— Что это он делает? — абсолютно не понял этих действий Фалайз.
— Проверяет на заклинание иллюзии, — объяснил Хельмехунд, проходя мимо с целой кипой своих склянок. — Оно работает… ну, как бензин примерно — горит только в путь.
— Это-то третья категория?! — закончив осмотр, возмутился перекупщик. — Да это солома какая-то! Мне её неделю вымачивать нужно, перед тем как продать!
— Ну, это уже производственные сложности, — ответил на претензию Снекер, по лицу которого было видно, что почву в этих переговорах он теряет. — В качестве компенсации можем предоставить вам небольшую скидку…
— Скидку? — удивлённо переспросил игрок и с возмущением продолжил. — Как вам такая скидка: оставьте этот хлам себе!
Раздражённо отмахнувшись от торговцев, перекупщик развернулся и направился в город. Снекер и Лензор, разом растеряв всю уверенность, последовали за ним, всё ещё пытаясь осуществить сделку хоть в каком-нибудь виде.
— Даже не знаю, что в этом великолепном плане вообще могло пойти «так», — наблюдая за всей этой сценой со стороны, заметила Фиона.
— Им мог попасться ещё более доверчивый любитель лёгких денег, — пожал плечами Тукан.
— Кажется, они его всё же нашли, — с удивлением в голосе сказал Фалайз, указывая на то, что перекупщик возвращается.
— Неа, — уверенно заявила жрица.
— Да ну? — усомнился крестоносец. — А чего ж он тогда вернулся?
— Для того, — загадочно ответила Фиона. — Спорим, что это он их уделает, а не наоборот? На простенькое желание.
— Эм… — растерялся Тукан, чуя подвох.
— Быстрее, а то они заключат сделку, — поторопила жрица, протягивая руку.
— Ладно, только ничего такого, о чём мы будем долго жалеть!
— Конечно!
Пожали руки они как раз в тот же момент, когда аналогичный жест проделали и торговцы. Перекупщик отдал им мешочек монет, ещё немного отсчитал из другого кошеля и пошёл разбираться, как ему перенести новоприобретённый товар. Снекер и Лензор же направились к остальному каравану. И хотя деньги определённо вернули им немного решимости, счастливыми они отнюдь не выглядели. Особенно после того, как на них с расспросами накинулась Фиона.
— Ну что, отбили сделку?
— В каком-то смысле…
— Вот видишь! — уже обрадовался своей победе Тукан.
— Да, и сколько же вы отбили от первоначальной суммы? — холодно уточнила у торговцев жрица.
— Почти половину, — ответил, как будто всё хорошо, Снекер.
— Половину от чего? — уточнила Фиона.
— Половину… от половины тех денег, что мы потратили, — нехотя признал торговец. — Ну а куда нам было это девать? Не выбрасывать же!
— Так хоть что-то вернули, — поддакнул Лензор, пускай и не очень уверенно.
— От всего моего пролетарского сердца: я вас ненавижу, — устало, но без особых претензий сказал крестоносец и повернулся к жрице, — ну давай, чего ты хочешь, чтоб я сделал?
Для вида поразмыслив секунд десять, Фиона уверенно ответила:
— Вон стоит Хельмехунд — иди признайся ему в любви.
— ЧТО?! — глаза Тукана округлились. — Чего? Я не из этих! Я из других! Бородатые мужички в халатах не в моём вкусе!
— Ещё бы! — жрица недобро усмехнулась, — ладно, не хочешь к нему, твоё дело, тогда найди Калиту и…
— Знаешь, — прервал её крестоносец, — я тут подумал и решил, что, как говорит молодежь, — он посмотрел в сторону смеющегося в стороне дикого мага, — бородатые мужички в халатах — это мой краш.
Тукан глубоко вздохнул, потёр доспех и, выдохнув, отправился в путь.
— Не знаю ни одного человека, который бы говорил «краш» — отсмеявшись, сообщил Фалайз, наблюдая за крестоносцем.
— Конечно, не знаешь, они вымерли ещё во времена мамонтов! Хе-хе-хе, ты смотри: на полную выкладывается! — тоже глядя на то, как крестоносец приобнял пиротехника и объявил тому о своей любви, хихикнула Фиона. — А какими словами ты признавался своей девушке в чувствах?
