- О чём ты вообще...
- Только не читай мне нотации, сэр Я-всё-знаю-лучше. Посмотри на себя повнимательнее. Нравится быть мной? Каково это: не только никого и ничего не иметь, но и быть всеми презираемым за то, что ты вынужден быть асоциальным элементом?
- Столько лет, столько крови... ради ненависти?
- Ну не только неё, конечно, - ухмыльнулся Азат. - Ещё ради власти. Теперь она моя и только моя. Ты абсолютно свободен и можешь закапываться, стреляться или вставать раком перед правительством сколько тебе угодно. Крайт! - Риз вздрогнул. - Ты, надеюсь, не передумал, на чьей ты стороне?
- Я на стороне тех, кто выигрывает, - слабо улыбнулся ему Крайт, не глядя на Домино. - Приказания будут?
- Проводи его до ворот и проследи, чтобы ничего не прихватил по дороге. ГШР наше досье не достанется.
По очереди оглядев их: с триумфом смотрящего на него сверху вниз Азата, взявшего Домино за локоть прячущего глаза Крайта, изучающую свой маникюр Селену, - Домино даже не стал спрашивать сестру, не пойдёт ли она с ним. Азат победил, это было неоспоримо - и надо было просто пережить это, как и тогда, как и всю эту в корне неправильную жизнь он переживал свои неудачи. Поэтому Домино не стал сопротивляться и позволил Крайту свести его вниз.
На пороге выхода из дома риз остановился и, отпустив Домино, распахнул перед ним двери.
- Скатертью дорога, - непривычно тихо проговорил он. - И я советую тебе идти пешком. Даже настаиваю.
Домино пожал плечами и пошёл вперёд, к воротам, под уже голубеющим небом и поднимающимся солнцем направляясь туда, где должен был быть с самого начала и совсем не таким, каким стал.
Главным сейчас было не думать. Не вспоминать, не оценивать, не переживать. И даже не потому, что Азат, скорее всего, рассчитывал всей своей стратегией с самого начала именно на это: что он раздавит ненавистного ему человека, втопчет не то что в грязь, в самый грунт, в самые глубины человеческой опустошённости. Просто не думать. Как тогда, в самый первый раз, и потом, после Алекты, и потом ещё, после Рэкса, и Аита, и Орельена, и опять Алекты...
Не думать. Степь просыпается, пусть и зима, и уже кончились дожди, и всё как будто умерло, но выходит солнце - и начинается ещё один день, который нужно пережить, - из череды тех, что должны пройти до следующего расцвета. Домино пока дышит, двигается, даже куда-то идёт (впрочем, всё туда же), значит, не всё потеряно. Может, у него, как у кошки, девять жизней? Столько раз возрождаться после фатальной потери... Его ангел-проводник, наверное, едва сдерживается, чтобы не плюнуть и не бросить его окончательно: сколько можно, в самом деле?
В это утро, бредя по пустой, двухполосной асфальтированной дороге-серпантину вниз со склона, на котором расположилась бывшая резиденция Зебастиана, под набиравшими силу лучами, Домино почувствовал, что это такое - настоящее прозрение. Почти всю жизнь он шёл не туда, и прав был Азат, в их последнем разговоре костеря его на чём свет стоит: он всё, буквально всё, что мог, делал неправильно, а окружающих и в том числе себя самого пытался убедить, что так и надо. Что цель оправдывает средства. Что клин клином вышибают. Что добро должно быть с кулаками. И ведь он прекрасно видел собственное преображение - сначала в Зебастиана, потом в Азата, потом во что-то совсем невообразимое - и никак не пытался это исправить, хотя в глубине души знал, что стоило бы. Неудивительно, что так тяжело было решиться на последний шаг: Домино до самого крохотного нерва боялся того, что будет дальше. Он так и не принял себя нового. Трианг помогал забываться, дарил новые ориентиры и ценности - точнее, навязывал, и, как правило, те, которые твоя собственная мораль считала неподходящими, но... крутыми, что ли? Глупое слово. Запретный плод, въевшийся в сознание образ человека, не заботящегося о чужом комфорте или чувствах, всегда знающего что делать и не сомневающегося в том, правильно ли это. Завуалированное зло. Но кто скажет, что такое на самом деле добро?
Больше в крови Домино не было трианга, рядом не было нашёптывающего "верный" путь Азата и не стояла спорная цель. Он свободен. Он может просто отдаться на волю судьбе, не людям, потому что никто не имеет права решать за тебя. Если повезёт, он доберётся до города, который уже не принадлежит Северу, а там любыми способами будет искать возможность встретиться с Рэксом. Домино знал, ему нужно покаяться. Что бы они ни решили, те, у кого есть реальная власть, он покорится чему угодно. Если уж и быть шестерёнкой, то в правильных часах, хотя бы относительно правильных. А то, может быть, сдохнет где-нибудь по дороге, и так тому и быть.
