алина. – Кое в чем она еще ребенок. Ты бы не ее ругал, а лучше важные разговоры вел не в ее присутствии. Сказал бы, мы бы и вышли.
– В следующий раз непременно так и сделаю, – пообещал я. – Тебе с поэмой еще долго возиться?
– А что, нужны деньги?
– Самому что ли обидится? – в потолок сказал я.
Алина отложила рукопись, подошла ко мне и обняла за плечи.
– Ну извини, – прошептала она. – Подумаешь – неудачно пошутила.
Она уселась мне на колени и прильнула к губам. Лана заводила меня своей страстью, а с Алиной я сходил с ума от ее нежности и ласк.
– Пойдем в спальню, – слегка охрипшим голосом сказала жена. – Ну его, этот ужин! Слуга потом все равно что-нибудь принесет, а охранник накормит ларшу. А то подрастет еще немного малыш, и мне уже многого будет нельзя. То-то младшей будет радость развлекать тебя за нас двоих!
Я, ничего не говоря, подхватил ее на руки и понес в спальню, на ходу закрыв дверь ногой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