— Эм, ну… — намекая, что не хочет это обсуждать при таком количестве посторонних, неуверенно начал дикий маг, — в основном используя слова «ты», «мне» и «нравишься».
— Вот! Молодец! — искренне похвалила его жрица. — И как?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это обоюдно.
— А вот у меня нет, и слава матрице! — вернулся Тукан. — На секунду мне показалось, что у этих отношений есть шанс. Но затем мне разбили сердце.
— Радуйся! Его жены нет в игре — одним сердцем ты бы не отделался!
***
Тем временем возвратился Гонгрик, принесший новости просто плохие, очень плохие и предельно неприятные. Из Подгорья в Заводной город, а точнее в его предместье, называвшееся Северным туннелем, вело аж три дороги, пригодных для каравана группы. Имелось ещё неопределённое количество других маршрутов через горы, но никаких гарантий, что по ним бы смогли пройти груженные телеги, не было и в помине. Только вот две из трёх дорог оказались в последние дни намертво заблокированы желающими попасть в столицу Механиков или наоборот покинуть её. С тем учётом, что «туда» двигалось огромное количество вооруженных игроков со всего континента, не очень привыкших стоять в очередях по шесть часов на горном морозном ветре. Иногда доходило даже до стычек, что в условиях и без того сложного рельефа лишь сильнее усугубляло логистический кризис.
С третьей дорогой тоже всё оказалось совсем не просто. Помимо того, что этот маршрут был самым длинным и неудобным, в Подгорье ходили упорные слухи о рахетийцах, которые двигались по нему к Северному туннелю. Из-за этого следовать этим путём не решался ни один торговец, а также большинство других игроков, предпочитающих толкаться в пробках.
— А если это не рахетийцы, а так — сброд? — спросил один из участников похода.
— Несколько возродившихся после гибели очевидцев рассказали, что видели странных, вооруженных до зубов игроков, — ответил Гонгрик, — даже если это кто-то другой — опасны они ничуть не меньше.
Было видно, что сам дворф склонялся именно к тому, чтобы идти третьим путём. Ключевым здесь было именно «идти» — другие варианты этого отнюдь не гарантировали, путешествие имело риск затянуться на многие часы или даже дни. А вот остальная «Вольная компания» была настроена не так решительно и смело. Их легко можно было понять: смерть в горах, от рук бандитов или рахетийцев, почти гарантировала потерю всего имевшегося при себе снаряжения. Даже для Фалайза, Тукана и Фионы это означало весьма серьезные траты, что уж говорить про более высокоуровневых персонажей вроде Трорка или Калиты. Один только боевой баян барда наверняка стоил вдесятеро больше всего снаряжения троицы вместе взятого.
— Тем не менее этот маршрут, по моему мнению, оптимальный, — после небольшой паузы объявил Гонгрик. — Им и надо идти.
— Но если там рахетийцы…
— Если там рахетийцы, то мы их убьём, — категорично отрезал дворф. — Это не какие-то сверхигроки. Такие же, как и мы!
— Но если это «Эдельвейс»? Кого ещё они могли послать в горы?! Нас перебьют!
— А в пробке мы застрянем намертво, неизвестно на сколько и сделать ничего не сможем, при всём желании.
Возражения наверняка бы продолжились, если бы голос не подала Калита, до этого сохранявшая вежливый нейтралитет:
— Надо идти. Иначе мы в Заводной город вообще не попадём, и дело не в пробках, — видя, что многие не поняли её мысль, вампирша объяснила, — рахетийцы не заблудились и пришли не просто посмотреть на горы — они оказались здесь не случайно. Их цель — единственный туннель, ведущий в город. Обвалят его — и механики будут блокированы с севера.
Эти слова подействовали на собравшихся куда сильнее, нежели уверенность Гонгрика. Может, многие и не желали гибнуть в этих горах, но и просто так отступать, теряя время, тоже никто не хотел.
Поэтому минут десять спустя, когда окончательно были улажены все разногласия, караван двинулся в путь. Вполне ожидаемо в Подгорье это вызвало ажиотаж: пройти свободным от заторов путём желали многие, но не решались, а тут куча хорошо экипированных игроков, намеревающихся следовать им же, прибавила уверенности. Правда, спросить у «Вольной компании», хотят ли они кого-то сопровождать, удосужились далеко не все.
