Между тем именно в Праге снималась «постельная» сцена с участием Броневого и Сенчиной, из-за которой певицу потом долго будут обвинять в пропаганде разврата. Вот как она сама об этом вспоминает:
«Пока мы ехали в замок, чтобы сниматься в шикарной спальне, Броневой рассказывал историю своей женитьбы, расписывая свою супругу, которая двенадцать лет была его поклонницей, а он на нее не обращал внимания (как мы помним, они поженились в 70-м, аккурат накануне начала съемок фильма «Семнадцать мгновений весны». — Ф.Р.). Мы ехали снимать постельную сцену, а Броневой явно комплексовал. Ну а я уж и подавно. У меня был тогда малюсенький размер бюста… От меня создатели фильма хотели какой-то вульгарности, наклеивали ресницы, рот малевали, но, сколько меня тогда ни гримировали, моя Жюли оставалась пионеркой.
Дошло до съемок. Я приготовила лифчик, сама вшила туда два валика (до сих пор храню этот экспонат!); у меня что-то обрисовалось. Броневой весь красными пятнами покрылся, спрашивает режиссера: «Ну как мне ее? Так?» Я тоже нервничаю. Это сейчас ко мне пришло состояние покоя, кайфа от работы. А тогда я сидела — закомплексованный, несчастный человек, «приговоренный» к постельной сцене. Наконец рука моего партнера с третьей попытки клешней легла мне на плечо. Броневой произнес какие-то слова и вдруг машинально как дернет бретельку. Камера — мотор, все на съемочной площадке в экстазе: грудь выскочила, есть эротика! Потом долго сидели, кумекали на худсоветах: оставить или нет… Оставили…»
В эти же дни пребывающий в Москве Сергей Маковецкий благополучно сдал экзамены и стал студентом Театрального училища имени Щукина. Такого же результата добились и несколько других абитуриентов, которым вскоре предстоит стать звездами отечественного кино и театра. Так, Елена Цыплакова поступила в ГИТИС. Правда, далось ей это нелегко. Она приехала в Москву из Ленинграда и, хотя уже имела за плечами опыт работы в кино (снялась в трех фильмах: «Шаг навстречу», «Иван и Коломбина», «Ключ без права передачи»), страшно боялась провалиться. В результате в двух вузах — в «Щуке» и Школе-студии МХАТ — ей показали от ворот поворот. И только в ГИТИСе ей улыбнулась удача. Жить в общаге Цыплакова не станет и снимет в Москве комнату, деньги за которую ей будут присылать родители.
Благополучно сдала экзамены и Елена Майорова. Как мы помним, год назад она приехала в Москву из Южно-Сахалинска, чтобы учиться на актрису, но с первого захода везде провалилась. Тогда Майорова подала документы на подготовительные курсы пединститута, чтобы получить комнату в его общежитии. А через два месяца удила оттуда и поступила в ПТУ № 67, выпускавшее строителей разных специальностей. Ох, и навкалывалась Майорова, пока училась! По ее же словам:
«Я укрепляла трубы теплоцентралей, делала изоляцию на газовых магистралях. Обматываешь трубу стекловатой, потом стягиваешь ее проволокой, потом — цемент, потом — битум… Рядом в траншее отличные девчонки, тоже приехавшие завоевывать Москву, мороз, свежий воздух, респиратор, чтоб стекло не летело в легкие — красота, да и только! К тому же я знала, что это продлится только год.
Быстренько сделаю уроки — я смышленая была — и бегу в театральную читалку. Сижу, выбираю себе репертуар, штудирую все подряд — готовлюсь.
Сначала все вокруг смеялись, а потом привыкли. Мой мастер даже отпускал меня на экзамены, а девчонки в это время выполняли мою норму. Меня ведь распределили в СУ-50 — марш вперед, молодой специалист! Три года отработай, и все. Я пришла к директору ПТУ и говорю:
— Дайте мне справку, что я могу поступить в театральный.
— Какую справку? Ничего не знаю.
— Я профессию хочу сменить! Я актрисой стану! Вы что, возражаете? Если нет, то так и напишите.
И он действительно написал: «Я не возражаю». Его сняли за это потом к чертовой матери!..»
Забегая вперед, скажу, что даже после того, как Майорова благополучно поступила в ГИТИС, родное ей некогда СУ-50 продолжало жаловаться в Министерство профтехобразования, требовало, чтобы ее вернули обратно. Из министерства в ГИТИС шли соответствующие циркуляры. В итоге одному из преподавателей Майоровой — самому Олегу Табакову — пришлось ехать в министерство и договариваться о том, чтобы от девушки наконец отвязались. Помогло: Майорова заплатила 112 рублей штрафа и навсегда избавилась от СУ-50.
