Что же, теперь ясно, что первым делом следует ускорить постройку нашива. Как? А разве есть другой способ? Только взять и самому помочь корабелу. Нет у них свободных людей.
***
Дуб — дерево серьезное. Но сталь крепче. Выжигать углубление побоялись, как бы не растрескался ствол лесного великана. В основном работали вдвоем, народ собирали только, когда приходило время перевернуть заготовку. Выдолбили, наставили борта, законопатили стык паклей из веревочной травы, промазали вишневой смолой. Вера с ней немного поколдовала, чего-то добавила туда, когда варила. Сказала, что не размокнет.
Больше всего переживаний было связано со спуском этого кораблика на воду, не валким ли окажется. Да все вышло нормально. На крепление киля использовали специально выкованные гвозди, зато под парусом проблем не было. Зиночка при виде этого чуда так растрогалась, что все с полным пониманием отнеслись факту узурпации ею власти на борту этого судна.
А потом созрели абрикосы в саду у Куреневки. На заготовку кураги съехалось больше двадцати человек. Славка знал не всех. Интересно было наблюдать за этими в недавнем прошлом горожанами. Настороженные и неприхотливые, способные без проблем переночевать под звездным небом, подстелив неразлучную безрукавку. Тарзаны сплошные и, нет, не Джейн, тоже Тарзаны, просто женского рода. Люди изменились.
Семен Аркадьевич и Ольга Николаевна, принимавшие у себя эту ораву, поначалу были сильно озабочены размещением гостей. Но отсутствие места под крышей никого не смутило, а Славка понял, что прошлепал он, не позаботился о возведении здесь хотя бы самой легкой постройки, чтобы было где укрыть собирателей абрикосов в случае дождя. Ничего, к моменту созревания орехов все будет. Конечно, окрестные хищники распуганы людским многоголосьем и дымом печки, но все-таки спокойней, когда ребята спят под прикрытием, на худой конец, плетеных стен.
***
Челн уходит к верховьям Днепра. Это надолго. За кормилом Зинка. Рядом с ней Фима в своей гепардовой шкуре. Сегодня свежо, хотя и середина лета. Паренек знает дорогу, так что в начале пути он будет проводником. Еще с ними шесть гребцов. Ветер бывает не всегда, а им предстоит долгий путь вверх по течению. Этот нашив лучше бежит, если поставить пять пар весел, но на такую роскошь просто нет людей. И так в поход уходит почти десятая часть человечества. Славка тоже хочет с ними, но его ждет могучий дуб и стезя кораблестроителя. А куда деваться? Они ведь у реки живут. Челноков у них в достатке, но рядом море, плавать по которому в пластмассовых ящиках или утлых долблёнках неуютно. А новый корабль они сделают с палубой. Хорошие клены нашли разведчики на одном из притоков Ингульца. И неплохую продольную пилу смастрячили кузнецы.
***
— Слав, из поселка островитян человек пришел в Известняковку, говорит, что хочет видеть нашего главного, — это Денис. Он, хотя и бодро ковыляет на своей деревянной ноге, но далеко из поселка не отлучается, и продолжает находиться поблизости от рации, чтобы не пропустить вызов.
— Ответь, что завтра буду к обеду. Утром выйду на челноке.
***
Сегодня Зоя вернулась с охоты, так что не помчится он никуда, на ночь глядя. Есть у него обязанности. Рипа, конечно, переночует отдельно, чтобы не слушать восторгов их встречи. Замучился уже Славка от этой комбинации. Ни одного плюса нет в двоеженстве.
— Ты знаешь, Слава, а я ведь попрощаться пришла, — Зоя сегодня даже не ластится. Понимаешь, мы попали в серьёзную переделку. Подстрелили олениху, подошли, чтобы разделывать, а тут самец вернулся с вот такими рогами, и на нас. Да так неожиданно. В общем, мы за его рога схватились вдвоем, и ни удержать не можем, ни отпустить. Зверь сильный, но двоих поднять не способен. Полчаса мы друг друга мучили, пока Костик не извернулся. Достал он ножом до горла этого зверя. А потом я… и он. Так это. Не сердись на меня, ладно? Малыша нашего я выношу, и тебе я ужасно благодарна и Рипе. Я ей уже сказала, она скоро придет.
Удивительное дело. Славке стало реально легче. Похоже, он не бабник.
***
Хорошие все-таки у них челноки. Легкие, ходкие, одно удовольствие ранним утром по прохладе плыть на таком вниз по течению. Солнышко только начало припекать, а он уже видит дым над печью, в которой обжигается известь. А вот и человек на берегу, лицо знакомое. Наверное, тот самый, что его дожидается.
