Тридцать пунктов репутации и три очка характеристик.
Итого, моя «энергоемкость» увеличивается на шесть единиц. Пусть так. Вполне нормально за столь короткий бой.
А то, что каким-то чудом, почти случайно не сдох — сам виноват!
Целиком и полностью! Внимательнее быть надо!
Да и от разнообразных нелепых случайностей на войне никто не застрахован.
И все-таки эта реальность гораздо честнее прошлой. Раньше сидишь себе в окопчике или на блоке, никого не трогаешь и тут, вдруг, нежданно-негаданно, хрен знает откуда — бац! И прилетает снаряд, мина или ракета. И собирайте фарш с костями по пакетам! Никакого удовольствия и справедливости.
А сейчас только контактный бой решает! Тот, кто сильнее, быстрее, резче и удачливее — тот и победил!
Ну а «интуит»… А что — интуит? Голимое читерство конечно, но если ты сам не слишком хорошо знаешь, каким концом от себя саблю держать, то думаю, что никакой — даже самый прокачанный «интуит», тебе мало чем поможет. И это тоже вполне справедливо. Ну, во всяком случае, лично я так считаю…
Убиты двое…
Ранено еще трое бойцов.
Двое из них выхватили не слишком фатально. Оклемаются. Третий лишился ноги. Отрубленная ступня бойца сейчас валяется на траве, связанная с бывшим хозяином лишь грязным тряпичным лоскутом штанов и изуродованным обрывком мышц.
Остальные нацепляли по мелочи, как наш Мастиф — у которого до скуловой кости рассечена щека.
Придется зашивать.
Все никак не могу перевести дух.
Внимание привлекает крик одного из атрейцев на своем языке.
Оборачиваюсь на шум. Союзники со всех сторон спешат в сторону бойца с отрубленной ногой.
Тоже двигаюсь туда.
Твою же мать!
Из груди атрейца торчит рукоятка боевого ножа.
Наверное, этот, еще молодой парняга, решил не становится обузой товарищам в предстоящем им дальнем, сложном и опасном пути, где и без него проблем на всех хватит.
А может, он просто был не готов к настолько серьезной потере и на психозе порешил сам себя. Нда…
У него теперь тоже не узнаешь о мотивах. Да и зачем? Человек сам сделал свой выбор.
— Чтобы больше никто и не думал о таком, — тихо, но строго, говорю я, — Что еще за глупости?
— Ты не можешь запретить нашим воинам распоряжаться собственными жизнями, Горан, — ощетинившись белой пумой, тоже совсем негромко, словно боясь потревожить покой мертвого парня, говорит Арвильда, — Урвальд все сделал правильно и умер как истинный воин!
В ответ — лишь киваю и развожу ладони перед грудью в примирительном и извиняющемся жесте.
Да и кто я такой, чтобы вмешиваться в это? У атрейцев своя этика и принципы, сложившиеся и устоявшиеся за семь поколений беспрерывной борьбы за жизнь.
Павшие викинги из чертогов Вальхаллы явно одобрили бы этих парней, а может даже и подвинулись бы за столом, приняв их на своем вечном пире.
Отхожу в сторону, давая союзникам попрощаться со своими товарищами…
Практичные Серб и Рул обшаривают трупы мертвых врагов без эмоций и брезгливости. Это в нашем положении непозволительная роскошь.
Порыв жаркого ветерка напоминает, что неплохо было бы помыться, да вещички простирнуть, а то уже ощутимо припахивает. Эх, жаль нет времени на гигиенические процедуры.
Немного утешает, что не от меня одного тут потной козлятиной разит.
А впрочем, мне же скоро плыть через реку, вместо буксира толкая плот, вот там, заодно и помоюсь.
Совмещу полезное с приятным…
Глава 16. Июль. Атрея
Отхватившие «по щам» гиворы, так и не решились на повторную попытку нападения и больше не приближались на тревожное расстояние, а их новые группы не входили в зону действия наших локаторов.
Так что, никто не помешал нам достроить плоты и, хоть и наскоро, но все же похоронить своих павших товарищей.