В том же июле 76-го благополучно сдал экзамены в разведшколе КГБ (Школа 101) и Владимир Кузичкин (как мы помним, он поступил туда ровно год назад). Вот как он сам об этом вспоминает:
«Экзамены состояли из двух частей, практической и теоретической. Практические экзамены проходили на «вилле». «Вилла» — это кодовое название части тренировочного комплекса Школы 101, расположенного в черте Москвы, недалеко от станции метро «Речной вокзал», в начале Фестивальной улицы, как раз напротив маленькой русской православной церкви. Комплекс огорожен кирпичным забором, на воротах надпись: «Технологическая лаборатория».
На «вилле» мы должны были провести 10 дней. Обстановка воссоздавалась точно такая, как в резидентуре за границей. Резидентом являлся начальник отделения. Все десять дней мы жили в комплексе безотлучно, как в посольстве. За это время нам нужно было провести комплекс операций с «агентами», используя все, чему нас научили за год. Нам предстояло работать с «агентами», роль которых играли преподаватели (офицеры разведки КГБ, вышедшие на пенсию). Каждому слушателю выделялись два «агента», и в общей сложности нужно было провести с ними десять операций: явку — первый контакт с использованием пароля, личную встречу, моментальную встречу, две тайниковые операции, обмен информацией с помощью технических средств и последнюю личную встречу. Перед каждой операцией мы должны были проводить три часа на заранее подобранном проверочном маршруте, стараясь выявить слежку, которая не выставлялась каждый раз. Нужно было провести одну из тайниковых операций, находясь под наружным наблюдением, естественно, незаметно для него, и осуществить один чистый и легендированный отрыв от «наружки».
Естественно, все мы допускали ошибки в работе с «агентами». Перед моей первой явкой мне не удалось оторваться от наружного наблюдения. В соответствии с правилами, они продержали меня под наблюдением три часа и затем бросили. Из-за этого я опоздал на основную встречу, и мне пришлось выходить по запасному варианту через полчаса. «Агент» поинтересовался причиной моего опоздания, и я без колебаний сказал ему, что меня очень плотно держали под наблюдением. Мой «агент» так разозлился, что хотел уйти со встречи, но, видя мою полную наивность, сжалился и объяснил, что мы никогда не должны говорить нашим агентам о таких вещах. Это может напугать агента и привести к потере источника…
Во время нашего пребывания на «вилле» ходили упорные слухи, что нам собираются устраивать захваты. Это означало, что нас могут арестовать во время операции и подвергнуть допросу с пристрастием, то есть попросту избить и посмотреть, как мы это переносим. Это тоже, как оказалось, были слухи. Захват устроили только одному нашему слушателю, в смелости которого сомневались. Никто его и пальцем не тронул, продержали немного в милиции и отпустили.
Наконец прошли эти изнурительные десять дней, и мы вернулись в основное помещение школы (возле подмосковной деревни Юрлове — Ф.Р.). Сразу после возвращения начали сдавать экзамены по спецдисциплинам и иностранному языку. Все они завершились успешно. И вот наконец последнее собрание, где нас поздравили с успешным окончанием Краснознаменного института КГБ и пожелали успехов в дальнейшей работе. Каждому было сказано, в каком отделе или управлении ПГУ он будет продолжать службу. Я был распределен в Управление «С» ПГУ (нелегальная разведка. — Ф.Р.). После этого в столовой устроили банкет с вином. Мы знали, что преподаватели будут отмечать чрезмерное употребление алкоголя, но, несмотря на это, многие на радостях основательно набрались, включая и преподавателей. На следующее утро с больными головами мы навсегда покинули здание Школы 101…»
Тем временем в столичных кинотеатрах состоялись премьеры следующих фильмов: 5-го в прокат вышла комедия «Ау-у!», состоящая из трех новелл молодых режиссеров с участием актеров: Вячеслава Невинного, Леонида Куравлева, Савелия Крамарова и др.; 12-го — начался широкий прокат первого фильма дилогии Евгения Ташкова «Преступление» под названием «Нетерпимость» с участием: Юрия Соломина, Владислава Стржельчика, Николая Гриценко и др.
Кино по ТВ: «Крах инженера Гарина» (1—4-го), «Марк Твен против…» (премьера т/ф 2-го), «Всадник над городом» (3-го), фильмы Ч. Чаплина, «А крепость была неприступная…» (4-го), «Свистать всех наверх!», «17 мгновений весны» (5—16-го), «Одинокий волк», «Бомба» (с Фернанделем) (10-го), «Вольница» (11-го), «Мы с Вулканом» (12-го), «Приключения Доврана» (14-го) и др.
