Киваю. Так и подумал. Скорее всего, паренек из македонского портала. Ну, а из какого еще-то? Не растут же они у сектантов, как грибы после дождя.
Серб уже вовсю тарахтит с мальчишкой на своем, успевая параллельно доводить до нас полученную инфу.
Парень действительно с Балкан. По национальности — серб. Бежал в первую же ночь, после того, как попал на Атрею. Просто повезло.
Присматриваюсь к нему повнимательнее: худощавое исцарапанное лицо с глубоко впалыми щеками, взрослые упрямые складки возле губ, быстрый и колючий недоверчивый взгляд темных глаз. Свежий шрам на лбу. По виду — Данькин ровесник.
А парнишка — огонь!
Умудрился сбежать от гиворов и как-то сумел переправиться через реку, а после еще и преодолел не меньше полусотни километров по дикому заболоченному лесу.
— Сам потащу дечака[95]. Не оставлю, — заявил братушка, исподлобья зыркая так, что даже не хотелось возражать. Впрочем, никто и не собирался.
Вот никто и не стал перечить. Все прониклись.
— Колико имашь година?[96]
— Тринаест[97], — ответил пацан, бойко и дерзко стреляя умными глазищами по окружающим людям.
Нда — вот же дела! Вот и балканский братушка нашел своего Даньку!
На пару секунд «выключаюсь», погрузившись в мысли о том — как там малой и Ксюха? Ольга и наш ребенок? Все остальные?
Стоп! Все после. Сейчас — прежде всего о насущном. Что там Арвинд вещает?
— Гиворы не тревожили их уже давно, — озвучивает результаты разговора с землячкой Арвинд, — Это явно за нами, Горан.
— Ну да — не за ним же, — киваю гривой на юного серба я.
Между тем Арвильда продолжает беседу с выжившей девушкой.
— Напали ночью, под утро. Скорее всего — их разведчики сняли двух дежуривших у ворот мужчин, открыли ворота и ворвались всей стаей. Её и детей успел спрятать в подполе сосед.
— Спроси, сколько было нападавших и почему гиворы не сожгли поселок?
— Она не знает. Откуда? — воительница окидывает меня удивленным взглядом.
Смущенно поднимаю брови. Ну да, что-то я не того.
— Может быть, хотят захватить его и сделать своим опорным пунктом. Или остаться жить тут, — вместо девушки отвечает на мой вопрос Арвинд, сын Арворна, — Когда-то именно так они поступили после нападения на деревню моего отца.
Пожимаю плечами. Вполне возможно, наверное. Даже — скорее всего. Ворота-то, эти уроды изнутри за собой аккуратно заперли, чтобы зверье внутрь не набежало.
Кто же поймет мотивы этих мерзких нелюдей? Да я и не собираюсь этим заниматься.
— Дорога от ворот всего одна. Куда она ведет?
— В соседнее поселение.
— Такое же небольшое?
— Нет. Гораздо больше.
— Судя по следам, выродки ушли именно по этой дороге, а не пошли обратно к реке.
Арворн согласно кивает и связывается с нашей разведкой, уже отдалившейся на пару километров от поселка по следам нападавших и получает подтверждение этого.
— И что это значит? Они решили заодно разгромить или захватить и соседей?
— Видимо так.
— Сколько до того поселка?
— День пути.
— Ушли достаточно давно. Скорее всего, заночуют где-нибудь неподалеку от него. А утром нападут. Предупредить местных мы не успеем.
— А если послать всадников?
— Вероятнее всего — напорются прямо на гиворов или их засаду.
— Постойте! Она говорит — туда есть еще один путь, — оборачивается воительница, — Тропа. Прямо через болота. Она гораздо короче, чем, если двигаться по дороге.
— Гиворы об этой тропе знать могут? Под пытками или угрозой лютой смерти для близких, кто-нибудь из местных, вполне мог, поделиться знаниями, — размышляю я вслух, — Тогда какая-то часть нападавших, вполне могла тоже пойти по ней.
После нового диалога с девушкой, Арвинд отрицательно качает головой, — Она уверена, что — нет. Гиворы не в курсе. В их поселке об этой тропе знали только её отец и брат. Они были охотниками. Остальные могли лишь слышать о ней, но больше никто не пользовался.