Плотов соорудили два. Их должно было хватить, чтобы переправить всех, не умеющих плавать, а также раненых и имущество на противоположный берег.
Те, кто мог передвигаться по воде самостоятельно, форсировали водную преграду вплавь, держась за края плотов и, по возможности, подталкивая их в нужном направлении, помогая шестам и самодельным веслам «плотогонов».
Кони заходили в воду настороженно — видно не слишком-то привыкли к купанию.
Однако, врожденное умение плавать, личный пример людей и терпение, сыграли свою роль.
Вода была теплой, а течение реки не напрягающим — плавал бы и плавал! Прямо как в детстве, на каникулах, когда тайком от родителей, пока они впахивали на работе — мы с друзьями срывались на пляж и часами плескались, почти не выбираясь на берег.
…Переправившись, позволили себе с полчасика повялиться на горячем белом песочке.
Заслужили, в конце концов.
— Ну, и куда дальше? — вольготно раскинув свои длинные мускулистые конечности по песку, интересуется Шептун.
— Все так же, на запад, — ответил художнику менталист атрейцев, — Пойдем от поселка к поселку. Правда, их тут совсем немного.
— А жрать-то, что будем? — переворачивается на живот Валентин, — Ежиков и шишки, как Мересьев[94]?
— Ага. И засохшее лосиное говно и все это хвойным отваром запивать станем. Прикинь! — подхохатывает Рул.
— Ну, ладно. Зато, хоть какое-то разнообразие в меню, — покладисто соглашается с предложенной диетой художник.
— Здесь хорошо с разным зверьем должно быть. Станем охотиться в дороге, что-нибудь, вроде оленей, должны добыть.
— Ну да, — мысленно соглашаюсь я.
Разомлел на солнышке — рот открывать, тупо лениво, — И действительно, почему бы разнообразному зверью тут не плодиться вволю? Когда никто и ничто не мешает этому?
Охотники с огнестрелом по лесу не гоняют. Деревья не вырубаются гектарами. И не сгорают за сезон территориями, размерами сравнимыми с той же Албанией.
Да и самих желающих пострелять по животным ради самого процесса совсем мало. А, скорее всего — таковые здесь и вовсе отсутствуют, как биологический вид.
Это ведь не с комфортом на внедорожнике приехать, попьянствовать да и шмалять во все стороны, во все, что шевелится — куда только душа пожелает.
Сейчас здесь охота не развлечение, а тупо — средство выживания. Как и раньше — всего лишь один из способов добыть, действительно необходимую пищу, мех и жилы на тетиву.
— Да и пройти нужно, не так уж и много — примерно сотню километров по-вашему, — продолжает развивать мысль Арвинд. — Ну, плюс — минус.
— А там что?
— Крупное поселение атрейцев.
— Бывал в нем когда-нибудь? — интересуюсь я.
— Да, — кивает он, — пару лет назад, с отцом. Там его уважают. Арворн родом из этих краев. Только его родной поселок, еще когда он был мальчишкой, гиворы подчистую вырезали. Он один и остался.
— Да уж, твой батя с детства жизнь с изнанки повидал и горя хапнул. Как думаешь — гиворы пойдут за нами туда, вглубь ваших земель?
— Это не наши земли, Горан, — качает головой Арвинд, — Они ничьи. Запросто могут пойти, если сильно разозлились и смогут собрать для набега достаточное количество воинов. Они и так периодически ходят туда рейдами. Так что, скорее да, чем нет…
Отдохнув, мы продолжили путь по земле Атреи.
В общем, остаток этого дня прошел спокойно — без неприятных происшествий и нежеланных сюрпризов.
Лес с этой стороны, оказался менее густым, так что до темноты, группа даже успела продвинуться вглубь нейтральных земель километров на двадцать.
Эх, до самого портала бы так! И домой! Отсюда даже Америка домом видится.
Зато следующий день не был столь великодушен и подкинул проблему еще до полудня.
Болото, мать его!
Ни одного атрейца, хоть немного знакомого с этой местностью, в группе Арвинда не оказалось и потому, в отсутствии проводника, пришлось закладывать крюк и пытаться обойти заболоченный участок территории.
