…Штормовой ветер швырял яхту, заставляя Обера судорожно цепляться за снасти и леера. За пеленой ливня угадывались очертания скалистой юго-восточной оконечности острова Кайрасан. В планы Обера вовсе не входило сложить голову, разбившись на этих скалах, и он упорно пытался обогнуть скалистый мыс с юга. После нескольких часов изматывающей борьбы с волнами и ветром, грозившим опрокинуть яхту, это удалось. Теперь яхта направлялась вдоль южного побережья острова. Обер напряженно всматривался в берег, надеясь найти какую-нибудь бухту, пригодную для высадки.
Наконец, он разглядел небольшой заливчик с галечным пляжем и решил, зайдя туда, выбросить яхту на берег. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Шторм превратился в настоящий ураган и отчаянные попытки Обера справиться с управлением сводились на-нет мощью стихии. В какой-то момент казалось, что судну удастся проскользнуть в залив, но тут несколько гороподобных волн опрокинули яхту и швырнули ее на скалы. Вой ветра и грохот разбивающихся о скалистые утесы волн заглушили треск разламывающегося корпуса…
Через три недели после этих событий в приемной канцелярии Сената Федерации народов Тайрасана появился прилично одетый господин средних лет с подтянутой спортивной фигурой, с обветренным лицом, с коротко стриженными темными волосами («Словно гребец или боксер» — отметил про себя чиновник, ведающий пропусками). Господин протянул чиновнику паспорт с гербом Великой Унии Гасаров и Норншатта и представился на чистом фризском языке:
«Доложите господину Председателю Сената, что его желает видеть по личному делу Обер Грайс».
«Вот как?» — саркастически заметил чиновник и с нотами угрозы в голосе произнес:
«Всем известно, что господин сенатор Грайс недавно разбился на яхте во время шторма!»
Посетитель мимолетно улыбнулся и поспешил развеять подозрения чиновника:
«Уверяю вас, я не самозванец! Я вовсе не претендую на то, что я сенатор Грайс. Однако мой паспорт подлинный, и указанное в нем имя на самом деле принадлежит мне».
Столкнувшись со столь необычным делом, чиновник поступил так же, как поступил бы любой другой чиновник на его месте — переадресовал проблему начальству. Он поднял трубку телефона — недавно появившейся в канцелярии Сената технической новинки (которая раньше была доступна лишь самым состоятельным гражданам) — и сказал барышне на коммутаторе:
«Дайте мне, пожалуйста, начальника канцелярии».
«Господин начальник? Здесь, в приемной, очень странный человек…»
Через полчаса Обер Грайс уже входил в кабинет Председателя Сената.
«А что? Похож, весьма похож… Ссутулить его немного, добавить бороду, седых волос — и будет вылитый сенатор Грайс» — думал Председатель, разглядывая своего посетителя. Однако он не стал делиться результатами своих наблюдений вслух, а задал вопрос:
«Так какое у вас ко мне дело, господин… э-э-э… Обер Грайс?»
«Речь идет о папке темно-красного сафьяна. В ней находится нотариально заверенное завещание сенатора Грайса и его личное письмо к вам, господин Председатель Сената. Письмо начинается словами:
„Глубокоуважаемый господин Председатель Сената Федерации народов Тайрасана!
Меня вынуждают обратиться к Вам („Вам“ написано с большой буквы — добавил посетитель) преклонные годы и начавшее становиться крайне тревожащим состояние здоровья. Я опасаюсь, что особые обстоятельства личного характера могут создать затруднения при решении моих проблем при помощи обычного завещания. Поэтому я прошу Вас ознакомиться с этими обстоятельствами и дать согласие оказать личное содействие при исполнении моей последней воли в той части, в какой она может столкнуться с затруднениям. Характер последних будет ясен Вам по прочтении изложенного ниже…“»
«Довольно, довольно!» — воскликнул Председатель. — «Теперь я вижу, что вы и в самом деле тот самый человек…»
Беседа Обера Грайса с Председателем продолжалась более часа. Обер покинул его кабинет после того, как Председатель договорился о встрече Обера с несколькими членами Государственного Совета, назначенной через четыре дня.
Дома Обера Грайса ждал Тиоро.
«Ну, здравствуй, отец!» — вымолвил он, сжимая Обера в своих объятиях. — «Я взял отпуск у командира части на три дня». — И, по-мальчишески улыбнувшись, добавил безо всякого перехода:
«Если бы ты только мог слышать, что говорилось на панихиде по тебе, и видеть, какие у них при этом были лица! Мне тоже приходилось делать суровое лицо. Хорошо, что Лаймиола в Элиноре, и ей не надо было участвовать во всем этом… Но как ты окреп и помолодел! Каким чудом?»
«Об этом потом. Сегодня же вечером мы отправляемся в Талса-нель-Драо, там и поговорим обо всем».
И Тиоро, и его отец давненько не бывали в своем имении в горах близ Латраиды. Утром, после обязательных физических упражнений и завтрака, Обер пригласил сына в кабинет.
«Приготовься, Тиоро, к весьма неожиданному сообщению» — начал разговор Обер. — «Это может стать для тебя большим потрясением, но, может быть, ты поймешь, что заставило меня разыгрывать этот спектакль с завещанием и мнимой гибелью во время шторма».
С этими словами Обер Грайс снял с одной из полок книжного шкафа книги, аккуратно вынул заднюю панель и открыл спрятанную за ней маленькую дверцу. Тиоро увидел замочную скважину и цифровой наборный замок. Набрав комбинацию цифр, Обер достал ключ и повернул его в замке. Ничего не произошло и ничего не открылось. Однако Обер взялся за край книжного шкафа и тот стал медленно поворачиваться, открывая дверь в стене. Еще один замок с цифровым набором, еще несколько поворотов ключа — и эта дверь распахнулась. Вспыхнувшая электрическая лампочка осветила маленькую комнату без окон. В ней стоял небольшой письменный стол, два кресла, а вдоль стен — стеллажи с папками и ящики картотеки. Аккуратно сняв один из ящиков, Обер открыл в стене небольшую сейфовую дверцу.
«Да сколько же их будет?» — изумился про себя Тиоро.
Эта оказалась последней. Набрав при помощи нескольких ключей комбинацию цифр, Обер открыл сейф и извлек из него небольшой полуцилиндрический предмет длиною около сорока сантиметров. Водрузив этот предмет на стол, плоской стороной вниз, он вытянул из под стола электрический провод и подсоединил его к полуцилиндру. Затем он нажал на небольшую кнопочку и из полуцилиндра медленно выползли два совершенно плоских прямоугольника. Один, побольше, торчал вверх с небольшим наклоном, другой, поменьше, практически лежал на поверхности стола. Этот меньший прямоугольник был разрисован какими-то знаками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
