Геннадий.
Эльвира сочла за лучшее промолчать.
– Ну, где Аркадий?
– Убили Аркадия, – сказал я. – Те самые, которых Мороз привел. Фээсбэшники или кто они там на самом деле. И американца убили, и Курача тоже…
Игорь и Геннадий переглянулись.
– Так они и вас могли… – с неподдельным ужасом произнес Ратаев.
– Да! – с чувством произнесла Эльвира. – А вы думали, что они оставляют свидетелей?
– Но… – начал было Студент, и осекся. – А машина ваша где?
Эльвира открыла было рот, но я успел наступить ей на ногу.
– Где Татьяна? – спросил я.
– Понятия не имеем, – сказал Геннадий.
– Ну и черт с вами тогда… – Эля, поехали.
– Куда это? – спросил Студент.
– Домой, – сказал я, нежно обнимая Эльвиру за плечи. Пусть думают, что хотят.
– У нас с вами больше нет общих дел, – сказала она Студенту и Ратаеву, подаваясь ко мне. – Правильно. Идите к черту.
Я смотрел на автомобиль, пытаясь вспомнить, где видел водителя, и наконец узнал его – за рулем «волги» сидел Анвар из Щербактов, тот самый тип, который когда-то помогал Геннадию удрать из-под присмотра в Славгороде.
– Ну и как вы поедете? – выдержав паузу в несколько секунд, поинтересовался Геннадий.
– Не твое дело, – отрезала его бывшая жена.
Возникло неловкое молчание.
– Мы не можем уйти без вас. Мы ждали, когда вы въедете в город… Неужели вы ехали не по Чуйскому?
– Нет, – сказал я. – Мне не хотелось, чтобы нас внезапно поприветствовал Мороз и его дружки. Поэтому мы ехали через Заречье, по большой дуге… Кстати, вас они должны были поймать как зайцев.
– Они нас и поймали, – мрачно сказал Студент. – Уже на Чуйском. Обыскали машину, содрали обивку в салоне…
– Странно, что не спустили вас обоих в Катунь, – заметил я.
– Народу была тьма на дороге. Мы затеяли скандал, сразу примчались гайцы, – сказал Гена. – У меня еще и права отобрали, а машину конфисковали.
– Даже если все было так, то Мороз и его друзья за вами следят постоянно, – сказал я. – Не удивлюсь, если они сюда сейчас пожалуют.
Геннадий и Игорь синхронно дернулись, оборачиваясь. Но людей в черном или в сером поблизости не наблюдалось. Впрочем, это совсем не значило, что их тут нет.
– Таня где? И где Кэсси и Дэвид?
– Я думаю, что Таня в ФСБ, – неохотно сказал Геннадий. – Возможно, что и американцы задержаны. Они жили на «Витамине» в крайней пятиэтажке на съемной квартире, но там никого сейчас нет.
– Мы сразу же, как приехали в Бийск, попытались их найти, но тетки у подъезда сказали, что их увезли на большой иномарке. Одного мужчину и двух женщин…
– Женщины как выглядели?
– У одной из них была рука на перевязи. Выглядела ужасно, ее вели под руки…
Сердце у меня болезненно сжалось.
– Поехали, – сказал я.
– Куда? – оторопело произнес Геннадий.
– В местное управление ФСБ, куда же еще?
– Ты спятил? – выпучил на меня глаза Геннадий. – Ты же оттуда не вернешься! Ведь ты – единственный человек из ныне живущих, который видел Святой Грааль!
Настала моя очередь выпучивать глаза.
– Я его не видел, – сказал я.
– Ну как так?.. – развел руками Гена. – Ты его даже привез сюда, в Бийск!
Я посмотрел на Эльвиру. Нет, на Софи Невё она была совсем не похожа.
– Кто из вас это сделал? – спросил я. – И зачем?
Эльвира молчала. Она эту версию уже сама выдвинула, как только увидела, как моя машина плывет по волнам новорожденного водохранилища.
– Мы это сделали. Оба, – сказал Студент.
– Так ты, выходит, тоже «ткач», – сказал я. – Можно было догадаться, что с тобой что-то неладно, но я не думал, что до такой степени!
– Да, я тоже из Свидетелей Воскресения, – сказал Игорь. – Примерно с того времени, как отсидел по малолетке.
– Мороз тоже ваш?
– Мороз? – недоуменно переспросил Студент. – Ты сам-то понял, что спросил?
– Впрочем, вас и без него слишком много, – согласился я.
– Много? – переспросил Геннадий. – Знаешь ли ты, что в Бийск сейчас приехало более десяти тысяч Свидетелей? Если бы могли приехать все, то их было бы впятеро больше!
– Значит, остальные не уверены, что Армагеддон на Катуни состоится в любую погоду, – сказал я. В общем, так: пока я не увижу Татьяну, вы ничего не получите. Всё. Я сказал!
Геннадий и Игорь молча переглянулись. Переговоры, судя по всему, зашли в тупик. «Ткачи» помолчали и поднялись со своих мест.
– Битва состоится, – с уверенностью произнес Студент.
– Допустим. Когда?
– Завтра, примерно в это же время, – сказал Геннадий.
* * *
Завтра мне пришлось еще раз побывать у работодателя и несколько часов заниматься тем, на что не всякий таджик подпишется. Чтобы привести себя в порядок к указанному времени, мне нужны были деньги. Эльвира тоже нуждалась в некоторой реставрации внешнего вида – естественно, ее тоже пришлось выручить. Опять же никто не отменял хотя бы одноразовое питание, а встречать Армагеддон на голодный желудок мне казалось не совсем правильным.
День глобальной битвы между добром и злом начался, как и любой другой в череде серых будней. Это была, если не ошибаюсь, пятница – не тринадцатое, но тем не менее… Теплый августовский денек, почти безветренный, и без дождя… К раннему вечеру, когда меня вместе с остальными таджиками отпустили на волю и даже с некоторой суммой денег, над Бийском повис мертвый штиль, и жара, поднявшаяся в полдень градусов до тридцати, никак не хотела отпускать… Мы шли правым берегом Бии от остановки автобуса (на котором со скандалом выехали за окраину города в приличной, надо сказать, давке) по направлению к Рождественке – то ли ближнему пригороду, то ли очень удаленному району.
Над заросшим густой травой берегом, полого спускающимся к широкому устью обеих рек, дающих начало Оби, начал скапливаться народ, словно бы сегодня действительно ожидалось что-то заслуживающее внимания, может, даже интереснее водно-моторных гонок.
– Что здесь происходит? – спросил я мужчину средних лет в очках, вполне культурного и интеллигентного с виду.
– Сами скоро увидите, – охотно ответил он с легким акцентом, похожим на балтийский.
– Это, что, всё «ткачи»? – негромко спросила Эльвира. – Эта секта имеет столько приверженцев?
Вместо ответа раздался колокольный звон. Он доносился от расположенного в полутора сотнях метров от берега белого православного храма с куполами, крашенными в небесно-голубой цвет. Видимо, не все собиравшиеся на берегу были «ткачами». Зато многие, заслышав звук колоколов, принялись креститься и кланяться.
– Мы чужие на этом празднике, – заметил я.
– На праздник это не похоже, – ответила Эльвира.
– Тогда на что?
Эльвира промолчала. А я заметил, что на противоположном берегу тоже собралась неслабая такая группа заинтересованных лиц. Все