Свернув на очередном витке (они всё расширялись, приближаясь к подошве Дракона), Домино увидел на два уровня ниже густой чёрный дым. Ракурс не позволял разглядеть больше, но источник явно лежал на дороге - что же, ему так по склону лезть? Домино участил шаг, чтобы быстрее миновать этот виток и попасть на следующий, откуда он увидит больше. Всего-то полкилометра...
С края второго дорожного изгиба аурис понял, что дым исходит от явно подорванной машины. Развороченный, почти полностью обгоревший джип стоял у обочины - уже невозможно было различить ни марку, ни цвет кузова. Но у Домино всё-таки ёкнуло сердце, и, презрев вполне реальную опасность сорваться (а то и быть подстреленным теми, кто подорвал джип), он соскочил на склон, чтобы, цепляясь за выступающие камни и жёсткие стволы карликовых деревцев, скатиться сразу на этот виток дороги и рассмотреть машину ближе.
Он остановился в пяти шагах от остова машины, с подветренной стороны, чтобы не вдыхать эту смесь запахов, которую почувствовал на склоне, - бензина, гари, плавящейся пластмассы и жареной плоти. Смотреть внутрь джипа не хотелось, Домино и так уже понял. С какой-то стороны его интересовал вопрос, задумал ли Азат подорвать машину на случай, если сбежит Зебастиан, или изначально запасся для своего названого брата, который без предупреждения Крайта наверняка взял бы машину - не эту, так другую, - но, похоже, это уже было неважно. Возможно, Шона повредил своё передвижное средство, когда ломился в резиденцию, и потому решил воспользоваться тем, что единственное было близко к воротам. Неумолимая рука судьбы чувствовалась в этом происшествии: пусть задумка была Азата, но выбор-то сделал Шона...
Обойдя по дуге джип, вместе с тремя пассажирами и водителем нашедший наконец свой покой на склоне Дракона, Домино двинулся дальше. Здесь закончился старый Север - жаль, что Домино дал начало новому.
Это должно было стать потрясением, такая подлая, страшная смерть Шоны, его бывшего наставника, и Зебастиана, но, кажется, у Домино больше не осталось на такие вещи нервов. Ему надо было идти. У него не было денег, оружия, запасов воды и пищи, и каждая собака на Севере знала его в лицо, но это не могло стать поводом для опускания рук. Хотя бы попытаться хоть что-то искупить.
К моменту встречи с погибшим джипом прошёл почти час, и ещё минут двадцать Домино брёл в тишине и пустоте, думая обо всём и одновременно ни о чём, когда сзади послышался шум приближающейся машины. Аурис отступил к тому подобию обочины, что предоставлял серпантин, но нагнавшая его запылённая легковушка резко остановилась в паре метров впереди него, и он тоже был вынужден замедлить шаг. Дверца распахнулась, на дорогу выскочил Крайт, и Домино не дал ему раскрыть рта.
- Кажется, Азат передумал меня отпускать, - хмыкнул он. - Нет человека - нет проблемы, да? Я его прекрасно понимаю. Давай только без пафосных речей, мне их уже по горло сегодня хватило. Сбегать мне некуда, оружия тоже нет, так что пошустрее, ладно? Сделай одолжение как бывшему другу.
Он распростёр руки, останавливаясь, и выжидательно посмотрел на Крайта. Тот кашлянул.
- Это очень мило с твоей стороны, правда, я оценил бы, даже если бы и в самом деле хотел тебя убить, - фыркнул риз. - Но я не за этим. Хотел предложить подбросить, куда тебе там надо. И отдать кое-что.
Крайт дёрнул на себя дверцу заднего места, на мгновение скрылся корпусом в машине и, вынырнув, показал Домино чёрный ноутбук.
- Ты хочешь сказать, что... - недоверчиво начал аурис, и Крайт нетерпеливо отмахнулся.
- Он это, он, твой, со всеми паролями и данными, Азат не успел запустить туда свои загребущие руки. Я буквально месяц назад купил себе точно такой же - вот как знал, что скоро будет... это. И специально для нового императора поставил туда безумную программу-шифровальщицу, чтобы помучался, прежде чем поймёт, что не так.
- То есть... ты меня не предавал?
- Да даже не собирался, - Крайт убрал ноутбук обратно в салон и облокотился на закрытую дверцу. - Нет, я должен признаться, я правда поверил, что ты сам решил после твоих мне обещаний вернуться к триангу. Целый год верил, ты жутко меня разочаровал. Но потом до меня дошло, что подобное решение больше подходит Азату, и я решил воспользоваться случаем, чтобы сблизиться с ним и понять, чего он на самом деле от тебя и Зебастиана хочет.