— Привет Слава! Меня зовут Стас. — Кажется, это тот парень, что в прошлом году ломал руку. Рипа о нём хорошо отзывалась.
— И тебе привет, говорят, дело ко мне у тебя.
— Ага. Мы загнали в ловушку диких лошадок. Совсем диких, так что съедим мы их, и дело с концом. Но есть среди них несколько жеребят. Лошади бы нам пригодились, да и вам они бы не повредили. Но вот беда, таких людей, чтобы умели с конями обращаться, среди нас нет. Косы, чтобы сена накосить, мы, пожалуй, сделаем, но когда прикинули, скольких трудов все это хозяйство будет стоить, энтузиазму резко убавилось. Не настолько нам эта маета нужна, насколько от нее выгода ожидается. Словом, нужно рассудить, как поступать.
— Понятно. Зря ты это все по рации не сказал. Мне в любом случае большой хурал потребуется, чтобы разобраться. Хотя сразу скажу, жеребят мы у вас обязательно заберем, только, что из этого получится, заранее сказать не берусь. А ты, наверное, чего-то для себя попросить хотел. В смысле, для поселка вашего.
— Знаешь, ничего сейчас не потребую. Мы, конечно, нуждаемся во всем, но, похоже, съезжать нам пора с нашего места. На охоту ходить далеко, дрова приходится за километр таскать. Как это вы умудряетесь такими малыми группами такие постройки возводить? Живете редко, а как нужда возникает — и куча народу съезжается. Вон, глазом моргнуть не успел, а тут тебе и домик стоит, и печка, — Стас кивает в сторону дымящей трубы. — И народу здесь живет всего-то шесть человек.
— Думаю, вашим людям сейчас лучше всего раствориться в наших. Подмешаться, так сказать. Перенять обычаи, не смотри так удивленно, они у нас уже есть. И среди них встречаются довольно странные, если посмотреть взглядом выходца из той среды, где все мы произросли. Мы сознательно готовимся к жизни в диких условиях, при этом строим теплые дома, сеем хлеб и пасем скот. Нет, путаница получается, если рассказывать. Одно за другое цепляется и лучше это на себе ощутить.
— Да видел я уже Фимку. Пацаном уехал, а через месяц — рыбак, охотник, самостоятельный и спокойный. Ладно. Перетру с народом.
Глава 16
Июль, маковка лета. В балке народ только что пообедал и растёкся тонким слоем под навесом — сиеста. Впереди часа три пекла, которое лучше провести в тени. Подрёмывают на лавках, на циновках или бросив под бочок безрукавку. Только Тинка сидит за столом, разложив перед собой листочки, и напряженно думает. С этой девушкой у Славки интересные отношения. Они очень хорошо понимают друг друга, поэтому мало разговаривают. Хватает обычно короткой фразы, кивка — и единодушие достигнуто. И это очень хорошо, потому что она и Рипа занимаются практически всей организационной рутиной. Всё-таки их семьдесят человек, разбросанных по семи посёлкам. И многие действия необходимо координировать.
Славкина любимая занимается, грубо говоря, душой и телом людей, а всё остальное выпадает на долю этой девочки-подростка. Шкуры и гвозди, горшки и высадка саженцев.
— Тин, что-то ты сегодня совсем загрустила, — Славке действительно интересно, — о чём она задумалась.
— О делах наших скорбных, — она его, как всегда, прекрасно поняла. — Живём мы скудно, по меркам былой жизни — просто убого. Не брезгуем отварным топинамбуром, лишь бы не надоевшая хуже горькой редьки рыба. Ходим босиком или в навёрнутых на ступни лоскутах кожи. Даже на нормальные лапти лыка не хватает. В холода носим шкуру с прорезью для головы. Зимой по двенадцать человек ютимся в одной мазанке, где печка — кирпичная буржуйка. Кузница работает, когда есть уголь, который возят на ручной тележке за двенадцать километров. Ладно — в Камышовке оптимальные условия для сбора плавника, и несколько парней занимаются этим неустанно. Но основная его часть пожирается обжиговыми печами. Кирпича уже наделали на полтора десятка небольших печей для мылен, готовки, и зимнего отопления. Но основной расход дров — на горшки для приготовления пищи, консервирования и хранения копчёностей. Да уголь жгут не под дерном, а за стенкой обжиговой печи, в пазухах, Это сильно экономит дрова, а то их вообще не напасешься. Всем приходится пахать с перерывом только на сон и приём пищи без праздников или выходных.
Наши тёплые тесные дома имеют холодные глинобитные полы, и стены их размокают зимой, когда разбухает от влаги земля, на которой они стоят, а косые дожди хлещут в их стены.
