силе и удалось остановить тварь. А уговорить их будет не просто, исходя из слов брата.
— А люди? Демону же помогали люди, — не отстаю я.
— Кочевники, — следователь морщится. — Которые, как мы думали, тоже были нашими союзниками. Пока ни одного из них не удалось взять живьём, но и над этим мы работаем. Они весьма успешно скрываются в пустыне, это их дом.
— А…
— Если пожелаете, то позже сможете получить информацию о результатах переговоров и операций, — перебивает Пантелеев, глаза его холодеют.
Ясно, это был крошечный аванс, а теперь мол, думай Игорёк о сотрудничестве.
— Прошу, я провожу вас до автомобиля, — следователь поднимается и торопливо добавляет: — Ах да, средства будут переведены в течение дня.
— Что, какие средства? — я от неожиданности даже забываю злиться.
В большом окне из-за здания дворца выглядывает заходящее солнце и подсвечивает шевелюру Пантелеева золотым ореолом.
— Ну как же, за боевые заслуги, — удивлённо объясняют мне из свечения. — Всем участникам вылазок в пустыне положены денежные награды, соответствующие рискам, положению, уровню опасности и количеству истреблённых созданий хаоса.
Количеству? Мы же там сотнями их укладывали. А Высший? Сколько стоит его голова? Хтоническим елдаком меня по лбу, почему я вообще не знал об оплате? Видимо мой рот распахивается в немом вопросе, вижу как светящаяся башка кивает:
— Да, всё верно, это очень много денег. Прошу за мной.
Солнце быстро закатывается за дома на горизонте, погружая город в сумерки.
Я иду за Пантелеевым, как зомби. Ещё и Панаевский говорил о контрибуции, целом состоянии. Отличная новость! За то, что моя шкура в постоянной опасности, оказывается неплохо платят. Думаю, больше чем неплохо.
* * *
Дом встречает меня тишиной и пустотой. Не понял, а где шарики, хлопушки и качание на руках? Куда все вечно деваются?
— Господин! — меня выбегает встречать только Слава. — Вы вернулись, слава Богам!
В её глазах искренняя радость, а улыбка делает и без того милое личико просто очаровательным.
— Вы что-нибудь желаете? — девушка хлопотливо оглядывается.
— Не надо ничего, спасибо, — тоже отвечаю ей улыбкой. — А где все?
— Так в угодьях охотничьих, на Волге, каникулы же. А великий князь по делам уехал. Велел… Просил вас никуда не выходить, — смущённо говорит управляющая.
Сразу хочется пуститься во все тяжкие, но я и сам хочу поговорить с дедом. Например, о своём банковском счёте. Старших слушаться, безусловно, нужно. Когда они адекватно объясняют зачем.
Я ещё раз заверяю Славу, что ни в чём не нуждаюсь. Кроме, пожалуй, одного, но с этим я и сам справлюсь. Комнаты, как и весь особняк, кажутся слишком большими и просторными. Но я с особым удовольствием, не торопясь, иду в спальню.
В душе я провожу, кажется, не меньше часа. Выскребаю песок из всех мыслимых и немыслимых мест. Пыль словно въелась в кожу, смываясь особенно долго. Выхожу распаренный, румяный и довольный.
В самолёте я отлично выспался, но постель всё равно меня манит. Огромная, чистая и благоухающая. И мягкая. Разбегаюсь, чтобы нырнуть в её недра. И тут в дверь настойчиво стучат.
Я застываю нелепой фигурой с руками в разные стороны. Хтонь, есть тут у каких-нибудь богов дар невидимости? Вот бы мне такую способность… Бац и нет меня. Боги молчат, а стук повторяется.
Вздыхаю и крайне неохотно иду открывать. Со скорбным лицом уставляюсь в пустоту. Привычной беспокойной рожи братца нет. Он же остался в пустыне.
Опускаю голову. Передо мной мелкий пацан, посыльный. Взъерошенный и запыхавшийся.
— Вас тама внизу ожидают, господин! — радостно сообщает он.
— Кто? — оттягиваю я момент, как могу.
— Из императорского дворца, какой-то очень важный господин, — пацан понижает голос, заговорщицки втягивая голову в плечи.
— Скоро буду, — я захлопываю дверь.
И прислоняюсь к ней лбом, тихо ругаясь. Ну вот и пришли за мной. Я-то надеялся, что мне дадут хоть какое-то время. А теперь, если сам император «попросит», как я ему откажу?
Воспримет всё на свой счёт, обидится и позовёт ещё какого-нибудь отпрыска Панаевских. И здравствуйте, карающие когти кровавой богини Мафдет.
В общем, пока я переодеваюсь, привожу в порядок внешний вид и спускаюсь, накручиваю себя знатно. На улице меня ожидает уже знакомый мужчина. Выправка, парадная форма и цепкий неодобрительный взгляд. Ну а сейчас я-то что не так надел?
Даже пиджак через руку перекинул, не впихиваться же в него в такую тёплую погоду? Но мне приходится это сделать и даже застегнуться. Взгляд мужика тут же добреет и он молча указывает на автомобиль.
Мы едем всего пятнадцать минут, и я едва успеваю полюбоваться на мирный город. Нева поблескивает отражениями огней, их рассекают катера и лодки. По набережной неторопливо прогуливаются люди, чайки носятся над водой.
Я опускаю стекло, игнорируя недовольный взгляд моего сопровождающего. И полной грудью вдыхаю прохладный вечерний воздух.
Меня привозят к тому же подъезду у дальней стороны площади. Ведут коридорами со стоящими на страже замершими вояками. Распахивают передо мной створки высоких дверей.
— Ваше Императорское Величество, — склоняюсь я на пару секунд.
Картина очень знакомая. Тот же кабинет, по меркам дворца, весьма скромный. За окном тихий город. На столе перед императором папка. Теперь, правда, гораздо толще. Да и сам правитель выглядит иначе.
Снова уставшим, но сейчас его измученность особенно бросается в глаза. Мне его даже становится жаль. Мне то что, демонов поистреблял и домой. С нюансами своими, не без этого. А ему теперь всё это разгребать…
Он жестом указывает мне садиться и потирает виски. Мне кажется, что в его золотых волосах появились седые проблески.
— Игорь Белаторский, Белый волчонок, — он стучит пальцами по бумагам. — У меня к вам, молодой человек, просьба.
Ну вот, как я и думал. Интересно, что бывает с теми, кто его просьбы не выполняет?
— Просьба или задание? — сам не понимаю, откуда столько наглости берётся.
Император позволяет себе лёгкую усмешку. Так, намёк на неё, одними уголками губ. Но взгляд его тут же снова становится серьёзным.
— Задание. И просьба в том числе. Знаю, что с вами уже говорили, так что не удивлён таким вопросом. Они умеют убеждать, такова их задача, поставленная ради безопасности империи. Но я, в отличии от них, скажу как есть.
Я даже чуть вперёд поддаюсь. Неужели кто-то мне прямо скажет, что происходит? Без мутных угроз и тощих подачек? Разумовский награждает меня ещё одной усмешкой:
— Ситуация такова. Ваши родители пропали, будучи на задании. Очень тайном, как вы можете и сами догадаться. Связи с ними нет, а жрицы… Жрицы говорят, что они живы. Конечно, мы отправили на Север специалистов
