Маркус Кас
Святоша. Путь экзорциста
Глава 1
Сотни точек на карте столицы — высшие демоны? Я неверяще и непонимающе смотрел на экран. Те самые, появление которых можно сосчитать на пальцах одной руки неуклюжего фрезеровщика? Те самые, которые по словам Глеба, встречались так редко, что храмовники позабыли о традиции брать оракула в команды?
— Так, поясни-ка мне. Высшие? Демоны? Вот все эти? — я потряс рукой на ноутбук.
Монах кивнул, я всё таки сел на раскладную сидушку, которая предупредительно застонала под моей тушкой. Но на это я уже не обратил внимание. В голове промелькнули изученные виды низших демонов, та хрень, что владела телом ведьмы и моя говорящая чупакабра. А я то только подумал, что начинаю разбираться...
— Это... одержимые? — спросил я осторожно.
Снова возникла проблема, что можно говорить, а что нет. Я уже обдумывал произошедшее в убежище. Герман ничего не увидел и не почувствовал, хотя должен был. И демонов, и магический фон. Возможно, под действием проклятия его способности работали с перебоями. Как тогда в лесу.
Мне же показалось, что я видел отнюдь не высшего демона. Ведь если у них такая мощь, то шансов у людей немного... А то и вообще никаких. Я уже понял, что мне реально повезло, что демон заинтересовался моим телом и только это дало возможность грохнуть его вместе с ведьмой. Если его, конечно, разорвало с концами.
Но что из этого можно сказать наставнику? Я до сих пор не мог вычислить степень упоротости этого мужика по всеблагим богам. То, с какой злобой он отнесся к той ведьме в лесу, не внушало желания открыться.
Получив в ответ очередной молчаливый кивок, я начал раздражаться, но вовремя понял, что монах просто собирается с силами. И когда он начал свой рассказ, то волосы у меня зашевелились даже на заднице.
Будучи молодым, отчаянным и наивным, то есть адептом в примерно моем текущем возрасте, Глеб влюбился. Неуставно, в другого адепта, то есть адептку. Та тоже была защитницей и они строили героические планы по спасению мира от демонов. Девушка обладала очень сильным даром и ей прочили самое радужное будущее.
Возлюбленная монаха при этом была непризнанной, так что и с семейным вопросом проблем не было. Со стороны девушки. А вот род наставника, Земские, возражал и сильно. Глеб был не просто графом, а наследником и ему подбирали невесту, соответствующую положению. Тут то и начались первые конфликты с аристократией, вылившиеся в итоге если не в ненависть, то в непоколебимое отторжение.
Монах совершил поступок, прокатившийся громким скандалом по высшему свету. Отказался от наследного титула, оставив за собой просто графский. Тогда-то он и стал парией для аристократов. Могу лишь представить, как травили молодого адепта, так что его отношение к благородным меня больше не удивляло.
Но и это было лишь началом...
Едва утихли волнения в обществе, как влюбленные поженились и вскоре на свет появился плод их шекспировской страсти, преодолевшей все преграды. Дочь. Аннушка, наш координатор, как и я подозревал ранее.
Счастливый папаша витал на небесах, всё наладилось, он получил ранг мастера с весомой прибавкой к церковному жалованию, что позволило обустроить семейное гнездо. Тут то и пришла беда, о которой монах и не догадывался.
Его знакомство с высшими демонами, способными вселяться в людей, прошло гораздо хуже, чем у меня. Одержимой стала его жена. Причем понял он это далеко не сразу. Сваливал изменение характера и привычек на послеродовую депрессию. Ну и просто не хотел замечать, а уж тем более верить в подобное.
Что именно произошло, Глеб не рассказал. А я не требовал подробностей, видя вспыхнувшую боль в его глазах. Любимая слетела с катушек, погибли люди, а наставнику пришлось её останавливать самому...
Там то и вскрылось про демоническую кровь. Монах накачался ей так, что сразу скакнул до магистра. И всё это чуть не свело его с ума. Ещё молодой, в один миг потерял жену и узнал про происхождение божественной пыли. Как я понял, он чуть не разнес обитель и скрутить его смогли лишь объединенные силы нескольких магистров.
Шумиху замяли, Глеба отправили в казематы, где он провел очень много времени и бесед с храмовниками. Представляю, какие альтернативы ему рисовали. Оттуда он вышел уже совсем другим человеком. Многое осознал, но не забыл и не простил. Ни высшему свету, ни обители.
И принялся истреблять демонов с таким усердием и эффективностью, что завоевал таки своего рода доверие. Но вместе с этим начал он и изучение одержимых. Собирал информацию по крупицам, налаживал связи и выстраивал шпионские сети. Огромная работа и очень медленно продвигающаяся. Для одиночки даже такое было огромным достижением, но картина постепенно складывалась.
Вышел в итоге он на нашу ведьму и хотел задать той несколько вопросов... Воронецкий же вышел на него сам. После нашего фееричного участия в разрушении портовой зоны Ганзы, светлейший князь посчитал их сотрудничество выгодным. Для себя и цесаревича, на которого его светлость делал ставку, как на будущего правителя.
Потому что ходили тревожные слухи, что император неважно себя чувствует и либо вскоре сам отдаст трон наследнику, либо это произойдет естественным путем. Император, насколько я помнил по нашей последней встрече, больным не выглядел, ну да в такие высочайшие политические дебри я лезть не хотел.
Тем более что команду наследника интересовало незаконное производство божественной пыли, а не количество одержимых в столице. О своих изысканиях про высших демонов Глеб сообщать цесаревичу не стал. Разумно опасался, что казематами не отделается, если наверху в курсе. В таком духе взаимного недоверия они и сотрудничали.
Я лишь поражался, как наставник умудрился вычислить столько одержимых, да ещё и жучки на них повесить... Годы работы, но приблизился он ненамного. Потому что то, как он описал высших, встреченному мной не соответствовало.
Никакой витающей клубящейся тьмы и подобного. У высших демонов воплощением являлся сам носитель, то есть человек. Они не могли сменить тушку, не могли отделиться от неё по своему желанию, лишь отправиться обратно в бездну. Чем и занимались экзорцисты, развоплощали тварь, причем только в редких случаях навсегда.
В большинстве просто отправляли демона в свой мир, обессиленным на столетия. По-крайней мере, такова была теория. Носитель при этом выживал с вероятностью пятьдесят на пятьдесят, в зависимости от срока одержимости и ментальной связи с