— Тогда откуда знает она? — задает вполне резонный вопрос психиатриня.
Атрейцы снова обмениваются репликами.
— Она была первенцем в семье. Её отец мечтал о сыне. И пока не родился брат — воспитывал дочку, как мальчишку. Она ходила с ним по этим болотам с раннего детства. Отец и брат не могли ничего рассказать. Они оба погибли, отбиваясь от нападения, у нее на глазах, — вздыхает Арвинд, прижимая к своей груди голову, наконец-то заплакавшей девчушки.
— Она сможет провести нас по этому короткому пути через болото?
— Сможет.
— Тогда в путь. Об остальном поговорим в дороге…
Глава 18. Июль. Атрея
Сначала, примерно с час, мы вполне бодро, хотя и не слишком быстро, шлепаем через сильно заболоченный лес. С густо наваленным тут и там валежником и ямами — лужами. Такие на Земле бочажинами называют, кажется. Или мочажинами — кто их разберет?
Слишком глубоких среди них не было. Идти можно было спокойно, не опасаясь погрузиться в грязную воду выше пояса.
Вот только, полчища атакующих нас комаров, нешуточно доставали! От их беспрерывного писка аж в носу чесалось!
Эти кровопийцы — паразиты всегда выводили меня из себя.
Ненавижу!
Кого-то приводит в бешенство скрежет вилки по посуде. Другого — капающая из крана вода, скрип ржавых цепей на качелях, истерический детский плач или звук трения пенопласта. Мой же пунктик — комариный писк. Даже одинокая песня комара — ад и Пакистан для Егорки.
Ну, а тут, он вообще, был многократно усилен и звучал, как один сплошной и беспрерывный гул.
Ненавижу!
Мы заблаговременно сняли с себя все лишнее и сложили в рюкзаки и заплечные мешки — не хватало еще в доспехах и полной экипировке в трясину провалиться! Шансы пустить пузыри сразу на порядок увеличиваются, а впереди и без того экстремальных ощущений достаточно.
Всё! Дорога по суше закончилась.
Дальше — только в воду. Другого пути нет. И почему среди ментальных умений не имеется скилла: «хождение по воде»? Говорят, что когда-то у одного парня из Иерусалима такое вполне себе получалось. Впрочем я совершенно не хотел бы оказаться на месте этого мифического персонажа. Если выбирать — тогда уж лучше Санта — Клаусом поработать.
Со вздохом посмотрел вперед, негромко, но от всей души — очень грязно и выразительно выругался и пошел, как и все остальные стараясь держаться «след в след» за идущим впереди камрадом.
Заранее заготовленными жердинами опираясь и промеряя дно перед собой, скрытое от глаз мутной водой зеленого отлива, сначала доходившей до края берца, а после уже и до колена.
В ботинках гнусно чавкает. Ноги вязнут в густой и плотной жиже, скрывающейся под водой, цепляются за водоросли и кувшинки. Но пока в меру. Хотя временами чувствую себя усталым ледоколом, продирающимся сквозь Арктику.
Какой-нибудь клюквы или брусники не видно. Совсем. Или она позже вызревает или её в принципе нет на этой планете.
Змей пока тоже ни одной не попадалось на глаза.
Хотя, какие уж тут змеи?
Наш, громко матюкающийся и звонко шлепающий по воде караван, наверное, их всех заодно с местными русалками распугал.
А здешняя царевна-лягушка и вообще, поди, пиявкой или того пуще — куском бревна прикинулась. Чтобы ненароком не подвергнуться домогательствам и сексуальному насилию. Сразу же, как только неблагонадежные морды Шептуна и Мастифа увидела. Да и атрейские викинги, от этой парочки недалеко со своими злодейскими рожами ушли.
В общем — идем. Так сказать — принимаем грязевые ванны для ног.
— Внимание всем! Сейчас будет самое плохое место, — подняв руку и привлекая внимание, переводит Арвинд.
— А до этого, выходит — прямо райские сады были? — сипло вопрошает, уставший как и все, художник.
